Вечный Жид - Станислав Гагарин

— Заставим их трудиться, — вступил в разговор еще один из участников банкета. — Вывезем в Африку, в Латинскую Америку, в Австралию, наконец… Скрестим с местным населением, проведем генетическую обработку, развернем плановое оплодотворение под наблюдением особо уполномоченных лиц.

— Интересная мысль! — воскликнул еще один псевдо-предприниматель, — Дозированное вливание русской крови в негров, арабов и  ч и к а н о с может дать крепкое и выносливое потомство, на основе которого мы сформируем племя рабов Двадцать первого века!

— С вашего разрешения я включу блестящую идею в тематический план научных разработок, — сказал Джозеф Айрон. — Весьма перспективное направление, весьма! Но, друзья мои и коллеги, не забывайте о том, что мы собрались не только для обсуждения текущих дел, но и по случаю юбилея… Предлагаю тост за любезного хозяина, который…

Зазвенели бокалы.

Охрану он обошел удивительно просто. За день до намеченного в конференц-зале торжества человек пробрался в подвал, который служил хранилищем съестных припасов и соединялся прямым грузовым лифтом с верхним этажом здания.

Входы и выходы сюда перекрыли рано утром. Особенно старались обнаружить подслушивающие устройства, но таковых не оказалось.

Но еще задолго до закрытия всех и всяческих подходов к конференц-залу человек перебрался из подвала на чердак здания, вернее, в то помещение, которое окружало часть стеклянной крыши, именно ту часть, которая изнутри смотрелась как восьмигранная звезда Соломона на потолке.

Теперь эта звезда оставалась единственным препятствием между ним и заседавшими внизу.

«Искупить вину, — подумал человек в черном, ловко облегающем его молодое и жилистое тело одеянье, — с великим запозданием попытаться исправить то вселенское зло, которому я, пусть и невольно, не задумываясь о последствиях, приоткрыл калитку и уподобясь Пандоре, приподнял крышку сундука несчастий».

Он понимал, что вселенское зло, заполонившее с его неосторожной руки бо́льшую часть, увы, Старого и Нового света, не стереть очередью из автомата даже такой непревзойденной доселе конструкции, каковым является к а л а ш н и к. Человек нуждался в  п о с т у п к е. Ему хотелось внести личный вклад, собственный корректив в сценарий, по которому разыгрывалось нынешнее действо.

«Да, вполне возможно, что поступая так, я поступаю неразумно, — подумал он. — Но Разум может только подготавливать Веру. Открывают же Бога для человека исключительно Вера и Святое Слово. Ибо оно было вначале, и было оно у Бога, и Слово было Бог…»

Собственно говоря, сомневающийся, мятущийся человек и применил сей посыл в собственном революционном стремлении разрушить древние стены, которым человечество веками ограждало себя от з в е р и н о г о, оно существовало в божьем создании, в мыслящем тростнике всегда.

Звуками молотка, которым прибил собственное с л о в о  к дверям храма, он разбудил зверя, и зверь этот ныне стремился пожрать человечество.

«Но те звери, которые внизу, останутся моей добычей», — усмехнулся намеревавшийся совершить п о с т у п о к, подбираясь к стеклянному потолку.

Ему было неловко от извечной, вновь овладевшей сознанием мысли, связанной с тем, что он так и не решил проблему т е о д и ц е и, не смог оправдать Бога за существующее в мире зло.

Откуда возникает зло, и почему Бог его терпит? Наверное, зло происходит не от Бога, который всемилостив и не может допустить враждебности, а из некоего н и ч т о, из которого Бог создал сущее Бытие. Еще Блаженный Августин полагал зло о т р и ц а н и е м, отказывал злу в праве быть материей или вещью.

«…Зло без добра существовать не может, — утверждал святой Августин, — потому что природы, в которых оно существует, суть природы добрые. И истребляется зло не через уничтожение какой-либо привходящей природы или известной ее части, а через оздоровление природы испорченной и извращенной».

Он передвинул к а л а ш н и к из-за спины на грудь, сжал его руками и приготовился прыгать.

— И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость; узнал, что и это — томление духа, — прошептал человек в черном. — Потому что во многой мудрости многие печали; и кто умножает познания, умножает скорбь…

И прыгнул.

II

После гибели Заратустры боевая группа пророков, руководимая Сталиным, изменила тактику. Надо было во что бы то ни стало проверить информацию о готовящемся подземном взрыве в том месте, где 23 февраля появится Первое Лицо, но только не ценою новых жертв среди тех, кто утратил неуязвимость и бессмертие.

— Безопасность, и еще раз, понимаешь, безопасность! — твердил Иосиф Виссарионович, когда предложил план широкой разведки подземных коммуникаций, на разных глубинах, развернутых под Москвой.

Полторы недели не поднимались ратники на поверхность.

Исключение составлял Станислав Гагарин, который трижды покидал товарищей, чтобы показаться в «Отечестве» и позаниматься текущими делами, а затем вновь исчезал в царстве вечного мрака и удивительных сооружений, о существовании которых не подозревали соотечественники.

Считалось, что в эти дни председатель Товарищества Станислава Гагарина остается на Власихе и пишет роман «Вечный Жид», работает с многочисленными письмами читателей, которые приходили отовсюду. И с приволжских городов, и с Горного Алтая, Русского Севера и с далекого Сахалина или совсем уж из экзотических мест — навроде Курил и Командорских островов.

Подземная Москва поражала неподготовленного человека и была крайне опасна для того, кто проникал в нее по доброй или не очень воле.

Вертикальные шахты и длиннющие туннели различного сечения, образующие запутанный и замысловатый узор на карте. Неожиданные з е л е н ы е калитки на станциях метро, через которые вы попадали вдруг в мрачное Зазеркалье, а затем не ведали, как воротиться в залитый электрическим светом роскошный мир дворцов метрополитена.

Заполненные электрическими зарядами металлические предметы, таящие грозную для человека возможность н а ч и н и т ь его тысячами вольт, превратив в дергающуюся марионетку, а затем в обуглившуюся к о ч е р ы ж к у.

Бесконечные коллекторы, кишащие мириадами крыс-мутантов, достигающих размеров доброго кобеля, или шестидюймовые мокрицы или еще какая нечисть, падающая на шеи наших с п е л е о л о г о в, огромные бесцветные комары, вызревающие из личинок, во вселенских масштабах скопившихся в районах тепловых магистралей.

И сама повышенная радиоактивность некоторых мест, где зашкаливало счетчики Гейгера, не поощряла на безмятежные прогулки по вавилонскому лабиринту.

Но более всего удивляло забравшегося в подземелье писателя наличие в этом подобии ада большого количества похожих на призраков людей.

Необходимо было предпринимать тщательные меры, чтобы не столкнуться с теми, кто обслуживал, охранял, ремонтировал, обихаживал, поддерживал в надлежащем порядке сложнейшее хозяйство подземного города.

Порою не получалось, и встречи происходили. Тогда надо было выдавать себя за таких же технических работников, либо за охрану, либо за истребителей крыс, были здесь и такие, либо за тех, кто как раз и охотился на пророков и сочинителя, которых и заманивали сюда, чтобы не дать им сорвать операцию «Most».

Кое-какую помощь смог оказать поначалу товарищ Сталин, который знал некоторые секреты подземелья. Показал он товарищам ход, которым прошел на праздничное собрание в ноябре 1941 года на станции метро «Маяковская» из Ставки Верховного Главнокомандующего, она находилась под улицей Кирова, бывшей Мясницкой.

Вывел товарищ Сталин пророков и на некоторые объекты Второго Метро, которые действовали уже в годы его земной жизни, в частности, на участок Арбатско-Покровской линии, который был прежде секретным и являл собою переход из Кремля на Кунцевскую дачу Иосифа Виссарионовича.

— Не пользовался ею, понимаешь, — объяснял товарищам вождь, — но линию на всякий случай построили. Узнал о ней, когда готова уже была… Сюрприз, мол, вам, товарищ Сталин! Мать бы иху, понимаешь, так… Пришлось маленько наказать кое-кого за пустую трату народных, понимаешь, денег…

Но истинно глобальные размеры подземное строительство приняло при горе-наследниках Отца всех времен и народов. Ветки Второго Метро вели теперь во Внуково и другие аэропорты, к секретным автострадам, на дальние и ближние резиденции мелкотравчатых в о ж д е й, к тайным запасным аэродромам. Из глубин подземного Тайнограда законспирированные лазы переходили из одного правительственного здания в другие, центр Москвы будто муравейник был пронизан туннелями и коридорами, возвышенности столицы, особенно Сретенский холм и район Старой площади, напоминали в разрезе, если б их удосужился развалить гигантским ножом некий космический Гулливер, головку голландского сыра.