Скандинавский детектив - Стиг Трентер

Гостья неуверенно присела на жесткий стул.

— Местная сберкасса принимает платежи аброкской электростанции. Фру Норстрем, которой принадлежит гостиница, уже давно не платила за электричество, так что, в конце концов, ей отключили свет. Только тогда она погасила долг. Дала мне две банкноты по сто крон, и я, к своему удивлению, обе узнала.

Поскольку она сомневалась, стоит ли продолжать, следователь спросил:

— Как вы их узнали? По номерам?

— Нет, на них кое-что было написано. Знаете, есть такая привычка. На этих двух было чернилами написано по нижнему краю: «Вернись обратно, чтобы было не накладно». Вот потому я и узнала, что это те самые банкноты, которые я за пару часов до того выдала нотариусу Эркендорфу.

Она точно указала день, когда была проведена эта операция, и ушла с высоко поднятой головой.

Криминальный ассистент постучал в дверь сержанта Стромберга.

— Весь в работе? Нет? Ну ладно. Сигарету? Вынужден кое о чем вас попросить. Эк уже объявился?

— Да, только что звонил. Он занят проверкой фонда Розенбок вместе с пастором и ревизором, которого нам прислали. Похоже, названной суммой все и ограничится.

— Бедолага, — посочувствовал криминалист, — загубить себя за такие гроши!

— Погубить себя? Куда там, — отмахнулся Стромберг. — Только не в Аброке. Будь у него какие-то интрижки с прихожанками, тогда другое дело. Тогда можно сказать, что ему конец. Но если святой отец нечист на руку, это люди могут счесть вполне естественным. Попомните мои слова, долго это не продлится и ему все простят.

Первый криминальный ассистент возражать Стромбергу не стал, а только спросил:

— Какие дела могли быть у нотариуса Эркендорфа с фру Норстрем, той, что держит гостиницу?

— Медсестра церковной больницы, что живет там рядом, — сообщил Стромберг, взвешивая каждое слово, — как-то раз ночью видела его тайком выходящего оттуда. Тут я вспомнил, что он всегда прикрывал фру Норстрем, когда у нее возникали проблемы. Так что вполне возможно, что между ними что-то есть. Но больше я ничего не слышал, даже сплетен. Думаю, вы тоже?

— Нет, я набрел на это совсем иным путем. Ну а что, если бы все это вышло наружу? Думаешь, это слишком повредило бы Эркендорфу?

— Ему? Нет, — покачал головой Стромберг. — Ведь он как-никак мужик. Но после такого скандала его жена никому не могла бы смотреть в глаза. И лишилась бы места председательницы в Союзе защиты детей, это как дважды два.

Такое объяснение криминальный ассистент принял без единого возражения. Он уже начинал понимать, что в Аброке людей ценят иначе, чем в других местах. Кроме того, его интересовало совсем другое.

— Как идет подготовка к нынешнему вечеру? — спросил он.

— В течение дня мы получим санкцию из округа. Все уже обсудили с нужными специалистами. Но нужно предупредить и местный комитет по здравоохранению. Там председателем местный нотариус.

— Не годится.

— Тогда можно попробовать доктора Скродерстрема.

— Тоже не годится. Ладно, этим займусь я сам. Позвоню окружному прокурору, пусть поищет какой-то выход.

— Верно, ведь и пастора тоже исключать нельзя.

— Нет, всех местных постараемся оставить в стороне. За исключением, конечно, Вармина.

— Я его предупредил еще утром. Вы же меня просили.

— Разумеется, ему предстоит серьезная работа. Он был очень удивлен?

— Вармин так легко головы не теряет. Так что нет, но ругался, как черт, без этого не обошлось.

Стромберг как-то невесело рассмеялся.

— Он всегда твердил, что его работа — закапывать людей в землю. Теперь получил шанс доказать, что и выкапывать умеет.

— Дальше пойдем пешком, — решил районный прокурор и выбрался из машины во тьму. — Могу я вам чем-то помочь, доктор? Скажем, с сумкой?

— Ее я предпочитаю нести сам, — надменно заявил доктор. Было слышно, как скрипит у него под ногами гравий. — Полагаю, это там, сзади, где горит фонарь?

— Да, там, — подтвердил прокурор. — Надеюсь, кого-то послали нас встретить. Идите осторожно, где-то справа разрытая могила.

Едва он вспомнил о проводнике, как словно в ответ в нескольких шагах впереди вспыхнул фонарь и подсветил лицо, с темными глазными впадинами с кривым красным носом. Казалось, не исключено, что это физиономия одного из приближенных князя тьмы.

— А, вот и вы, — поздоровался прокурор. — Позвольте вам представить херра Вармина, председателя городского совета. А это доктор Седерман, которому поручено вскрытие.

Приближенный князя тьмы и патологоанатом в темноте любезно раскланялись.

— Нам туда, — показал Вармин. — Пожалуй, лучше я пойду вперед и посвечу вам фонарем.

Могилу уже раскопали, гроб вытащили и поставили на козлы. Два парня в кожаных фартуках опирались на лопаты и обсуждали вечернюю телепрограмму.

— Мы как раз собрались перенести гроб в мертвецкую, — пояснил Вармин. — Парни, вы готовы? Тогда пошли.

Процессия двинулась в путь: впереди Вармин с фонариком, потом парни с гробом, а за ними доктор Седерман с прокурором Эком. Настроение было соответствующее, хотя и недоставало венков, похоронной музыки и плакальщиц.

Мертвецкая была в другом конце кладбища. При входе их уже ждали ассистент доктора и сержант Стромберг. Все инструкции по проведению эксгумации были соблюдены. Войдя внутрь, Вармин огляделся.

— К сожалению, тут не слишком уютно, — заметил он. — Поставьте гроб сюда и дайте мне отвертку.

— Это сержант Стромберг, — представил своего подчиненного прокурор, которому мертвецкая тоже не показалась уютной. — Ему поручено вести протокол.

— Отлично, — кивнул врач. — Тогда, сержант, можете начинать. Я буду диктовать, пока все приготовлю.

«По решению верховного суда…»

Сержант записывал. Визжала электроотвертка. По комнате разлился сильный запах формалина.

— Так, все готово, — вздохнул Вармин. — Теперь можно поднять крышку.

— Кто будет опознавать покойного? — спросил врач.

— Мы с Вармином, — ответил прокурор. — Мы оба его хорошо знали.

— Это верно, — подтвердил Вармин. — Он — тот самый.

— Никаких сомнений, — согласился Прокурор и сделал несколько шагов к дверям. — Он мертв уже больше трех месяцев.

— И выглядит соответствующе, — согласился врач, профессиональным взглядом окинув бренные останки бедолаги Боттмера. — Переложите его на стол для вскрытия. Я скажу, когда его нужно будет повернуть…

«Внешним осмотром установлено…»

Прокурор достал сигару и жадно смотрел на нее.

— Тут курить нельзя! — предостерегающе прогудел доктор. — Потом не будут ощутимы запахи, которые нам предстоит установить.

Запахи, которые он собирался установить, уже наполнили помещение в полной мере и даже больше.

— Он всегда так педантичен? — спросил Вармин ассистента, который доставал из сумки стеклянные баночки и инструменты. — Я думал, достаточно взять несколько образцов.

— При вскрытии ничего менять нельзя, — ответил ассистент и достал пилу для костей весьма неприглядного вида, — потому что его нужно делать обстоятельно, чтобы получить ответ на все вопросы. Как, например… Да, я тут!

— Давай с пилой сюда, — приказал доктор. — Продолжение протокола:

«При последующем вскрытии трупа…»

Прокурору не были чужды подобные развлечения, но все-таки в его практике они случались не часто. Он решил, что подымит своей сигарой на свежем воздухе. Вармин вышел следом, чтобы составить ему компанию.

— И долго это будет продолжаться, пока узнаем результат? — спросил он. — Думаю, образцы придется куда-то послать на анализ?

— В судебную лабораторию, — подтвердил Эк. — Пару дней это займет.

— А потом?

— Потом мы будем точно знать, идет ли речь об убийстве.

— Странная история, черт меня возьми!

Вармин показал на памятник на соседней могиле. Спереди тот был слабо освещен светом из окон мертвецкой. На верхушке памятника почила мертвым сном мраморная белая голубка.

— Там лежит фрекен Розенбок, — сообщил директор кладбища. — Ну и кашу она заварила! Вначале угодил за решетку Боттмер…

— Она тут ни при чем. Так же как и не виновата в том, что пастор поживился ее пожертвованиями.

— И это правда. Помните, что написано на памятнике черным по белому: «Память о ней будет жить вечно!»

Он зло пнул камень, который исчез в темноте. Кто-то испуганно шарахнулся во мраке.

— Зайцы, — пояснил Вармин. — Их тут полно. Эти гады объедают венки.

Шорох затих. Через минуту Вармин опять спросил:

— Ну а если выяснится, что это убийство? Кто мог это сделать?

— Я знаю не больше вас.

— Чертова история, — вспылил председатель городского совета. — Худшей рекламы для нашего города просто не придумаешь. Кстати, как там у них дела?