Я не выйду за варвара (СИ) - Вишневецкая Мирослава

В ответ на ее попытки, я лишь сильнее прижимаю ее к себе будто бы смогу этим обнять боль герцогини, забрав ее себе. Контролирую себя, стараюсь быть аккуратным, чтобы ненароком не прижать Ее слишком сильно, не сделать ей больно. Потому что, когда больно ей — больно и мне.

В какой-то момент она прекращает свою бессмысленную борьбу. Просто позволяет себя обнимать и, упершись щекой в мою грудь, плачет и приговаривает как умалишенная:

— Джордж чудовище. Не выйду. Я не выйду за варвара. Не хочу.

Ее слова острыми лезвиями впиваются в мое сердце. Ну и как мне теперь сказать, что ей придется это сделать? Да и мысли в голове сейчас совсем о другом.

Я продолжаю держать ее, жадно вдыхая аромат волос, и никак не могу оторвать от себя. Ей сейчас невыносимо больно и плохо, а я, такой негодяй, пользуясь моментом, наклоняю голову и прикасаюсь губами к ее волосам. Краем глаза замечаю, что Бриян, стоявший в нескольких метрах от нас, уже давно отвернулся, будто не видит ничего.

Вот он, настоящий и преданный служитель Эрла. Он понимает, что мне не нужны свидетели моей слабости. Анна Аврора, сосредоточенная на своих горестях, все равно не заметит этих легкий прикосновений губами. Так что побуду-ка я эгоистом. Оставлю эти сладкие моменты для себя самого.

Моя мучительница в конце концов замолкает. Только лишь продолжает тихонько всхлипывать у меня на груди.

— Лучше бы это был ты. — шепчет она вдруг на эльратском, уверенная, что Бриян не услышит ее, а я — не пойму.

Глава 51. А если на месте Джорджа буду я?

Витторио:

— Лучше бы это был ты. — шепчет вдруг Анна Аврора, полная уверенности, что Бриян ее не услышит, а я — не пойму.

«Это обязательно буду я», — ответил ей, но вслух так и не решился произнести.

Она точно доведет меня. До седых волос, до нервного тика. И это в мои-то скромные двадцать три. То отравляет мне душу своими горькими, ядовитыми речами, то исцеляет ее, сама не зная об этом. От слов ее я внезапно почувствовал, как внутри что-то встрепенулось, разливаясь теплом в груди.

Тайное «признание» Анны Авроры вселило в меня надежду, что все не так уже и плохо, как я себе думал. Не то, чтобы я снова поверил в бредни, что она испытывает ко мне нечто-то сродное тому, что и я к ней. Герцогиня, скорее всего никогда не пройдет путь от ненависти до любви, который я прошагал с легкостью и даже не заметил. Но по крайней мере я убедился, что в ее жизни существует человек, которого она ненавидит больше, чем меня.

Главное, что Анна Аврора допускает саму мысль о том, чтобы я был ее супругом. Призрачную, теоретическую, но все же. А это значит, что я смогу довести наши отношения, если не до дружбы, то хотя бы вывести их из активных боевых действий.

Право слово, война с женщиной, пусть и юной, по истине коварна и беспощадна. Оружие ее, никогда мной ранее не встречаемое, бьет метко и больно. Забирается под нагрудный панцирь, прямо под кожу, под ребра. Туда, где трепыхается сердце. Меня уже делает счастливым тот факт, что она согласна быть со мной, пусть только лишь потому, что выбирая меньшее из зол, я оказался тем самым «меньшим».

Что ж, вполне справедливо. По крайней мере, я ни разу не накричал на нее и не поднял руку, в отличии от Джорджа. Хотя, признаться, поднимались у меня на нее не только руки. В частности, по ночам. Но ей пока лучше об этом не знать, дабы не упасть в очередной обморок.

Более того, я вроде как не успел отрубить никому голову или руку и даже не выпорол розгами. Так что нет ничего удивительного в том, что я представлялся ей не таким уж плохим вариантом по сравнению с Джорджем. Все это, я, безусловно, делаю и буду делать, чтобы бы по этому поводу не думала Ее Светлость. Просто не так часто, как мой брат. Но тут уж ничего не поделать. Таковы законы Севера и Анне Авроре придется мирится с ними хочет она этого или нет.

Я аккуратно усаживаю притихшую герцогиню на диван и сажусь рядом.

— Скажи, чтобы еду принесли, да поживее. — прошу Брияна.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тот отправляется к двери и приоткрыв ее передает приказ.

— Посмотри на меня. — обращаюсь к ней на нордорийском.

Говорю нарочито медленно, четко, чтобы она смогла понять. Стараюсь придать голосу мягкости, но похоже, что проще камень превратить в подушку. Неудивительно, что она не спешит поднимать глаза. Потому что звучит он хрипло, утробно и пугает меня самого. Общаться с ней вот так вот прямо, без переводчика очень волнительно. Перед своим первым сражением так не переживал, как сейчас.

— Пожалуйста. — прошу ее и беру за руки.

Анна Аврора внезапно сдавленно ойкает и пытается резко одернуть конечность. Краем глаза замечаю, что пальцы ее забинтованы. Странно, вчера даже внимания не обратил. Не даю ей забрать руку и перехватываю ее чуть выше, вокруг кисти.

— Что это? — ладно ногу она тогда второй раз за неделю свихнула, с такой юбкой длинной немудрено. Но пальцы? Когда она успела?

— В месте, где много книги. — отвечает она на нордорийском, но глаза так и не поднимает. — Билио… Билотеки…

— В библиотеке? — подсказываю я.

— Да. В библиотеке. — повторяет она с присущим ей певучим акцентом.

— Извини. Болит? — спрашиваю и, не сдерживаясь, целую ушибленную руку.

Совсем совесть потерял, того гляди прямо на ужине при всех снова выкину что-то подобное. Надо быть осторожнее, чтобы не вызывать подозрений лишних.

Своей воинской привычкой, держать все на виду краем глаза замечаю, как Бриян отворачивается. Снова. Анна Аврора тем временем поднимает на меня свои очи и смотрит так удивленно, но не вырывает руку и видимо решает взять реванш, потому что ошарашивает меня в ответ своим вопросом:

— А Вы, Ваше Высочество? У Вас болит?

«Странная. Сама же надела мне ран, а еще спрашивает болит ли? Очень. Так, как никогда не болело»

— Спасибо, Ваша Светлость, я в порядке.

— Что Вы имеете ввиду, Ваша Светлость? — спрашиваю ее, но вижу, что она теряется, поэтому стараюсь подобрать более простые слова. — Не понимаю.

Но это ситуацию не спасает. Она что-то пытается вспомнить, с умным видом хмурит свои черные брови, но в конце концов сдается и обращается к Маркусу:

— Капитан Меер, скажите Эрлу Витторио, что я очень благодарна ему. Мне жаль, что так получилось. Эта стрела предназначалась мне, так ведь?

— Ваше Высочество, она уже спрашивала это днем ранее, я ответил, что нет. Тогда она пожелала, чтобы я поклялся Вашей жизнью, что это права.

Мне это не нравится. Даже не знаю, что хуже: что она сама до этого додумалась или что кто-то сказал. Лучше бы сказал. Я бы тому языкатому быстро объяснил. Что нельзя беспокоить герцогиню подобным. Куда тяжелее будет отвадить ее от этих мыслей, ежели она их сама себе вбила в голову.

— Вот и в этот раз скажи тоже самое.

— Нет, Ваша Светлость, не Вам — переводит ей Маркус на эльратском.

— Зачем Вы не правду мне отвечаете? — злится она, глядя на меня и пытается вырвать свои ручки.

Не тут-то было. Пусть не испытывает мое терпение. От очередной схватки нас, как ни странно, спасает горничная. Заходит с подносом ароматной еды, ставит его на столик перед нами и благополучно снова исчезает за дверями.

— Приятного аппетита, Ваша Светлость. — говорю ей.

— Не буду. — смотрит на Маркуса. — Я не буду есть. Так и скажите ему. Не бу-ду. — по слогам повторяет она. Как маленькая ведет себя. — И платья я мерят тоже не буду. Я не выйду замуж за Джорджа. Пусть у меня сил не будет самой до алтаря дойти. Лучше упаду в голодном обмороке прямо посреди венчания, но не выйду.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Чувствую в голосе снова накатывающуюся истерику. Вот же ж упрямая.

— Спроси ее, а если на месте Джорджа буду я, выйдет?

Глава 52. Эрлин

Анна Аврора:

Сказать, что я была удивлена услышанным, это не сказать ничего. Можно было бы предположить, что Бриян просто неправильно мне перевел. Однако Тан Порпойзан владел эльратским не хуже меня самой, так что вероятнее всего это я просто неправильно интерпретировала его слова.