Наследница - Михаил Михеев

– Опять я из-за вас одежду угробил.

И потерял сознание.

Глава четырнадцатая,

в которой веселье продолжается, а старики развлекаются

В океане нету места,Где бы мы ни побывали.И скажу я вам сейчас без дураков,Вы, ей-богу, смельчаки,Не на того сейчас напали.Не охотятся овечки на волков…

Торн очнулся от запаха. Вкуснейшего, надо сказать, хотя, возможно, в этом была заслуга не столько поваров (а кашеварили здесь, похоже, все, кому не лень), сколько терзающего его голода. И ничего удивительного, что на свою порцию, раза в три большую, чем у остальных, он набросился с жадностью, достойной Зверя. Остальные, впрочем, тоже не отставали, в лучших человеческих (и эльфийских, чего уж там) традициях забивая потрясение едой и вином. Правда, Торн отметил, с каким интересом все четверо на него поглядывают, но удовлетворять их любопытство не торопился. Когда они закончили, оборотень рухнул на спину и уставился в высокое и чистое, быстро темнеющее небо. Слабость накатывалась тяжелыми волнами, но спать уже не хотелось, даже нормальная после обильной еды дремота не подступала. Вздохнув, Торн спросил:

– Где мы?

– В часе пути от жилища вампиров, – отозвался маг.

– И что мы здесь делаем? Там могли бы заночевать.

– Замок начал рушиться буквально на глазах. Пришлось открывать портал в произвольную точку. К счастью, у вашей… ученицы, – тут Алисия гордо выпятила грудь, подчеркивая и без того вполне заслуживающие внимания достоинства, – оказался наготове амулет. Иначе вполне могли бы и не успеть выбраться.

– Понятно…

А действительно, чего тут непонятного? Если Аль Джоре подготовил какое-то убойно-могучее заклинание, то, когда оно осталось незапущенным, через какое-то время произошел распад заклинаний-фиксаторов, и вся энергия, уже вложенная в него, начала уходить в окружающее пространство. Куда конкретно – неясно, да и неважно. В любом случае, сотрясения оказались достаточны, чтобы замку наступила хана.

А вот где они конкретно очутились… Впрочем, неважно, с местом определиться можно и завтра. Главное, нет людей, зато есть лес, река, луг, достаточно высокий, чтобы быть сухим. И, вдобавок, он одет – похоже, вещи успели спасти, а кое-какой запас в лице штанов и рубах у Торна имелся. Сапог, правда, нет, но это ерунда, земля под ногами оборотню не помеха. В общем, хорошо!

– Торн, что это было? – спросила Алисия. Остальные сидели молча, но в их глазах читался живой интерес. Кроме, разве что, Киры – вампирша выглядела откровенно подавленной. Торн даже посочувствовал ей, хотя девушка, надо сказать, еще неплохо держалась.

– Одно маленькое предательство, что же еще, – ответил Торн, садясь и глядя на огонь. На душе было паршиво.

– Это мы и так поняли, – говорила по-прежнему Алисия. Оно и понятно, Мелианора со своим поклонником права голоса еще не заслужили, а Кире не до того. – А вот что ты там устроил?

– А ведь я сегодня стал взрослым, – криво улыбнулся оборотень.

– В смысле? – девушки смотрели на него ошарашенно. Торн вздохнул. Все мышцы ломило так, будто их завязывали узлом. Хотелось лечь и полежать – но и выговориться тоже хотелось. Тем более, информация хоть и не особо афишировалась, но секретом тоже не была.

– Понимаете, у нас, оборотней, многое не так, как у остальных.

– И что именно? – с интересом спросила Алисия. Кира сидела, мрачно разглядывая исцарапанные носки сапог. Видимо, переживала, то ли из-за предательства папаши, то ли из-за того, что с ним произошло. Однако Торн успел заметить, как дернулись ее ушки – прислушивается…

– Многое. В том числе и понятие взрослости. Оно у нас от возраста не зависит. Кто-то становится взрослым в десять лет, а кто-то и в сотню считается дитятей.

– А…

– Почему? Да все просто. У вас, людей, эльфов, вампиров, орков… В общем, практически у всех рас сознание единое. А мы, оборотни, полиморфны. Я тебе уже объяснял когда-то это слово. В общем, у нас две ипостаси, и каждой изначально полагается собственное сознание. И внутри каждого не ставшего взрослым оборотня живет Зверь.

– Зверь?

– Да. Хищник. Разумный и страшный. И возможности, которыми обладают оборотни-дети, даже сама способность перекидываться, всего лишь то, что они у этого хищника могут попросить, взять взаймы, украсть… И каждый раз существует опасность, что Зверь возьмет под контроль тело оборотня. Просто в большинстве случаев Зверь спит. Это у меня он бодрствует… бодрствовал почти постоянно.

– И каково это?

– Тяжко, – честно ответил Торн. – Два сознания в одном теле – это пытка, которая может со временем кончиться безумием. И рано или поздно они должны схлестнуться за право владения им. Побежденный растворяется в сознании победителя, и тот пользуется его мощью уже в качестве своей собственной.

– То есть победить может и Зверь?

– Запросто. Примерно в четверти случаев так и происходит. Такого мы убиваем сами, иначе…

Что иначе, Торн не сказал, но все и так поняли. Помолчали, а затем рассказчик продолжил.

– Для того чтобы победить Зверя, его надо вначале выпустить, а потом задавить. В голове своей, конечно. И так получилось, что однажды мой Зверь вышел сам по себе. Когда я вспоминаю, я до сих пор кричу по ночам. Впрочем, уже не кричу, спасибо тебе, Кира.

– Не за что, – буркнула вампирша, но заметно было, что ей приятно.

– Ну вот. Зверь вырвался, и я не смог загнать его обратно. Не был готов, спонтанно все получилось. Откровенно говоря, мне до сих пор интересно, что бы получилось. Чудовище со знаниями и способностями мага. Интересно было бы, да… Но я тогда выстоял. Просто повезло – Зверь тоже был неопытен. Пресытился убийствами, впал в апатию… Я смог загнать его обратно – но не победить. И с тех пор, когда мне требовалась сила Зверя, я вынужден был не заимствовать ее, а отпускать хищника, держа его на поводке. Но сегодня я обрезал поводок – и победил, когда все закончилось. Не было другого выхода, пришлось рисковать. Хотя, если бы не вы, не справился бы. Спасибо… Так что теперь я взрослый.

– Но… зачем было так рисковать?

– Чтобы вытащить вас, – честно ответил Торн и снова лег. Голова кружилась. – Останься все так, как было – и ни единого шанса выжить вы не имели бы. Просто потому, что вампирам не нужны свидетели.

– А ты?

– А я – оборотень. С моим кланом не рискнули связываться, хотя, может статься, отец нашей Киры просто не хотел лишаться такого врага, как я. Но вас бы положили в любом случае. Против Зверя же был шанс, и вы его, надо сказать, блестяще использовали.

– Однако ты умеешь взвешивать шансы, словно какой-нибудь полководец.