Дориан Дарроу: Заговор кукол - Екатерина Лесина

В дверь стучали. Тетушка сначала уговаривала, потом пыталась угрожать, а утомившись, сказала, что рано или поздно, но Минди придется спуститься.

Не на ту напала!

И ведь что самое отвратительное, этот гусь лощеный был прав: замуж идти придется. За Уолтера ли, за кого другого, но сомнительно, чтобы тот другой, пока не появившийся на горизонте, был чем-то лучше Уолтера. И Минди решилась.

Нет, она не собиралась убегать насовсем, ей просто требовалось время, чтобы подумать.

Минди вытащила из-под кровати ящик, порадовавшись, что, несмотря на все уговоры, не позволила убрать его на чердак. Откинув крышку, она принялась изучать содержимое. Револьвер новейшей системы Кольта, которую Минди еще немного усовершенствовала. Веревка. Перчатки. Башмаки на удобной толстой подошве. Старая амазонка, расстаться с которой было выше сил Минди. Чековая книжка. Стопка наличных. Что-то около тысячи фунтов, но на первое время хватит.

Жаль, что сам сундук тяжеловат.

Вещи Минди перекладывала на простыню, которую свернула индийским способом, превратив в компактный узел. Переодевшись и переобувшись она, сунула за пояс кольт, а в сапог — крохотный дамский пистолетик, подаренный папенькой — ох, он точно не обрадуется выходке!

Тяжелее всего было дождаться рассвета. А по веревке в сад спуститься — дело плевое. И стену здешнюю перемахнуть даже дурак сумеет. Или дура.

Оказавшись на улице, Минди с облегчением вздохнула, поправила платье и шляпку и, воровато оглянувшись, закинула тюк на плечо.

Мобиль стоял на углу улицы.

— Не хотите ли прокатиться, леди? — спросил водитель. Лицо его было скрыто за маской, но Минди узнала голос.

— Что вы тут делаете?

— Ну, я подумал, что вам, возможно, пригодится помощь. Позволите ваш багаж?

По указанному адресу обнаружился склад. И леди Джорджианна, с трудом сдерживая злые слезы, разглядывала темную громадину, к боку которой жался дощатый домик конторки. Дверь была запрета. Все двери были заперты.

Кажется, над Джорджианной сыграли дурную шутку.

Леди Фэйр, подняв юбки, решительно переступила через лужу, шикнула на драного кота и постучала в дверь. Прислушалась. Снова постучала. И разозлившись, изо всех сил эту дверь пнула.

А та вдруг взяла и открылась. Из-за двери на Джорджианну смотрела темнота.

Нужно уходить отсюда! И немедленно… сейчас же… Джорджианна сделала шаг назад, и уперлась спиной во что-то жесткое.

— Не стоит так спешить, — ласково пропела мадмуазель Лепаж. — Мы ведь хотели побеседовать. И будьте так любезны, вашу сумочку. Меняю на лампу. Она вам пригодится.

Вот тварь!

Но лампа и вправду пригодилась. Она была старой и тяжелой, Джорджианна обеими руками держала за гнутую ручку, испытывая острое желание швырнуть лампу в Лепаж. Лампа желание чувствовала, скрипела и качалась, расплескивая тени по узкому проходу.

Слева и справа возвышались ящики. Нижние заросли коростой пыли и грязи, на верхних виднелись печати и иногда — надписи. Среди ящиков что-то шуршало и попискивало, и Джорджианна старалась не думать о крысах. Наверняка, есть. И вряд ли эти крысы похожи на ту, что таскает с собой Черити.

— Уже совсем скоро, милая Джорджианна, — Лепаж держалась в трех шагах сзади. И пистолет она держала уверенно, но почему-то не спешила стрелять.

О, как глупа была Джорджианна! А ведь мадам Алоизия предупреждала! И следовало быть осторожнее, теперь же эта шлюшка убьет Джорджианну, а лорд Фэйр поможет убийство скрыть. Должность у него для подобных штучек подходящая весьма.

Ящики вдруг расступились, освобождая квадрат пространства, который, впрочем, был занят комодом, столом и парой кресел.

— Прошу вас, садитесь, — мадмуазель Лепаж указала на одно из кресел. — И перестаньте дрожать, я не имею намерения вас убить.

Джорджианна не поверила. В кресло она садилась не без брезгливости, а масляные следы на перчатках лишь усилили раздражение.

— Я рада, что вы решили придти, — мадмуазель Лепаж ловко зажгла свечи. — Нам давно следовало поговорить, но… когда-то мне казалось, что будет проще наладить контакт с вашим супругом.

И не столь она молода, каковой казалась. Сумрак подчеркивал тени и морщины, пока мелкие, едва заметные, но выдающие возраст.

— Молчите? Надеюсь, вы не настолько напуганы, чтобы потерять дар речи.

— А что вы хотели бы услышать? — леди Джорджианна решила быть вежливой.

— Ну для начала ваш голос.

Она заняла второе кресло и положила пистолет перед собой. Следующий вопрос ударил в самое сердце:

— Вы ведь любите своего супруга, Анна?

— Какое это имеет значение?

— Я надеюсь, что любите, поскольку тогда вы сможете понять меня. И не только меня.

Мадмуазель Лепаж расстегнула воротничок, поддела мизинцем цепочку и вытащила медальон. У нее не сразу получилось снять, потому что руки ее дрожали, хотя она и скрывала дрожь. И в этот миг можно было вскочить, схватить пистолет и…

— Вот, — медальон лег перед Джорджианной. — Откройте. Поверните против часовой стрелки.

Украшение было сделано в виде двух шестеренок. Они легко повернулись, и внутри щелкнуло. Медальон раскрылся, словно устрица, и на вогнутых половинках блеснули зеркала. Мадмуазель Лепаж подвинула свечу, и отголосок пламени, пойманный зеркалами, вдруг распустился между половинками медальона.

— Сейчас.

Голос мадмуазель Лепаж был странно глух, а пятно света таяло, превращаясь в портрет.

— Вам ведь знакома эта девушка?

Личико-сердечко, пухлые губки и острый носик. Рыжие волосы и длинная шея. Вот только красных пятнышек на ней нет.

Леди Джорджианна попыталась коснуться изображения, но пальцы прошли сквозь облако света.

— Не стоит, — мягко попросила мадмуазель Лепаж. — Просто скажите, вам когда-нибудь доводилось видеть эту девушку?

— Кто она?

— Моя соратница. И подруга. Так вы видели ее?!

— Она мертва, — леди Джорджианна выпрямилась. — Убита. В моем доме. И могу я, наконец, получить объяснения?

— Можете. Если согласитесь помочь мне.

Это предложение было поистине неожиданно. Мадмуазель Лепаж накрыла медальон ладонью, гася изображение.

— Для начала прошу простить меня за то беспокойство, которое я вынуждена была вам доставить.

Щелкнули створки.

— Меня зовут Вивьен, и я представляю в Королевстве интересы Французской республики, вернее будет сказать той части граждан, кто не равнодушен к судьбе страны.

О Боже! Джордж придет в ярость, если узнает об этом разговоре…

— И смею заверить, что на сей раз в интересах короны будет мне помочь. Тот, кого я ищу, опасен. Он умен, если не сказать — гениален. Он зол. И он одержим желанием уничтожить монархию (ага). И пусть я согласна, что наивысшей формой общественной организации является Республика, но методы его могут спровоцировать войну, каковая повредит Франции. Следовательно, мой долг его остановить.