Минус всей моей жизни - Наталия Александровна Матвеева

– Женя!

Женя устало вздохнула и подняла на него глаза, продолжая терпеливо отвечать какому-то зануде, который никак не хотел или не мог сообразить, куда ему нужно «пойти» со своими вопросами в прямом смысле этого слова. Увидев в глазах босса раздраженное нетерпение, Женя, чувствуя, что он сейчас загорится прямо здесь и полетит, как ракета, по секретарской, громя все на своем пути собственной импульсивной, не в меру вспыльчивой и бесконтрольной энергетикой, постучала пальцем по трубке, показывая, что она разговаривает, и продолжила усталым голосом:

– Да… Да… Я понимаю, вы хотели бы внести изменения в разработки… Послушайте, Алексей Валерьевич, я же вам продиктовала номер телефона отдела разработок, могу соединить, но рабочий день подходит к концу, вы их можете не застать… Да, Алексей Валерьевич, да… Семен Карташов и Василий Адамович Одинцов… да… да… да…

Человек-порох закатил глаза и громко треснул рукой по стойке, отчего Женька вздрогнула и поморщилась, за пару месяцев успев привыкнуть к выкрутасам Минаева и даже смириться с его невыносимым характером.

– Закругляй его, Женя!!! – прошипел он, нетерпеливо постукивая своей дорогой туфлей итальянской фирмы по лысоватому ковролину, едва сдерживаясь, судя по лицу, от того, чтобы не выдернуть телефон из розетки. Женя кивнула, думая о том, что этот кретин все-таки настолько привык всегда получать все, что захочет, что даже секунды спокойно, без ядерной атаки постоять не может.

– Алексей Валерьевич! Поймите же, я всего лишь секретарь, и не могу подробно вас проконсультировать по вопросам вашего заказа! Позвоните в отдел разработок или в конструкторский отдел, переговорите лично… Да! – уже раздражаясь на настырность дедка, который подробно объяснял ей, простой секретарше, какую втулку на какую заменить, какую длину кабеля использовать, каким гайками закручивать то, что он хотел получить на выходе, абсолютно игнорируя ее восклицания насчет своей некомпетентности в данном вопросе. Но, наконец, когда Женя, под тяжким взглядом Сергея в сто тысяч пятьсот пятьдесят первый раз перенаправила Алексея Валерьевича, менеджера по продажам из фирмы «Синтекс», для которой «ЧП» готовил очень крупный заказ, в отдел к Семену, он неожиданно услышал ее и потребовал переключить на разработчиков.

– Ну, конечно, Алексей Валерьевич, я об этом и… Ладно, переключаю на Василия Адамовича, до свидания! – с облегчением выдохнула в трубку Женя и, переключив несколько кнопок, не удержавшись, тихо воскликнула:

– Старый дебил!

Сообразив, однако, что ее слышал Сергей, который все еще черной тучей нависал над ее размякшими от усталости косточками, она резко подняла глаза и наткнулась на его приподнятые брови и усмешку на губах… Сердце опустилось, но Женя вдруг поняла, что он смеется не над ней, а над ее словами, и ей даже как-то полегчало.

– Очень красиво. – проговорил он с ухмылкой и, достав из кармана маленькую, оранжевую флэшку, протянул ее Жене, тут же переключившись на любимый приказной, устрашающий тон:

– Женя, на этой флэшке презентация для завтрашнего собрания. Завтра придешь пораньше и включишь ее в моем кабинете, выведешь с ноутбука на плазму за моим креслом. Поняла?? – строго проговорил он, бросив флэшку на стол перед Женей.

Женя кивнула, тут же положив ее под монитор компьютера на самое видное место, чтобы никуда не затерялась, а Сергей внимательно проследил за ее действием холодным взглядом.

– Хорошо, конечно. – уверенно ответила Женя, а Сергей, наклонившись к ней и грозно глядя в ее усталые, фиалковые глаза, проговорил:

– Если потеряешь – я тебя уволю. В этот же день. Без разговоров. Так что отвечаешь за нее головой, Евгения. Если завтрашнее собрание сорвется, – он еще ниже наклонился к ней, чуть прищурившись, а его глаза недобро сверкнули, и Женя даже ощутила некоторый испуг, чувствуя волнообразный, обжигающий, срывающий петли гнев, исходящий от него, словно из открытого и раскаленного до двухсот пятидесяти градусов духового шкафа, – я тебя в порошок сотру.

– Интересно, а какой из меня получится порошок? – вдруг неожиданно сорвалось с языка Женьки, обиженно глядящей на Сергея, поднявшего брови в ответ на ее вопрос. – Зубной? Или, может, стиральный??

– Вот завтра, если что, и проверим. – раздраженно и язвительно проговорил Минаев и унесся к себе в кабинет, снова прикинувшись белкой-летягой.

*** «Плюс»

На следующее утро, порядком взвинченная и толком не выспавшаяся Женя, одетая тщательнее, чем обычно, в темно-красное, по оттенку напоминающее цвет волос, трикотажное платье с длинным рукавом, V-образным вырезом на груди, демонстрирующим небольшую, но приятной формы зону декольте, и облегающее по фигуре, завершаясь сантиметров за пять до колен, а также накрасившись как можно более скромно, но выгодно для себя, сделав упор на темно-малиновые губы и яркие, сиреневого оттенка глаза, усиленно запудрив веснушки, примчалась к заводу ни свет ни заря, а точнее – без пятнадцати минут восемь, успев даже сунуть свою желтую «пташку» на еще свободное в это время место около входа, и бегом бросилась на свой этаж, взволнованно сжимая кулаки.

На фирме в это время уже много кто из работников присутствовал, потому что для обычного человека приходить за пятнадцать минут до начала рабочего дня – это не подвиг, граничащий с волшебными манипуляциями и с участием личного вертолета и самолета, а самые обыкновенные серые будни.

По пути в секретарскую Женька успела встретить двух, весело хохочущих монтажниц из производственного цеха с бигуди в волосах и кружками кофе в руках, генерала Федора Игнатьевича, отдавшего ей честь с прямой спиной, Семку, на ходу чмокнувшего ее в щеку, одетого, по своему экстравагантному обыкновению, в темно-зеленую, как пивная бутылка, рубашку, оранжевый галстук и синие брюки с заниженным «задом», как их называла Женька, оглядевшего ее синими, веселыми глазами через модные очки и показавшего большой палец, одобряя таким образом ее выбор одежды, а также многих других «жаворонков», и удивилась, как же много людей приходят на работу не за минуту до начала рабочего дня, но от этой мысли внимание ее быстро переключилось на кое-что другое.

Залетев в секретарскую и на ходу стаскивая с себя свой черный пуховик и темно-красную шапку с шарфом крупной вязи, первое, что увидела Женька, это был большой букет лилий в темно-синей обертке, снова заботливо поставленный в вазу прямо на ее столе. Запах лилий разливался повсюду, и Женька, шокировано, но с огромной долей восхищения и страха за то, что скажет ей Минаев, когда увидит это безобразие именно сегодня, медленно подошла к нему, с любовью глядя на цветы и чувствуя, как останавливается ее сердце.

Уже два месяца прошло, а тайный поклонник все не давал о себе забыть, оставляя девушке то