Греко-персидские войны - Михаил Борисович Елисеев

отступать – через Западные ворота сплошным потоком шли подкрепления. Битва вспыхнула с новой силой, мидийцы дрались отчаянно, но выучка, вооружение и условия местности были на стороне их врагов. Локры вновь атаковали и сбили неприятеля с позиций. Мидийцы снова дрогнули, но Леонид неожиданно остановил преследование и отозвал гоплитов назад. Утомленные длительным боем локры ушли за стену, а на поле боя вышли феспийцы под командованием стратега Демофила и пелопонесские отряды.

Но и персидские военачальники отправили в битву свежие войска. Выведя из ущелья разбитое мидийское воинство, они бросили в сражение племена киссеев. Киссеи крепко схватились с греками, но, как ни неистовствовали азиаты, преимущество по-прежнему было на стороне эллинов. Большие щиты делали гоплитов недосягаемыми для вражеских ударов, а длинные копья наносили противнику невосполнимый урон. Наконец киссеи не выдержали накала рукопашной схватки и отступили, потеряв немало бойцов. Греки их преследовали, но, повинуясь приказу Леонида, были вынуждены отступить к стене.

Спартанский царь понимал, что битва достигла наивысшей точки и сейчас Ксеркс бросит в бой отборные войска, чтобы переломить ход сражения. Пришло время спартанцев. Лакедемоняне вышли за стену и построились в боевой порядок. Противник себя долго ждать не заставил – в наступление пошли «бессмертные», элита персидской армии, лучшие из лучших, храбрейшие из храбрейших. Командир «бессмертных» Гидарн лично вел своих людей в атаку. Персидский царь поднял ставки, судьба сражения повисла на волоске.

Леонид встал во главе спартанцев и повел в бой фалангу. Противники сошлись, и рукопашная схватка разлилась по всему фронту. Гидарн действовал грамотно, он не стал загонять в проход всех своих людей, создавая тесноту и давку, а атаковал неприятельский строй небольшими отрядами. Военачальник полагался на воинское мастерство «бессмертных», а не на численное превосходство. Персы бились храбро. Они пытались найти брешь во вражеском строю, но спартанцы умело защищались, смыкали шеренги, а на место павшего воина из задних рядов фаланги выходил новый боец. Неожиданно строй лакедемонянин начал медленно отступать к стене. «Бессмертные» с воодушевлением устремились вперед, но когда они вплотную приблизились к греческим укреплениям, со стены и горного склона в них полетели стрелы, камни и дротики. Греческие мобильные войска засыпали противника градом метательных снарядов, ряды персов смешались, и в этот момент спартанцы пошли в атаку. «Бессмертных» опрокинули и погнали к выходу из ущелья. Но Гидарн приказал пропустить беглецов и ввел в бой свежие войска. Сражение забушевало с новой силой.

Несколько раз лакедемоняне отступали к стене, заманивая противника под удар легковооруженной пехоты, а затем бросались в контратаку и сминали вражеские ряды. Короткие копья и более слабое защитное вооружение сыграли против персов. Но решающим фактором стало то, что индивидуальная подготовка и воинская дисциплина спартанцев оказались значительно выше, чем у «бессмертных». Умению сражаться в строю и прикрывать в бою не только себя, но и товарища персы ничего не сумели противопоставить. К вечеру, не желая больше губить своих людей в бессмысленных атаках, Гидарн приказал отступать.

Все это время Ксеркс величественно сидел на троне, наблюдая за происходящим сражением, но когда побежали мидийцы и киссеи, не выдержал и вскочил на ноги. Приближенные окружили владыку и наперебой стали уговаривать не гневаться понапрасну, поскольку все произошедшее не более чем случайность. Царь успокоился и опустился на трон, созерцая, как в бой пошли «бессмертные». Однако при виде своих потрепанных элитных частей, покидающих ущелье, Ксеркс еще дважды оказывался на ногах, всем своим видом выражая негодование по поводу происходящего. Когда солнце покатилось за линию горизонта и «бессмертные» отступили окончательно, придворные увели кипящего от ярости царя в шатер. Полководцам и военачальникам Ксеркс устроил страшный разнос, приказав на следующий день любой ценой выбить греков из ущелья.

После битвы Леонид сидел у костра и дротиком рисовал на песке план местности. Еще до начала сражения он несколько дней подряд поднимался в горы и сверху внимательно изучал расположение персидского лагеря, запоминая, где находится царский шатер. Сопоставив свои наблюдения с донесениями лазутчиков, Леонид пришел к выводу, что можно попытаться убить Ксеркса. Придет на помощь спартанская армия или нет, ведали одни олимпийские боги, но если покончить с персидским царем, то вражеское нашествие на Элладу захлебнется у Фермопил. Взвесив все «за» и «против», Леонид решил сделать вылазку во вражеский лагерь.

Это было опаснейшее предприятие, и участвовать в нем должны были только лучшие бойцы-спартанцы. Несмотря на то, что они половину дня провели в сражении, царь был уверен в своих людях. Он исходил из того, что после сегодняшнего поражения в лагере персов царит разброд и шатание, вражеские командиры заняты совсем другими проблемами и вряд ли дозорные будут должным образом выполнять свои обязанности. Поэтому шанс на успех есть. Собрав вокруг себя спартанских командиров, Леонид подробно объяснил им план действий, разъяснив, что и как делать в том случае, если ситуация будет складывается не в их пользу. После чего объявил, что лично возглавит отряд, идущий на вылазку.

Под покровом ночи спартанцы выскользнули за стену, прикрыли щиты плащами и двинулись к Анфелам. Высланные вперед разведчики докладывали о том, что противника впереди нет, и что выход из прохода никем не охраняется. Спартанцы выскользнули из ущелья и начали пробираться к персидскому лагерю. Вражеских часовых быстро сняли, и гоплиты, пользуясь темнотой, никем не замеченные, вплотную подошли к вражескому стану. Леонид определил направление и повел воинов к шатру Ксеркса.

Оказавшись в лагере, спартанский царь распорядился зажечь принесенные с собой факелы и поджигать шатры персидского воинства, а всех встречных убивать. Паника вспыхнула вместе с пожаром. Заспанные персы, ничего не понимая, выбегали из своих палаток и падали под ударами спартанцев. Гоплиты глубокой колонной прорывались к шатру Ксеркса, в буквальном смысле слова втаптывая в землю всех, кто становился у них на пути. Персидский царь, разбуженный громким шумом, выскочил из шатра и замер пораженный. Огромные языки пламени устремлялись в черное небо, освещая жуткую картину. Тысячи полуодетых людей с оружием в руках метались среди горящих шатров и палаток, военачальники сорвали глотки, пытаясь превратить это обезумевшее стадо в некое подобие войска. Где-то лязгало железо, слышались громкие крики, но что и где происходит, было совершенно непонятно. Внезапно Ксеркс увидел, как сквозь охваченную паникой толпу прямо на него идет отряд воинов с большими щитами. Отблески пламени играли на их доспехах и бронзовых шлемах с высокими гребнями, длинные копья сеяли смерть среди