Последняя битва - Кертис Джоблинг

Затем подобрал с пола свой меч и поднялся на ноги. Провел по лицу рукавом, стирая слезы. И пошел вперед, вначале неуверенно, пошатываясь, но с каждым шагом трансформируясь и чувствуя закипающий в груди гнев.

Леди-лисица тем временем из последних сил отбивалась от ожившего воина-угра. Мертвец повалил Гретхен на пол, но два боевых топора словно приросли к рукам угра, не отлеплялись, не давали ему схватить Лисицу. Гретхен сцепила руки, не давая угру ударить себя топориком, но мертвец все ближе тянул к ней свою ужасную, зловонную, щелкающую зубами пасть. В воздухе сверкнул молочно-белым светом клинок, и одна рука мертвеца отвалилась от его плеча. Гретхен отпихнула отрубленную руку прочь от себя, а Мунбренд тем временем отсек угру вторую руку.

Оживший труп по имени Два Топора, знаменитый воин из Таскана и боевой командир угров, повернулся лицом к вервольфу. Еще одна вспышка ослепительно-белого пламени, и голова угра скатилась с плеч, покатилась, словно мяч, по каменному полу. Голубой огонь в глазах угра поблек, а затем погас навсегда.

– Уитли? – слабым, дрожащим от дурного предчувствия голосом спросила Гретхен.

Вервольф молча кивнул лохматой головой, взглянуть в лицо Гретхен у Дрю не было сил. К ним подбежали Криг и Табу, следом за ними появились Бегемот и два лорда-ястреба. Все они были испачканы чужой кровью, и от них несло трупным запахом. Приблизившись, они все нерешительно замялись, увидев лежащее на полу тело Уитли. Табу, не разобравшись – да и не особенно желая разбираться, – вскинула над головой свое копье, приготовившись добить раненого Дикого Волка.

– Не смей, Табу! Остановись! – крикнула Гретхен, вскинув вверх руку, чтобы остановить пылкую леди-тигрицу. – Это же Трент Ферран, брат Дрю.

Дрю опустил Мунбренд в ножны и поднял Уитли своими сильными руками. Ее голова безвольно повернулась и уткнулась ему в грудь.

– У меня ко всем вам большая просьба, – сказал Дрю, перекрывая голосом стоны живых мертвецов и рычание живых пока что Диких Волков. – Если со мной что-нибудь случится, кто-то из вас должен будет отвезти Уитли к ее отцу. Она не должна остаться здесь.

– Она возвратится домой, милорд, – мрачным тоном заверил граф Карстен. – Можете не волноваться.

– Теперь о моем брате, – продолжил Дрю, сочувственно глядя на Трента. – Ему необходима помощь. Есть надежда, что здесь, в Айсгардене, отыщется способ снять проклятие, наложенное на моего брата магией шамана Черное Сердце.

Дрю отвернулся, чтобы не видеть ставшего монстром брата. Слишком много бед свалилось на его несчастное сердце в один день, так оно может и не выдержать. Для Дрю рухнул весь его мир. За это должно последовать возмездие, никаких сомнений в этом не было. Вопросов о том, кто именно должен ответить за события этой ужасной ночи, тоже не возникало. Первый – Лукас, убивший его любимую. Второй – Гектор, выпустивший на волю ужасную заразу, охватившую весь Айсгарден. Дрю посмотрел в сторону лестницы, на которой скрылся Лев. Призрачный смех в тронном зале больше не звучал, утихло и рычание Диких Волков, одни лишь ожившие мертвецы продолжали тянуть свою заунывную песнь, следя голодными, горящими голубым огнем глазами за стоящими у дверной ниши верлордами.

– Пойдемте наверх, друзья, – неожиданно твердым голосом сказал Дрю. – Поищем балконы или какой-нибудь другой выход отсюда. В этом зале нам оставаться нельзя.

– Та лестница, – спросила Табу, указывая на открытую дверь. – Куда она ведет?

– К Лукасу. Он ищет Гектора, а я ищу их обоих.

– Обоих? – ахнула Гретхен. – А что ты собираешься сделать, когда найдешь Гектора?

Дрю мстительно сверкнул своими желтыми волчьими глазами. Леди-лисица подошла к нему, положила свою когтистую, покрытую рыжим мехом руку на Белый кулак Айсгардена.

– Уитли хотела, чтобы ты спас Гектора, помнишь? Он по-прежнему наш друг.

– Взгляни на сумасшествие, которое вокруг нас творится, Гретхен. Есть только один способ спасти нашего друга. Его тело погибло. Нужно принести покой его душе.

– Нет, Дрю, – прошептала Лисица, цепляясь за рукавицу, которую Дрю потянул к себе.

А в следующую секунду вервольф уже исчез – проскочил в открытую дверь и бросился вверх по узкой холодной лестнице, освещая себе дорогу выхваченным из ножен волшебным клинком. Дрю слышал, как кричит где-то далеко позади Гретхен, просит его остановиться. Слышал, как трубит Крик, просит подождать их. Слышал, как шипит Табу, легко несясь вслед за ним на своих быстрых лапах. Дрю все это слышал, но не останавливался и не оглядывался, смотрел только вперед, а в его горле и носу першило от омерзительного, вонючего запаха, оставленного недавно пробегавшим по этой лестнице Львом.

Глава 6

Долгий сон зовет

Длинный меч снова и снова взлетал и опускался, резал, рубил, колол. Туманный воздух окрасился красной дымкой, она пахла солью, металлом и сладкой горечью мести. На заболоченном берегу реки герцог Манфред продолжал драться с врагами, плащи гвардейцев Льва действовали на него, как красная тряпка на быка. Вот он догнал еще одного львеныша, свалил его ударом меча, втоптал копытами в мягкую торфянистую землю – спи долгим сном, дурачок! Услышав за спиной шум, Манфред обернулся, но опоздал – на окровавленную голову Оленя обрушился удар боевой палицы.

Он лежал на подогнувшихся ногах, тяжело дышал, а весь мир крутился перед ним, словно взбесившаяся карусель. Манфред с трудом поднял голову – и едва не ослеп, когда ему в глаза брызнул свет полной Луны. «Где я? Как я сюда попал?» – подумал он. Вокруг него из черной жирной земли торчали пучки какой-то желтенькой травы, над ними плыли струйки тумана – обычное дело на болоте в холодную летнюю ночь.

Бедра, руки, грудь Манфреда были густо заляпаны кровью. «Моя это кровь? Или не моя?» Открытые раны у него на теле, разумеется, были, но не могло же из них натечь столько крови. Значит… «Скольких же я убил?»

Голова у Манфреда раскалывалась. Он поднял руки вверх, пощупал негнущимися пальцами свои рога. Ну, так и есть. Часть отростков обломана, один из них не до конца – болтается. Неожиданно испарился куда-то гнев, который вел его в бой, заставлял не раздумывая бросаться на врагов – не важно, сколько их перед ним, были бы только в красных плащах! Манфред попытался поднять свой оброненный на землю меч, но руки отказывались ему подчиняться. Лорд-олень задрал голову вверх, хотел позвать на помощь, но передумал. До своих может быть далеко, а здесь он окружен врагами, это он знал наверняка.

Словно желая подтвердить его опасения, из окутавшего заболоченную землю тумана начали появляться гвардейцы Льва и бандиты Мюллера. Услышав, что гневные крики и рев Оленя стихли, они вернулись посмотреть, проверить, что здесь происходит. Храбрясь, успокаивая себя тем, что их много, а враг сражается в одиночку, они подошли ближе и увидели перед собой не чудовищного Зверя из Бейрбоунса, не могучего лорда из Стормдейла, но просто окровавленного, избитого старика, сидящего на темном пороге смерти, готового погрузиться в долгий сон.

Манфред вздохнул и посмотрел вверх, на Луну. «Я все правильно сделал, Мило? – мысленно спросил он своего сына, который ждет его там, на небесах. – Мальчик мой дорогой, скажи, я все сделал правильно? Очень скоро мы встретимся с тобой». Старый Олень закрыл глаза, и тогда вокруг него сомкнулись кольцом солдаты в красных плащах.

И тут в ночи отчетливо и чисто прозвучал горн, отзывавший солдат из армии Котов от умирающего верлорда. Солдаты огляделись по сторонам и внезапно почувствовали, что жирная болотистая земля загудела у них под ногами. А в следующую секунду стали видны всадники. Рыцари из Стормдейла лавиной неслись на своих боевых конях вниз по склону холма, и от одного их вида у гвардейцев Льва начали подгибаться колени.

Затем Красные плащи пустились в бегство – беспорядочное, паническое, повернув туда, откуда пришли, к центру битвы, а за ними молча и грозно, как ангелы смерти, летели всадники.

Манфред вновь открыл глаза, когда услышал, что один из всадников остановился прямо перед ним – на фоне Луны обрисовался его черный силуэт. Рыцарь соскочил с коня, наклонился ближе, и старый Олень сразу же его узнал.

– Отец, – сказал лорд Рейнхардт, нежно обнимая старого герцога.

Осталось три кинжала, и два из них уже были у него в руках. Он оказался в глубоком тылу врага, а ножи для метания подошли к концу. Печально. Утешаться Бо Карверу оставалось только тем, что был он здесь не один, а с Рейбеном Фраем. Это не десяток дополнительных ножей, конечно, но тоже кое-что. После того как мир каждого из них перевернулся в Хайклиффе с ног на голову, они стали верными друзьями, и именно Фрая хотел бы видеть рядом с собой Бо Карвер в трудной, как сейчас, ситуации. Свой арбалет Фрай опустошил уже давным-давно – случись попасть им сейчас в переделку, придется драться голыми руками. У Фрая не осталось даже нагрудной пластины, она приказала долго жить после удара боевым топориком, после которого едва не приказал долго жить сам Фрай. С мечом и ножами в руках, под грохот водопада, они сейчас выжидали вдвоем подходящий момент, спрятавшись за большим валуном, а мимо них проходил небольшой отряд гвардейцев из Вермайра, они спешили на подкрепление вражеской армии.