Греко-персидские войны - Михаил Борисович Елисеев

то время, когда на счету был каждый гоплит, было просто глупо. Пусть даже и ради исполнения неких пророчеств.

Отбросим в сторону идеологию и разберем сугубо военный аспект проблемы. Обратим внимание на то, что для защиты Темпейского ущелья эллины выслали армию примерно одинаковую по численности с той, которая отправилась в Фермопилы. В битве при Марафоне 10 000 афинян в прямом бою на открытом месте сокрушили численно превосходящих персов. И пусть враг в этот раз был многочисленнее, но зато и позиция у греков была лучше. Поэтому вывод напрашивается следующий: для победы над Ксерксом отправленных в Фермопилы войск было недостаточно, а для успешной обороны ущелья – вполне. К тому же, выслав к Артемисию флот и прикрыв с моря армию Леонида, союзники предельно четко обозначили всю серьезность своих намерений.

Но почему тогда в Фермопилы не выступила вся союзная армия? Исчерпывающий ответ дает Геродот: «Спартанцы отправили Леонида с отрядом прежде остальных своих воинов с той целью, чтобы прочие союзники при виде их также выступали в поход и не переходили бы на сторону мидян, замечая медлительность самих спартанцев. Теперь им мешал праздник Карней. Они рассчитывали выступить со всеми своими силами по окончании празднества, оставив в Спарте только гарнизон. Точно такие же планы были и у прочих союзников, потому что в одно время с этими событиями случился Олимпийский праздник. В том предположении, что столкновение в Фермопилах не разрешится так скоро, они посылали туда только передовые отряды. Так решили действовать союзники» (VII, 206). Свидетельство Геродота подразумевает только одно толкование – в Фермопилы пришел лишь передовой отряд объединенной эллинской армии, главные силы должны были выступить позже. Умничать по данному вопросу возможным не представляется, Геродот сказал только то, что хотел сказать.

Я уже обращал внимание на то, что граждане Спарты были очень религиозными людьми. Очень часто их любовь к различным прорицаниями и обрядам шла вразрез со стратегической целесообразностью и противоречила здравому смыслу. С таким подходом к делу спартанцев мы сталкивались в канун Марафонского сражения, вновь увидели при обороне Фермопил и еще раз встретимся во время битвы при Платеях. Нет никаких оснований обвинять власти Спарты в том, что они сознательно бросили на произвол судьбы Леонида в Фермопилах; спартанцы действовали так, как всегда. Причину, почему армия Спарты не пришла на помощь защитникам ущелья, четко обозначил Геродот, отметив, что никто не ожидал такого быстрого прорыва персов в Центральную Грецию. Но решающее сражение объединенных сил союзников с армией Ксеркса должно было произойти именно в Фермопилах.

Итак, мы имеем две версии, Геродота и Диодора Сицилийского. Какая из них более объективна? На мой взгляд, та, что изложил Геродот. «Отец истории» писал свой труд в буквальном смысле слова по горячим следам, общался с участниками событий, посещал места сражений, изучал архивные документы. О Диодоре этого не скажешь, он жил значительно позже событий Греко-персидских войн. Рассказывая о противостоянии Эллады с державой Ахеменидов, Диодор использовал труд греческого историка Эфора Кимского. Однако и Эфор не был современником конфликта эллинов и персов. Тем не менее Полибий хорошо отозвался о его работе: «Все сочинение Эфора замечательно по языку, расположению частей и остроумию доказательств; особенное искусство проявляет он в отступлениях, в собственных изречениях и вообще в дополнительных замечаниях» (XII, 28а). Такой отзыв дорогого стоил, поскольку Полибий достаточно критически относился к авторам, написавшим сочинения на исторические темы. С другой стороны, Полибий скептически оценил познания Эфора в области стратегии и тактики: «Так, в военном деле он, как мне кажется, имеет некоторое понятие о морских сражениях и совершенно несведущ в сражениях сухопутных» (XII, 25f).

Не исключено, что версию о том, что Леонид сознательно пришел умирать в Фермопилы, Диодор позаимствовал у Эфора. Тогда где ее нашел Эфор? Ответ прост – в Спарте, поскольку героизация Леонида после победы над персами как раз отвечала духу спартанского общества. Судите сами – узнав о предсказании оракула, что только смерть одного из царей спасет Спарту, Леонид сознательно жертвует собой ради спасения родного города. Какой потрясающий пример для будущих поколений молодых спартанцев! Ведь все их воспитание строилось на том, чтобы не задумываясь отдать свою жизнь ради блага Спарты. Поэтому нет ничего удивительного в том, что власти Лакедемона несколько сместили акценты при изложении официальной истории Фермопильского сражения. На мой взгляд, именно так могла появиться на свет версия Диодора Сицилийского.

Подведем итоги. Армия царя Леонида должна была занять Фермопильский проход и задержать персов до подхода главных сил союзников. Флот под командованием Эврибиада, используя выгодную позицию, прикрывал греческие войска со стороны моря. При этом командующие сухопутной армией и флотом пытались в какой-то степени скоординировать действия друг друга. У Артемисия в постоянной готовности находилась лодка с гребцами, и в том случае, если союзный флот потерпит поражение, гражданин Антикиры Полий должен был отправиться на ней в Фермопилы и рассказать обо всем Леониду. При Ставке спартанского царя находился афинянин Аброних, командир триаконтеры, который в случае изменения обстановки на суше должен был немедленно доложить об этом Эврибиаду.

Трудно сказать, планировалось ли генеральное сражение после того, как в Фермопилах соберутся все войска союзников, но то, что после этого шансы Ксеркса прорваться в Центральную Грецию свелись бы к минимуму, несомненно.

Другое дело, что из всего этого получилось.

* * *

Буквально несколько слов о спартанской армии, чтобы понять, каких бойцов Леонид привел в Фермопилы. Но именно несколько слов, потому что, если разбирать тему подробно, придется написать целую книгу. Общеизвестно, что в Спарте граждан с детства воспитывали как воинов, и именно такая подготовка делала спартанцев самыми лучшими воинами в Элладе.

Об устройстве вооруженных сил Спарты нам известно из трудов Фукидида и Ксенофонта. Фукидид, рассказывая о битве при Мантинее в 418 г. до н. э. отмечает большую роль высшего, среднего и младшего командного состава: «Дело в том, что когда войском предводительствует царь, все исходит от него: полемархам он дает надлежащее приказание, полемархи передают его лохагам, лохаги пентеконтерам, далее пентеконтеры эномотархам, а последние эномотии. Одним и тем же порядком отдаются те приказания, которые желает сделать царь, и быстро достигают своего назначения, потому что все почти войско лакедемонян, за исключением небольшой части, состоит из начальников над начальниками и забота об исполнении лежит на многих» (V, 66).