Пока Боги воюют. Книга 2 - Лин Петрова

Блин, её волосы пахнут травами, словно летом на цветущем лугу.

— Умничка, девочка. И никогда не бойся! Кто они против тебя? Да никто. Голодранцы! А в тебе, между прочим, дар божий.

Девушка подняла на меня зареванное лицо.

— Конечно! И этот дар течет в твоей крови. Даже я против тебя голодранец- я улыбнулся, вытирая её слезы.

— Твой брат идет. Сейчас мы с тобой получим по шее- шепотом добавил я, смотря на нахмуренного Кира.

Мила шмыгнула носом и повернулась к брату.

— Сестра- вот и все что сказал он.

И в этом слове был вопрос, потрясение и восхищение даже.

— Меня Рома научил, говорит, чтоб всякие руки не протягивали- и она все еще всхлипывала и вытирала слезы.

— Я чуть с ума не сошёл, а вы молчком….

Он притянул сестру к себе, уткнулся лицом ей в волосы с закрытыми глазами

— Ты не обижайся, что не сказали. Зато она теперь может отпор дать- улыбнулся я.

— Спасибо, Рома- немного подумал и протянул мне руку для пожатия.

Молодец какой, помнит и чтит чужие традиции. Я от души пожал ему руку.

— А ты почему здесь оказалась? — это уже Миле.

Девушка кивнула на противоположную сторону поляны. Там стояло нужное нам дерево.

— И эти выскочили. Я может и убежала бы, да волосы на кулак намотали, вот и попалась.

И тут она сделала то, чего я никак не ожидал. Быстро протянула руку и вытащила меч брата, наклонилась вперед, собрала волосы в пучок и, одним движением, отрезала их.

— Зачем- одновременно простонали мы, смотря как волосы падали на снег черным покрывалом.

— А чтобы не хватали кому не попадя- твердо сказала она. — Отрастут. Жизнь новая не отрастет, а волосы отрастут.

Так-то она права, конечно, но жалко, блин.

Мила покрутила головой, потрогала и добавила:

— Ну что, теперь и выдумывать не придется. Что стоим? Пошли копать корни.

Домой вернулись грязные, но довольные.

Варвара всплеснула руками, увидев Милу, но я покачал головой и Варя мудро промолчала.

Зато, благодаря Доре, у нас была куча еды. Над потолком висела самодельная колбаса, на которую ажарийцы поглядывали с недоумением, а Сафрон с откровенной брезгливостью. Ага, понятно, видел из чего она готовиться, усмехнулся я.

Мы обсуждали свою наглую вылазку, когда ко мне медленно подошла тамориха. Теперь она твердо стояла на ногах. Я протянул ей большой кусок сырого мяса, она без раздумий взяла и оттащила детенышам.

Мелкотня, рыча рвали мясо маленькими зубками.

— Думаю, их можно отпускать на природу. Да и таскать их теперь небезопасно, не известно, как у нас сложиться. Так что, милая, завтра утром, ты уходишь к своим- я погладил мамашу и она прикрыла глаза, принимая мои прикосновения.

— Ну, что. Едва встанет солнце, выходим. Да сопутствуем нам удача.

* * *

Я проснулся раньше всех. Утерся снегом, отгоняя остатки сна и пошел будить остальных. Блин, все тело чешется, как только представится возможность- первым делом помоюсь.

— Это что у тебя? — хлопал глазами Всеволод, прищуривая подслеповатые глаза.

— Ёксель- моксель- присвистнул Кир, едва увидев меня.

— Что? — я видел взгляды, устремленные на меня.

Мила подошла ко мне, распахнула шкуру на груди и нахмурилась.

Я опустил глаза и офигел. На коже расплывалась многочисленная сыпь разных размеров. Теперь понятно, что чесалось.

Мила сложила руки на груди, посмотрела на меня пристально:

— Кое- кто не слушает, что ему говорят. А я ведь говорила не трогать ветки дерева- они ядовиты.

Я виновато опустил голову, засунул руку за пазуху и достал веточку, с маленькими шишечками меж листьев.

— Думал, что пригодится.

— Так и пригодилось. Просил язвы на теле- пожалуйста.

А ведь действительно, просил.

— Это не очень ядовито? Жить буду?

Мила закатила глаза вверх, вздохнула и отрицательно покачала головой.

— Так, братцы, натритесь этим тоже.

И как они не сопротивлялись, я добился нужного эффекта.

Затем я аккуратно побрил Киру лицо и незаметно для всех растер подушками пальцев одну шишку из ветки и провел по его лицу.

Спустя некоторое время, пятна прочно обосновались на его лице.

Кир хмурился, чесался и многозначительно смотрел на меня. Ничего, главное чтобы прокатило. Что бы еще придумать? Вышел на улицу, содрал с коры несколько капель черной смолы.

— Кир, открывай рот.

— Не буду- шарахнулся от меня он.

— Ты своими белыми зубами нам весь план поломаешь. Смотри- я смолой замазал передние зубы и улыбнулся.

— Ох ты. Мажь коли так.

С таморихой распрощались прямо в пещере, оставив ей на пропитание большой кусок мяса, и двинулись в путь. Но перед этим, она, стоя на еще дрожащих лапах, медленно склонила голову, смотря мне в глаза. Я воспринял это как благодарность за спасение, хотя Всеволод и Варя смотрели на нее широко открытыми глазами от удивления.

Дорогой, я видел, как все волнуются, если честно и мое сердце стучало словно в набат, но обратной дороги уже нет. Перед самыми воротами, обернулся.

— Значит так. Ничего не бояться, наглость второе счастье. От каждого из вас зависит жизнь каждого из нас, и спасение девочки к тому же, поэтому вперед, да понаглее.

Каждый из нас откусил по кусочку корня, разжёвывая во рту. Я мысленно застонал, сдерживая рвотный позыв. Что за мерзость? Мне казалось, что во рту сдох скунс и теперь медленно разлагался.

— Дора, встретимся на той стороне. Если нет, то жди сигнала.

Она кивнула и исчезла с малышней в предрассветной мгле.

Я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, взлохматил волосы, прижал букетик с мечом к груди, скосил глаза и скомандовал

— С богом, братцы.

Сафрон требовательно постучал в ворота и, когда они открылись, мы с шумом ввалились в город.

Сонные охранники смотрели на нас подозрительно.

— Чево вам?

— Мир вам, добрые ажарийцы. Есть ли в этом славном городе лекарь? А то сынок жениться собрался, да напасть какая то нас охватила, боюсь, что заразная она. Ну и жениться заодно- чего два раза ноги топтать.

Я улыбался словно дебил, бережно прижал букетик к себе и почесал живот.

— Этот что ль сынок твой? Странный он чего- то.

— Так народился таким, милок. Чево это странный? Две руки, две ноги, посередине гвоздик.

Раздался смешок.

— А невеста чего не пришла? — усмехнулся охранник.

— Посему не пфишла? — старательно картавил я.

Наши ряды отшатнулись от твердой руки Вари и она выступила вперед

— Здеся я- пробасила она хриплым голосом, потупив глаза в землю, словно стыдливая девица. На её шее кольцами висела сырая колбаса, натыканная ей собственноручно, с которой она расставаться категорически отказалась.

Охранники стояли с