Минус всей моей жизни - Наталия Александровна Матвеева

как-то задели, а Сергей с досадой и новым раздражением посмотрел на Женину спину: ну почему ей так охота класть голову в пасть не до конца отдрессированного льва?? Можно же обойтись без дразнилок в адрес опасного бандюгана! Ну что за девчонка-то такая!

– Я всего лишь хотел пожалеть твои нервы и предотвратить лишние тревоги перед последним, бессмысленным, на мой взгляд, этапом… – начал разглагольствовать Берс, а Женька махнула рукой:

– Может, хватит рассуждать на посторонние темы? Продолжим, или тебе нужна музыкальная пауза, как в «Что? Где? Когда?»? Диллер, давай последнюю. – скомандовала Женька деловым тоном, и Сергей, заметив в глазах Миши бесконтрольную, бешеную ярость, нахмурился, возжелав прибить свою секретаршу на этом самом месте за то, что она, пользуясь спокойствием (видимость, ой, видимость!) совершенно непредсказуемого Миши Берсенева, решила рискнуть его деньгами и своей свободой, пройдясь ножовкой по его натянутым нервам.

– Милая девочка… – с дьявольской, не предвещавшей ничего хорошего, улыбкой медленно и трескуче проговорил Берсенев, испепеляя Женьку ледяным и острым, как кинжал, взглядом. – Не зарывайся, ты не можешь здесь командовать. – он наклонился к ней и тихо, но угрожающе зашептал:

– Я могу сделать так, что даже если ты выиграешь, это ничего не будет значить ни для тебя, потерявшей своих родных и близких, ни для Сергея, который будет гнить с ними в одной канаве… Так что прошу пока по-хорошему: будь со мной милой, ласковой киской! И я, глядишь, расщедрюсь на что-нибудь стоящее…

Сергей ощутил, как еще больше напряглись все его внутренности, а сердце бешено забилось в груди… Да… Эта рыжая дура допрыгается, что в результате эта игра и эта ставка станут бесполезными, потому что если Миша зол – Миша уничтожает все вокруг, если Миша зол – он убивает, не разбираясь, кто прав, а кто виноват, если Миша зол – он все равно получит то, что хочет, любыми способами…

Женя тоже наклонилась к нему и вызывающе, видимо, все-таки мечтая нарваться на какую-нибудь неприятность, процедила:

– Так к чему тогда весь этот цирк?!? Не нужно было тратить время, если ты все равно не держишь слово! Может быть, раз игра все равно не имеет значения, прекратим весь этот балаган?

– Я всегда держу свое слово!!! – прошипел в неописуемой ярости Миша, брызгая слюной, и заорал на всю комнату:

– Диллер!!! Сдавай последнюю!!!

Карта легла на стол.

Живот Сергея скрутило от волнения, он нервно подался вперед, а за столом все замерло, будто застыло в глубоком, вязком тумане. Воздух казался густым, не пропускающим звуки, и только из красного зала, который находился как раз за дверью этой комнаты, раздавалось вполне себе жизнерадостное:

– А-алмаз… этих бесценных глаз…

Как музыка в стиле джаз…

В них столько страсти и огня…

А-алмаз…

Твоих драгоценных глаз…

И грани его сейчас

Играют соло для меня…

Миша смотрел на Женю. Пристально, внимательно, тяжело… Сергей видел, что он буквально считывает каждое ее движение, каждый вдох, каждый наклон головы… Он смотрел ей на шею, туда, где бьется в пульсации жилка, чтобы понять, насколько она встревожена… Есть ли страх? Есть ли обреченность? Есть ли паника?

Или же?.. Или же триумф?..

Тишина в комнате снова разбавилась шумом снаружи, разговорами и веселым смехом персонала, готовящегося к очередной ночной смене. Сергей смотрел на Женю, не мигая… Она не шевелилась… Она не шевелилась… Черт, да что там у нее за карты?!?

Резкий, трескучий голос Берса взорвал мозг Минаева, хотя говорил он по-прежнему тихо и весомо, тяжело выговаривая слова и блистая пристальными карими глазами:

– Вскрывайся, рыжуля. Нет времени и смысла сидеть над картами. Давай. – хмыкнул он с омерзительным, победным триумфом, от которого Сергею сразу стало как-то плоховато. – Я не буду смеяться.

Женя помолчала, потом вздохнула и спокойно проговорила:

– Нет, ты первый. Если я обречена, то дай хотя бы насладиться свободой на несколько секунд подольше. Показывай карты, Миша.

Сергей встал, не имея сил сидеть на месте. Берс посмотрел на него кровожадным взглядом и ухмыльнулся:

– Что, Минаев, дрейфишь? Папочка тебе этого никогда не простит, правда ведь?? Связался с уголовником, задолжал ему крупную сумму, еще и девчонку, ни в чем не повинную, во все это втянул… Ай-яй-яй… Нехороший ты человек, Сережа… Нехороший… Недаром женщины около тебя сходят с ума и теряют голову… – он посмотрел на Женю и мерзко улыбнулся. – Уж и не знаю, почему вы, бабы, так тиранов любите?.. Нравится, когда вами кто-то сильный командует? Да ты не переживай, Женечка, я тоже покомандовать люблю, тебе со мной скучно точно не будет…

Женя разозленно выдохнула и хлопнула по столу:

– Ну сколько можно?!? Открывай карты, Берс, или, может, тебе слабо??

Испуганный гул за столом, и Сергей заметил, как глаза Берсенева налились кровью.

– Попридержи язычок для постельной болтовни, стерва… – он со всего размаху треснул свои карты на стол, «лицом» вверх, и процедил:

– У меня «флеш».

Сердце Сережи дрогнуло… Он знал, что «флеш» – довольно крутая комбинация, хоть и не самая высокая, а что у Зябликовой? Что у нее?

Женя тихо и спокойно положила свои карты на стол и срывающимся от радости голосом проговорила:

– Вот теперь посмотрим, как ты держишь слово. У меня «фул хаус».

Сергей уставился на нее, не веря своим ушам… Выиграла?!? Выиграла?!? Да разве… да разве это вообще возможно? Облегчение накатило на него с такой силой, что все его мышцы задрожали и он чуть не рухнул обратно на стул. Не может быть!!! Все-таки этой несносной девице удалось вытащить его и спасти их обоих от целого вороха проблем!!! Он заулыбался, стремительно подойдя к столу, а Миша вскочил на ноги и, рыча от злости, затопал по полу своими начищенными штиблетами, не в силах остановить прущий из него фонтан гнева и досады:

– Что-о-о??? Не может быть!!! Не может быть!!! Ты не могла… Ты смухлевала, подлая тварь!!! Ты смухлевала…

Он вдруг выхватил пистолет и, трясясь всем телом от припадочной ярости, тут же нацелил его в голову Жене, которая быстро вскочила на ноги и забежала за спинку собственного стула, будто надеясь, что он спасет ее от пули. Сережа увидел, как ее лицо побледнело, а фиалковые глаза расширились в неподдельном ужасе… Дрожащим голосом, сжимая спинку стула до побеления костяшек пальцев, она выкрикнула:

– Ты сам видел, что я играла честно!!! У меня три туза и две девятки, и это называется «фул хаус»!!! У нас был уговор, Миша!! Ты на него согласился, вообще-то!!!

Сергей вдруг, повинуясь какому-то странному, похожему на порыв благородства и