Дай мне второй шанс (СИ) - Тата Сибирская

На скулах у Саши играют желваки. Он стискивает зубы, глаза отводит в сторону воды, а рука, лежащая на столе, сжимается в кулак. Недоволен. Но он же и не ждал, что я кинусь к нему в объятья?

“Свидание” явно не задалось. Одной фразой я разбомбила в пух и прах весь настрой Саши на вечер. Он же явно готовился, все придумал, Васю подговорил, явно не для того, чтобы сейчас глядеть на воду. Но мне не стыдно. Я тоже имею право на чувства и свое мнение. И оно такое.

“Я не хочу возврата назад”.

А вот уйти хочется и очень. Саша попросил всего одну ночь, я согласилась, но не уверена, что выдержу. Да и как тут выдержать, когда до зуда в ладонях жажду подойти к нему, обнять, разгладить складку между бровей, провести по побелевшим костяшкам на руке, а лучше, как раньше, когда он утыкался лицом мне в живот, а я зарывалась пальцами в его волосы.

Глупо все так…

Смотрю по сторонам, выискивая пути к отступлению. Я же даже не знаю, тут есть какие-то остановки, или где тут тормоз, чтобы остановить эту здоровую железную махину, пересекающую реки, и сойти на берег.

А вокруг “кипит жизнь”. За столиками вокруг сидят похожие на нас парочки и явно получают удовольствие от поездки, а не занимаются выяснениями отношений, как мы.

— Я пойду уже, наверное… — не вижу смысла сидеть здесь и дальше.

— Останься, — неожиданно твердо просит Саша, поворачиваясь ко мне, — даже, если ты уже все решила, просто побудь сегодня здесь со мной. Можем же мы пообщаться, как знакомые?

— Можем, — киваю, но далеко не сразу. Несколько минут требуется для того, чтобы понять, смогу или нет. Он все это время смотрит, не отводя взгляда. А я… просто решаю, что это неплохой шанс узнать, что же там произошло на самом деле, расставить все точки над “i”, - может расскажешь, что там на фирме было… тогда?

Глава 48

Александр.

Она согласилась. Прикусила нижнюю губку, зажмурилась и неуверенно кивнула, словно в омут с головой нырнула, будто боялась передумать. И я даже обрадоваться успел, когда она все вот так одним махом обломала — осталась, но дала понять, что он по сути ничего не изменит.

И вот я сидел, как идиот, неделю обдумывал как-же все это будет и все планы полетели коту под хвост. Надо было свои речи, которые в голове репетировал, на листочки записывать, потому что от одного взгляда на нее все из головы вылетело. Все стало каким-то глупым и не нужным.

Разменял четвертый десяток, а как достучаться до любимой женщины не знаю. И никто не сядет рядом, и не подскажет.

Думай сам, Саня. Сам косячил, самому и исправлять.

Вот только все, что приходит в голову, это посадить ее в машину, увезти к себе и не отпускать. Пусть злится, ругается, разнесет к черту квартиру, но главное рядом.

Сжимаю руку в кулак.

— Может расскажешь, что там на фирме было… тогда? — просит робко и я отрываю взгляд от воды, на которую смотрю так, будто она может дать ответы.

Ожидаемо. Да и давно пора было это сделать. Еще три года назад, приехать и рассказать. Имела право.

— Тогда… пожалуй начну сначала, — рука на автомате тянутся за сигаретами — рот травит горечью — не о том я хотел с ней говорить, хотелось одну горечь заменить другой, никотиновой. Одергиваю сам себя, помня, как раньше Юля морщила свой носик от этого запаха, не нравилось.

Снова сжимаю пальцы в кулак, и начинаю свой недолгий рассказ, который она должна была услышать еще… тогда.

— Я не просто так появился в фирме. И отпуска у отца никакого не было. Я уже давно работаю в компании, занимающейся раскрытием коммерческого шпионажа. Давид работает там же. Прохоров, наш начальник. И пригласил отец меня именно для того, чтобы я нашел, кто сливает информацию.

Губы Юли складываются буквой “о”, а брови удивленно взлетают вверх, но она молчит. Отпивает из кружки остывший чай, будто пытаясь чем-то занять рот, лишь бы не заговорить.

Подзываю бармена-официанта, чтобы обновил нам напитки, дожидаюсь, когда он поставит кружки с горячим чаем, отойдет и тогда продолжаю говорить:

— Скрывать не буду, ты была под подозрением. Это одна из причин, почему я отправил тебя на стажировку в другую компанию. Вот только, когда ты вернулась, сомнений в твоей невиновности, уже не было. — всматриваюсь в черты ее лица. Юля снова сидит опустив голову, но даже этого хватает, чтобы заметить, грустную улыбку, тронувшую ее губы.

Все верно. Куда девалась эта уверенность потом? Юля думает об этом. После, я сам часто об этом думал.

— Твою стажировку, кстати, сорвал тот же человек, что и сливал заказы. — продолжаю и Юля заинтересованно смотрит на меня. — Это была Лидия Васильевна. Секретарь отца.

На секунду хмурится, видимо пытаясь сообразить о ком я говорю, а потом ее глаза широко распахиваются.

— Кто? — от удивления Юля забывает о своем желание играть в молчанку, чему я только рад. Да, другой реакции и быть не могло. После того, как это имя назвал Прохор, и я, и отец еще долго сидели с такими же лица, какое сейчас у Юли. — Ты же пошутил?

Мотаю отрицательно головой — ошибки нет. Еще несколько раз после Прохора все перепроверял. Не потому, что не доверял, а просто не мог поверить.

“А Юлю обвинил и вынес ей приговор сразу…” — проносится в голове.

Придурок.

— Она же столько лет проработала на Игоря Валентиновича, — Юля озвучивает сейчас все тоже самое, о чем и мы думали три года назад.

— Она проработала с ним даже больше, чем ты думаешь, — киваю, соглашаясь, — фактически она была с ним с основания фирмы. Они вместе переживали взлеты и падения, кризисы и конкурентов.

— И почему же тогда все так?

— Она рассчитывала на более перспективное место для себя, но выше личного помощника за столько лет так и не поднялась.

Фирма, полностью, “от” и “до” детище отца. Его финансовые вложения, силы и время. А Лидия Васильевна, женщина, с которой он был знаком с далекой юности. Она вызвалась помогать ему на первых парах, да так и осталась. Почему отец ей не презентовал, какую-нибудь весомую должность, не знаю. Может от того, что как такового образования для весомой должности не было, может еще какая-то причина.

— Плюс она, как оказалось, любила отца.

— Оу! — блестящие глаза Юли распахиваются еще шире,