Дай мне второй шанс (СИ) - Тата Сибирская

За секунду она превращается в любопытную лисичку, как и многие девочки, обожающая красивые истории любви. В глазах светится неподдельный интерес, щечки вспыхивают, а зубки нервно закусывают нижнюю губку.

И я снова любуюсь… Как же я скучал по тебе моя девочка… и каким же я был идиотом.

— Нет, — отрицательно машу головой, и тут же исправляюсь, — по словам отца, нет, но кто там знает. Лидии Васильевны же сказала, что наша мама не оставляла ей шанса завоевать сердце отца.

— Ммм… ну вашей же мамы давно уже нет, — очень аккуратно и едва слышно говорит Юля, судя по всему боясь обидеть.

— Пояснять, что ей мешало после, она не стала, отец вообще это никак не прокомментировал, поэтому остается только гадать, — пожимаю плечами и с удовольствием наблюдая, как Юля ерзает на месте от нетерпения.

Она будто забылась и сейчас с любопытством слушает интересную историю, а я очень бы хотел растянуть этот момент, как можно дольше, потому что рано или поздно, дойдем до того места, где я прогнал ее и она закроется от меня. Снова.

— Пф… — смешно фыркает, откинувшись на спинку стула, — я все равно ничего не понимаю. Зачем? Отомстить, через столько лет, за то, что он не обращал на нее внимание… ну как-то не очень…

— По ее словам, она вдруг осознала, что годы идут, а у нее ни мужа, ни ребенка. Она поняла, что ничего в своей жизни не видела, захотела путешествовать, повидать мир, пожить, наконец, для себя, а для этого нужно очень много денег.

— Допустим… Почему сейчас?

— А тут наложилось много обстоятельств. В фирме работали люди, готовые ей помочь, не за бесплатно, разумеется. Отец доверял ей информацию, благодаря которой она с легкостью могла это все провернуть, плюс мое назначение — Лидия Васильевна точно не знала, чем я занимаюсь, думала, это что-то вроде помощи в организации работы фирм и, когда отец оставил меня, а сам отстранился от дел, она ускорила процесс. Она и до этого сливала клиентов, зарабатывая на этом, и отец это заметил, но вычислить не мог. А тут мое появление, она решила, что это ее шанс — я же не работал с отцом и, как нового человека, меня вполне можно было облапошить.

— Кто еще ей помогал?

— Люба, из знаменитых Трех Л, оказалась какой-то дальней родственницей и парень из айти отдела, сын близкой подруги.

Это и было ошибкой моей и отца, этих двоих мы не проверяли тщательно, они пришли по протекции Лидии Васильевны, а ее за столько лет, мы считали членом семьи и не сомневались. Более того, именно на этого айтишника мы с Давидом полагались во время своего расследования. Два слепца. Хорошо, что еще не додумались рассказать, чем мы занимались в фирме на самом деле.

— Лидия Васильевна, — продолжаю, — являясь правой рукой отца, могла залезть во все документы, ее протеже прикрывал слив данных, сбоями в системе, а когда дело дошло до того, чтобы окончательно растоптать отца и разрушить компанию они воспользовались твоими заметками и добрались до вип заказчиков.

— Понятно, — Юля отворачивается к воде, кусая губы. О чем-то думает и эти мысли совсем не радужные.

— Ты ни в чем не виновата. — тянусь через стол и ловлю ее прохладные пальчики, которыми она мнет край пледа. Не надо быть гением чтобы понять, чем заняты ее мысли. — Не будь твоих записей, они нашли бы другой способ добраться до информации. Если уж так рассуждать, больше уж виноват отец, допустив этого человека до важных документов.

Как ни крути, никто не виноват и все одновременно. Лидия Васильевна по роду своей работы имела доступ к тем бумагам, которые использовала против отца. А Юлини записки, капля в море, в череде тех данных, которые были в руках троицы, провернувшей аферу.

К моему удивлению Юля не выдергивает руку, только сжимает пальчики обхватывая мою руку. Может я и ненормальный, но даже такое легкое действие с ее стороны, словно бальзам на душу.

Я смотрю на Юлю и больше всего на свете сейчас хочу подойти, прижать к себе и никогда больше не отпускать. Вот только такому самоуправству она вряд ли бы обрадовалась.

— Почему я? — она резко разворачивается ко мне, смотря немигающим взглядом. — Почему решили подставить меня?

Хороший вопрос…

— Ты не поверишь, — усмехаюсь, — но изначально Лидия Васильевна вообще пыталась тебя огородить.

Юля удивленно вскидывает брови и смотрит на меня, как на сумасшедшего.

— Не смотри так, ты ей нравилась. И она очень расстроилась, когда узнала, что тебя Антон бросил. По роду работы, она была знакома со многими людьми, в том числе и с той женщиной, которой поручили заниматься твоей стажировкой. Это она попросила изводить тебя, надеясь, что ты точно не вернешься в фирму после такого. Я узнал об этом намного позже. Владелец той фирмы, мой друг, в то время был на лечении за границей и смог разобраться во всем только когда вернулся.

— Хорошо. — медленно говорит Юля, видимо пытаясь переварить услышанное. Пускай обдумывает сколько нужно, а у меня пока есть возможность перебирать ее пальчики в своих руках, наслаждаясь такой невинной лаской. — Но, если я ей нравилась, почему по итогу крайне оставили меня?

— Потом что не уволилась. Потому что, как она выразилась, связалась со мной. “Сама, дура, виновата” — так она объяснила, почему в итоге перевели все стрелки на тебя.

Юля запрокидывает голову и смеется. Не обиженно или истерично, а, на удивление, задорно и искренне, как будто я тут анекдоты рассказывал.

— Капец, — все, что она может сказать, на секунду прекращая смеяться.

А я любуюсь ею. Задорной, веселой. Столько времени не видел ее улыбку и сейчас залипаю, как пацан и не могу отвести глаз. Как же я по ней соскучился. Как же мне не хватало ее рядом. И каким же я был идиотом, что три года не искал ее.

— А что было… в тот день? — меня словно холодной водой окатывает. Я засмотрелся и пропустил из виду, как в ее глазах пропадает задорный огонек, а улыбка из радостной, становится натянутой.

Юля аккуратно высвобождает пальцы из моей руки, откидывается на спинку стула и плотнее закутывается в плед. Ей не холодно, просто она отгораживается. Я физически чувствую, как она кирпичик за кирпичиком выстраивает между нами стену. Снова. Глупо было надеяться, что эти минуты ее расслабленности и веселья продлятся долго, но я все же надеялся…

Опускаю