Таинственное убийство Линды Валлин - Лейф Перссон

— А вдруг он просто научился этим премудростям где-то еще. Недавно приехал сюда и пока не успел попасть в наши регистры, — предположил Олссон. — Примерно как наш насильник.

— Подобное возможно, — сдался Энокссон, хотя, судя по его виду, данная альтернатива вызывала у него большие сомнения. — Но почему тогда Линда впустила такую личность среди ночи?

— Если она сделала это, — возразил Олссон и неожиданно стал выглядеть весьма довольным собой. — Давайте не забывать, что мы фактически не знаем, как он попал в квартиру.

— Я тут размышлял над одним делом, — сказал Левин, помедлив и с грустной миной.

— Да? — Олссон заинтересованно подался вперед.

— Нет, нет, — спохватился Левин и покачал головой. — Я еще вернусь к этому. А пока рано говорить.

Допросы владельца украденного автомобиля и всех других, кто, пожалуй, мог помочь с ним разобраться, оставили кучу вопросительных знаков и обычных неясностей. Командир воздушного лайнера на пенсии, за кем числилась машина (Бенгт Борг, шестидесяти семи лет, еще один Бенгт в регистре расследования убийства Линды, помимо всех уже находившихся там личностей), не использовал ее с тех пор, как привез из деревни, то есть примерно два года. Для поездок у него имелся другой, значительно более новый автомобиль. После выхода на пенсию они с супругой переехали в свой летний коттедж неподалеку от Векшё и, независимо от времени года, редко жили в городской квартире. А старый «сааб» стоял на относящемся к ней парковочном месте совершенно неподвижно в течение последних двух лет.

Одна из взрослых дочерей раньше использовала его, но у нее также появился свой автомобиль несколько лет назад. Ей было тридцать пять лет, она работала в наземной службе в аэропорту Векшё и сама имела семилетнюю дочь. Девчушке предстояло пойти в школу осенью. Именно ее комбинезон и детское кресло нашли в багажнике, и дедушка позволил себе предположить, что по ним не составляло труда вычислить, когда ее мама перестала пользоваться украденной впоследствии машиной. Детское кресло было наименьшей модели, а согласно этикетке, красный комбинезон предназначался для детей до трех лет. Пожалуй, дочь пенсионера ездила на этой машине четыре года назад, и это полностью соответствовало его собственным воспоминаниям.

Точнее, естественно, могла ответить дочь. Проблема состояла в том, что она с мужем и своим чадом уехала на два месяца в Австралию, путешествовать по этому интереснейшему континенту. Неплохой выбор, по мнению ее отца-летчика, особенно при мысли, что Австралия находилась в Южном полушарии и о прохладной зиме, стоявшей там в такое время года, здесь можно было только мечтать, особенно когда он и другие смоландцы уже месяц страдали от почти тропической жары.

— Но если это для вас очень важно, я могу попытаться связаться с ней, — сказал отец услужливо. — А вообще она приедет домой через неделю. Малышке ведь надо в школу осенью.

Инспектор Саломонсон поблагодарил его за предложение, но посчитал, что они пока разберутся и без нее.

— А нет никого другого, кто, по вашему мнению, мог бы позаимствовать «сааб»? — спросил он.

Нет, если верить летчику. У него, конечно, была еще одна дочь, но она никогда не водила машину и вдобавок не имела прав. И уже много лет жила в Кристианстаде, где работала адвокатом. Она, кроме того, редко посещала родителей, и из описания отца Саломонсон понял, что именно служащая аэропорта, а не адвокатесса была его любимицей.

— А никаких других детей и внуков у меня нет, — констатировал летчик. — Насколько мне известно, — добавил он и выглядел достаточно довольным, когда произнес это.

— Откуда такая уверенность, что автомобиль украли именно утром седьмого июля? — поинтересовался Саломонсон.

На самом деле его владелец не мог ничего гарантировать на сей счет. Сначала он даже не удивился, что машины нет на ее обычном месте в Хёгсторпе, хотя и припарковал свой автомобиль по соседству. И, только обнаружив, что оба комплекта ключей к «саабу» висят в шкафчике в прихожей, забеспокоился. Тогда он вернулся на парковку посмотреть еще раз, на случай если поставил машину куда-то на другое место, а потом об этом забыл. В итоге он даже постучал к своему ближайшему соседу и поговорил об этом. И тот четко помнил, что видел «сааб» стоявшим где обычно в выходные, о чем он уже рассказывал полиции, когда написал свое заявление.

Проще всего, по мнению командира воздушного лайнера, было бы поговорить с соседом, но тот, как ни прискорбно, в попытке спастись от жары в Смоланде перебрался в горы Лапландии и, но его собственным данным, собирался вернуться только через четырнадцать дней. Кроме того, он не понимал один момент.

— Я в толк не возьму, — сказал летчик и с любопытством посмотрел на Саломонсона, — откуда такой нездоровый интерес к тому, что сперли какую-то автомобильную рухлядь?

— Мы проводим новый комплекс профилактических мероприятий здесь, в Векшё, — сказал Саломонсон, стараясь, чтобы его голос звучал как можно убедительней. — Пытаемся побороть так называемую мелкую преступность, — объяснил он.

— Я думал, у вас есть дела поважнее. — Летчик укоризненно покачал головой. — По крайней мере, такое создается впечатление, когда читаешь газеты. Интересно, куда катится наша страна? — добавил он.

В конце концов, за неимением лучшего, полиция потратила два дня на поквартирный обход того района, и начала с тех, чьи окна выходили на парковку, а потом охватила и остальных жителей квартала. Большинство жильцов, к кому звонили в дверь, не открыли. Им опустили уведомление в почтовый ящик, и, по крайней мере, несколько из них дали о себе знать стражам порядка. Возможно, кто-то также обратился кое к кому еще, поскольку журналисты начали звонить в полицию и даже появились в районе, откуда угнали машину, и приступили к собственному расследованию. Новость о том, что полиция разнюхивает по поводу украденного «сааба» в связи с убийством Линды, достигла большинство средств массовой информации уже через несколько часов.

Среди всех соседей нашлась одна женщина, обладавшая полезной информацией, но, узнав содержание ее рассказа, кое-кто посчитал, что лучше было бы обойтись без этих показаний. Рогерссон отложил их в сторону, когда просматривал материалы допросов, прошедшие через его стол, прикрепив к протоколу листок бумаги с коротким пояснением: «Путающая все на свете старая дама. Не заслуживает доверия. Я. Р.».

С ней беседовала Анна Сандберг. Одинокая пенсионерка Брита Рудберг девяноста двух лет жила в ближайшем к парковочной площадке доме. Ее квартира находилась на втором этаже, и с балкона было хорошо видно то место, где стоял «сааб». На балконе старушка и сидела, когда увидела, как угоняют машину. Каждое утро летом она по привычке находилась на балконе, пока не становилось слишком жарко, и как раз тот день хорошо запомнила. Дело происходило в пятницу, часы показывали около шести, и примерно в это время она обычно просыпалась летом. Когда дни становились короче, и рассветало позже, она зачастую спала дольше, но даже среди зимы никогда не пробуждалась позднее половины седьмого.

Сандберг, по крайней мере сначала, свидетельница показалась очаровательной и довольно бодрой, несмотря на свой возраст, причем она явно понятия не имела о случившемся месяц назад убийстве, а еще меньше о том, что машину, о которой ее спрашивали, угнали. Потому она была совершенно уверена относительно пятницы четвертого июля.

— Но я же это помню, — сказала свидетельница и улыбнулась Сандберг. — Это как раз день моего рождения, исполнилось девяносто два года, — добавила она. — Я купила торт в кондитерской в городе днем ранее, чтобы себя порадовать, и, помнится, села на балконе с ним и с кофе, который обычно пью по утрам. Я даже поздоровалась с ним, — объяснила она. — Он возился с автомобилем, и я подумала, что он, конечно, собирается ехать в деревню, поскольку встал так рано.

— Вы можете описать того человека, который возился с автомобилем и с кем вы поздоровались? — спросила Сандберг и, сама того не ведая, внезапно почувствовала возбуждение, какое сплошь и рядом охватывало Бекстрёма, пусть и без особой на то причины.

— Мне пришло в голову, что это был сын, — сказала свидетельница. — По крайней мере, человек очень похожий на него. Он выглядит просто отлично. Как парни обычно выглядели в годы моей молодости, — объяснила она.

— Сын? — переспросила Сандберг.

— Да, сын летчика, владельца автомобиля, — уточнила свидетельница. — У него же есть сын, и он ужасно похож на того молодого человека, с которым я поздоровалась. Тоже темный, стильный, хорошо тренированный.

— Он поздоровался в ответ? — спросила Сандберг. — Когда вы поприветствовали его?

Теперь свидетельница явно заколебалась. Возможно, он кивнул, но гарантировать на сто процентов она не могла. Зато была почти уверена, что посмотрел на нее. Несколько раз даже.