Атласный башмачок - Поль Клодель

Когда увидит, что мы отплываем, право, я уверена, что он захочет присоединиться к нам и биться за столь благородную цель, как обыкновенный бравый солдат!

ДОН РОДРИГО А дон Родриго впереди со своей деревяшкой возглавит армию!

ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ Вы смеетесь надо мной!

ДОН РОДРИГО Мне смеяться над тобой? Да пусть лучше моя деревяшка прорастет и пусть прививка старого негодяя на эту ногу из кустарника поможет ей произвести достаточно красных ягод черт–знает–какого растения, но чтобы хватило на зиму двум зябликам!

ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ Так когда же мы выступаем?

ДОН РОДРИГО Вот только “слезы на наших руках” мне не нравятся. Терпеть не могу, когда на меня льют слезы.

Насколько было бы забавнее, если бы можно было творить добро так, чтобы никто не видел,

В тишине, подобно Господу, и без какой бы то ни было возможности получить благодарность или признательность, и быть с головы до пят замазанным благодарениями!

Вместо того, чтобы взламывать ворота топором, Насколько было бы забавнее пройти задним ходом, украдкой, проскользнуть, как рыбка, и устроить пленникам и их страже розыгрыш — открыть все двери незаметно для них!

И дать родиться неотвратимой свободе, подобной солнцу, постепенно побеждающему все туманы, притом что никому и в голову не придет благодарить его!

ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ Почему не принять все, что есть у бедняги, почему не принять слезы наивной души?

И потом тут главное не в том, чтобы вам это показалось забавным и интересным, дорогой папочка, а в том, чтобы освободить пленников во славу Господню.

ДОН РОДРИГО Когда я освобожу этих ваших пленников (ну ладно, я, так и быть, соглашусь, чтобы они плакали мне на ноги!), Все равно останутся еще и другие.

ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ Но мы, мы тоже останемся или все умрем и тем самым освободимся от нашего долга.

ДОН РОДРИГО Семь Мечей, девочка моя, ты будешь сильно презирать меня, если я тебе искренне скажу все, что я об этом думаю?

ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ Отец, говорите.

ДОН РОДРИГО Даже любопытно, насколько идея о славном сеньоре Алонсо Лопесе, закованном в железо, которого мы возвратим неутешной сеньоре Алонсо Лопес и всем малышкам Лопесам

И который оттого вместе со своим африканским эпизодом бренного существования станет отныне моей путеводной звездой,

Так мало меня трогает!

ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ Никогда не поверю, отец, что вы можете быть таким черствым и легкомысленным.

ДОН РОДРИГО И я тоже не верю, черт меня возьми! Но я высказываю тебе мою мысль как могу, я стараюсь, чтобы ты поняла меня!

Ответь–ка мне, дитя мое, кто больше оказывает услуг больному,

Преданный врач, который не отходит от его изголовья, пуская ему кровь и отнимая у него жизнь, с риском для своей, чтобы излечить,

Или некий бездельник, который однажды от нечего делать захотел попутешествовать до другого края земли и случайно открыл хинин?

ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ К сожалению, тот, кто открыл хинин.

ДОН РОДРИГО А кто освободил больше рабов,

Тот, кто, продав свое имение, выкупал их одного за другим,

Или предприниматель, который придумал способ, как заставить мельницу вращаться от воды?

ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ Каждый по–своему. Заповедь состоит не в том только, чтобы со смирением, творить добро для наших братьев и сестер, Но в том, чтобы делать то, что в наших силах, любить пленных и страждущих, которые есть подобие Иисуса Христа, и отдать нашу жизнь за них.

ДОН РОДРИГО Ну что ж, лишний раз я проиграл и отвергнут, и, однако, я все равно убежден, что должен быть какой–то способ объяснить тебе,

Почему, когда меня призывают на Север, у меня тотчас появляется чувство, что мой долг обратить свой взгляд скорее на Запад или на Юг.

ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ Но здесь–то не Север, не Юг, и вы плывете наугад по воде, где и течений–то нет,

Доверяя ветрам все причуды, рожденные вашим воображением.

ДОН РОДРИГО И почему же нет у меня права производить мои летающие рисунки подобно тому, как вишневое дерево — вишню, или, если слишком много чести для меня сравнивать себя с этим сладким деревом,

Как свои плоды — можжевельник?

ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ Потому что я нуждаюсь в вас. Мама нуждается в вас, и все эти пленники в Алжире нуждаются в вас.

Мы все глубоко нуждаемся в вас, но не в ваших плодах, а в вашем топливе.

ДОН РОДРИГО Разве нуждаться означает требовать от меня то, что любой другой может сделать еще лучше на моем месте?

Так, если тебе нужен стол, ты можешь, конечно, обратиться к слесарю, и, возможно, он соорудит тебе что–нибудь в этом роде,

Но я на твоем месте лучше бы обратился к краснодеревщику.

ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ Так, значит, не ваша специальность — помогать страждущим вашим братьям?

ДОН РОДРИГО Моя специальность — помогать им, но не каждому в отдельности. Я не человек частного. Моя специальность — не спасать Антонио Лопеса из турецкого плена и Марию Гарсия от какой–нибудь оспы.

ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ Но не говорите, дорогой папочка, что ни к чему не годны!

Не доставляйте мне такого огорчения! Не говорите, что в этом ничтожном мире вы не способны служить ничему и никому!

ДОН РОДРИГО Конечно, это не так, Семь Мечей! Да, я верю, что явился в этот мир не зря и есть во мне нечто необходимое ему, без чего нельзя обойтись.

ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ Так почему же вы явились среди нас?

ДОН РОДРИГО Я явился, чтобы расширить землю.

ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ Что значит расширить землю?

ДОН РОДРИГО Например, француз, живущий во Франции: ему там тесно, он задыхается! Есть еще Испания под ногами, и Англия над головой, и с разных сторон Германия, и Швейцария, и Италия, попробуйте–ка развернуться посреди всего этого.

А за этими странами другие, и за теми еще другие, и, в конце концов, неизвестное. Никто еще пятьдесят лет тому назад не знал, что там. Как стена.

ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ И вы думаете, что сможете заставить исчезнуть неизвестное?

ДОН РОДРИГО Когда ты просишь меня освободить пленников, разве, в самом деле, перевести их из одной тюрьмы в другую означает освободить? Это только перемена камеры. Испания некогда была для меня темницей не менее непереносимой, чем Алжир.

ДОНЬЯ СЕМЬ МЕЧЕЙ Всегда где–нибудь будет та стена, которую нам не пересечь.

ДОН РОДРИГО Но небо вовсе не стена!

Нет для человека иного предела и барьера, кроме неба! Все земное на земле принадлежит ему, чтобы он шагал вдоль и поперек, и