Том 12. Пьесы 1908-1915 - Максим Горький

Харитонов (кричит каменщикам). Тише, стадо!

Мастаков (укоризненно взглянув на него). Погоди, кум! Ну, вот, ребята, одно дело вы, слава богу, кончили, с понедельника другое начнём. Работали вы споро, честно; надо, чтобы я вам спасибо сказал; вот я и говорю: спасибо, братцы!

Харитонов (Павлу). Вяло говорит, невесело! Эх, я бы сказал!

Мастаков. Обиды не было вам от меня?

Каменщики. Нету… И мы благодарствуем… Не было…

Мастаков. Так. Ещё скажу вам, что трудились вы не только для меня — для себя тоже. В училище этом будут учиться ваши дети, ваши внуки. Все дела наши для будущих людей…

Харитонов (Якову). Это его полковница настроила, её мысли!..

Яков. Понимаю…

Таня. Не мешайте!..

Мастаков. Ежели справедливо говорить — работа всегда дороже денег. Я сам из простых вышел, знаю цену всякой работе. (Он говорит всё более неуверенно, подыскивая слова, останавливаясь.)

Харитонов. Кончил бы — разве они поймут?

Мастаков. Вот — построили мы техническое училище… дай бог, чтобы наши дети жили умнее, счастливее нас! Что там ни говори, а счастливый человек больше несчастного достоин помощи божией.

Харитонов. Это всё полковница!

Таня. Не мешайте, пожалуйста.

Захаровна. О, господи, батюшко!

Мастаков. А теперь, ребята, идите обедать, выпейте за успех дела, и — поздравляю вас с благополучным окончанием.

Каменщики (хором, оживлённо). Покорно благодарим, Иван Васильевич! Тебе спасибо! Аида, ребята! Стой, погоди… Спасибо, хозяин!

Мастаков. Кроме того, полагается вам по трёшнице на брата, в благодарность.

Каменщики (ещё более весело). Эх ты… Благодарим!.. Ну, айда! Да — погоди! Спасибо!

Старый каменщик. Стойте, тише! И я тебе слово скажу, Иван Васильев. Хорошо ты придумал это — обед. Другой бы дал на чаишко по целковому, да и — ступай стадо, куда надо. А ты всё иначе делаешь, по-новому, однако — хорошо. Обыкновенно по-новому-то неважно выходит, а у тебя — ничего! На такого хозяина и работать приятно. Кабы все эдак-то поступали — меньше бы досады было. А народ праздники любит. Ну, стало быть, мы тоже очень довольны и благодарим, кланяемся. Кланяйся, ребята.

(Низко кланяется, каменщики бормочут: «Спасибо! Дай тебе господи удачу! Очень благодарны!» Какой-то молодой чахоточный парень встал — явно в насмешку — на колени и поклонился в землю.)

Таня (улыбаясь). Вот глупый!

Харитонов. Экой подлец!

Мастаков. Нехорошо шутишь, паренёк! Ну, идите с богом. Никита Семёнов, коли чего не хватит — у Захаровны спроси.

Каменщик. Ладно, не беспокойся!

(Рабочие идут на постройку. За ними — Харитонов, Павел, Яков, Захаровна. Таня, поставив ногу на скамью, завязывает туфлю.)

Харитонов (молодёжи). Идём, поглядим, как они жрать будут.

Мастаков (каменщику). Тебя я особо поблагодарю.

Каменщик. Ну-ну, ладно…

Мастаков. Ты что ухмыляешься?

Каменщик. Приятно глядеть на тебя. Множество людей видел я, а на тебя глядеть приятно…

Мастаков. Ну, будь здоров!

Каменщик. Всё ты строишься, стараешься… Талан у тебя есть… Только — спешишь ты очень, гляди — устанешь скоро.

Мастаков. Однако наказано, чтобы таланта в землю не зарывать…

Каменщик. Кем наказано?

Мастаков. В евангелии, Христом.

Каменщик. Ну, тогда конечно! А всё-таки, кто не спешит, тот меньше грешит, а кто торопится, за тем бес охотится. До свиданья. Значит — с понедельника начинаем?

Мастаков. Да.

Каменщик. Час добрый!

(Идёт к постройке. Мастаков устало оглядывается.)

Таня (подходя к нему). Идём пирог есть!

Мастаков. Ты что ж тут одна?

Таня. Они пошли смотреть, как мужики есть будут, — это неинтересно.

Мастаков (тихо). Всё ты у меня одна да одна! Нехорошо.

Таня. Славно ты сказал им! И старик этот славный.

Мастаков. Болтун несколько, а — умный. Знающий…

Таня. Я не люблю мужиков, но некоторые нравятся мне.

Мастаков. За что их не любить? Я — тоже мужик.

(За деревьями — Павел.)

Таня. Ты — купец. Какой же ты мужик?

Мастаков. У нас — все одинаковы, все мужики, только разно одеты, да речь разная. Людей надо не по словам, не по одежде различать, а по работе. Кто умеет работать, тому и честь… А вот ты у меня лентяйка — это почему?

Таня. Не знаю. Разве я лентяйка?

Мастаков (задумчиво). Мужик я — самый настоящий мужик…

Таня. Почему я лентяйка?

Мастаков. Себя спроси. Тебе Яков — нравится?

Таня. Иногда — нравится, иногда — нет.

Мастаков. Гмм… Надо бы, чтобы всегда нравился… Вот он тебя замуж просит — как ты ответишь?

Таня. Я уже ответила — пусть подождёт.

Мастаков. Чего?

Таня. Так… Не знаю. Может быть… Почему Софья Марковна не приехала?

Мастаков. Она сказала, что запоздает к молебну. Тебе на что её?

Таня. Она ужасно хорошая.

(Павел исчез. Идёт Захаровна.)

Мастаков. Подруг у тебя мало, Танёк.

Таня. Почему ты грустный сегодня?

Мастаков. Грустный? Нет, я ничего.

Захаровна. Обедать пора!

Мастаков. Пора, так зови. На-ко вот денег, это чаевые каменщикам, Никите отдай. Идём, Таня.

Степаныч (около сторожки с ружьём в руках, напевает).

Сидит Ваня — между прочим —В распроклятой растюрьме…

Захаровна. Ты что это среди бела дня с ружьём?

Степаныч. Боюсь — украдут. Тут всё тёмный какой-то шляется, про хозяина выспрашивает, кто он, откуда… *

Захаровна. А чего ему надо?

Степаныч. Не сказывает. Наверно — сыщик воровской, ворами подослан.

Захаровна. Ты с им зря-то не болтай!

Степаныч. Зачем? Я уж хозяину доложил про него.

Захаровна. Зови Харитоновых обедать.

Степаныч. Сами идут — вот они…

Харитонов (Павлу и Якову). Учитесь, как надо дела крутить.

Захаровна. Обедать пожалуйте, Яким Лукич!

Харитонов. Жалую. Вокруг его дела хороводом ходят, а у меня — то забастовка, то кредит на дыбы…

Яков. Ему полковница помогает!

Харитонов. Глупости! В делах баба — не помощница.

Павел. Обирает она его. Он ей на пасху серебра подарил на семь сот да на именины браслет с яхонтом.

Харитонов. А ты всё считаешь?.. Ишь ты!

Степаныч (подмигивая вслед им). Вынянчила ты волчонка.

Захаровна. И у родной матери не всегда дитя свято…

Степаныч. Бойкая ты у нас старушка, весёлая.

Захаровна. Я свои печали давно оплакала. Где ни поселюсь — веселюсь.

Павел (из калитки). Стёпка, вотчим где-то там счета оставил, ступай — найди!

Захаровна. Экой ты грубый! Какой он тебе Стёпка?

Павел. Убирайся к чорту, нянька!

Захаровна. У, дурачок. (Ушла в сад. Павел присел на скамью, закурил, прислушивается, глядя в кусты. Голос Софьи Марковны.)

Софья Марковна (за сценой). Не распрягай, я скоро. (Выходит из кустов, раздвигая их зонтиком. Ей за тридцать, одета просто, но кокетливо.) Вы мне, кажется, кулак показывали, да? Или — нос?

Павел (смущён). Вовсе я ничего не показывал!

Софья Марковна. Серьёзно?

Павел. Я глядел из-под руки — кто едет?

Софья Марковна. Честное слово?

Павел. Я же говорю!

Софья Марковна. Неужели вы не понимаете, что я шучу?

(Павел молчит.)

Софья Марковна. Много у вас гостей?

Павел. Только Харитоновы.

Софья Марковна. А вы что делаете здесь?

Павел. Ничего.

Софья Марковна (берет его под руку). Мало…

Павел. Вы со мной, точно с собачкой играете.

Софья Марковна. Неужели? Ах, бедный… Ну, идемте!

Степаныч (с бумагами). Вот, нашёл! Здравствуйте, барыня.