Наша Светлость - Карина Демина

   Это на одну ночь. В конечном итоге, этой ночью вовсе не принято спать.

   - ...также рекомендовал бы Вашей Светлости лично запретить гувернанткам и камеристкам оставаться здесь и занимать места, отведенные...

   - Были случаи?

   - Были, - соглашается Куно. - Некоторые девушки... не могут постоять за себя.

   Такие как Тисса. Она без возражения отправилась бы на пол, уступив место чужой служанке. И молчала бы, потому что тем, кто стоит выше, возражать не положено.

   Правила титулов, родов и крови пустили глубокие корни в местных душах.

   - Тогда запретим. И еще. Надо назначить женщину... гувернантку, камеристку, я не знаю, как это называется, такую, которая следила бы за порядком. Которая не позволяла бы одним девушкам обижать других. Ее указания должны исполняться беспрекословно.

   - Иза, многие девушки привыкли к определенному... комфорту, - Ингрид трогает вазу, в которую позже поставят цветы. Азалии или фрезии, или уже не знаю, что там положено по плану. - И будут недовольны.

   - В таком случае они имеют полное право остановиться в другом месте.

   Я не собираюсь потакать капризам одних в ущерб другим. И если уж устраивать общежитие, то хотя бы с комендантом и воспитателями.

   - Куно, доведи, что жалобы принимаются исключительно в письменном виде.

   Камин и не такое переваривал...

   - Да, Ваша Светлость... мы можем идти дальше?

   Полторы дюжины комнат, каждая из которых - отражение предыдущей. И еще столько же подготовить... для мужской части все проще. Куно уверил, что традиционно там возникает одна проблема - острых алкогольных отравлений. И доктора уже предупреждены.

   А вопрос с вином все еще не решен... и с главным залом...

   С птицами...

   С дорожками, посудой... меню... размещением слуг...

   ...лечебницей...

   И встреча с главами гильдий уже завтра, а я так и не решила, о чем буду говорить. Нет, я знаю, о чем, но не знаю, как. Не умеет Наша Светлость, несмотря на исключительный ее разум, речи писать. Кайя будет со мной, и это успокаивает, но... надо чтобы они хотя бы подумали над моими предложениями.

   А значит, предлагать следует кратко и внятно.

   - Леди, - Лаашья вдруг шагнула вперед и так резко, что я едва не врезалась в ее спину. Спина была не по-женски широкой. Рубашка прилипла, обрисовывая мышцы, и перекрещенные ремни ножен смотрелись весьма уместно. Как и ножи в руках.

   - Уймите свою дикарку, - этот голос заставил меня вздрогнуть. И начало завтрашней проникновенной речи в миг выветрилось из головы. - Не смешите достойных людей.

   - Лаашья, это леди Флоттэн. Она не причинит мне вреда.

   Физического. Леди не дерутся. Они копят яд, а затем отрыгивают его на собеседника с очаровательнейшей улыбкой. Ножи исчезли. Лаашья отступила, но, как мне показалось, не слишком поверив, что леди Флоттэн не представляет угрозы.

   - Доброго дня, - я решила быть вежливой.

   Ингрид последовала примеру, но осталась милостиво незамеченной.

   - Вряд ли, - на леди Флоттэн был наряд из черного крепа с кружевной отделкой. Широкие юбки. Идеальных очертаний талия в оковах корсета. Массивный воротник, подчеркивающий тонкость шеи, и гагатовый фермуар с вкраплениями бриллиантов. - День, омраченный встречей с тобой, по определению не может быть добрым. Что ты творишь?

   - Где?

   - Здесь!

   Полагаю, речь идет не о коридоре. Здесь только ковры сняли для большей их сохранности. Кстати, надо будет и о мужском крыле распорядиться. Красота красотой, но ведь заблюют же...

   - Могу я узнать, что конкретно вам не нравится?

   Нет, я не издевалась... разве что самую малость, понимая, что леди Флоттэн не нравилось все, начиная с Нашей Светлости и ею же заканчивая. Подозреваю, в глазах очаровательнейшей благотворительницы, я была воплощением всех казней египетских.

   И меня это до невозможности радовало.

   Леди Флоттэн молчала. Веер в ее руке раскрывался и закрывался с опасным шелестом. И я обратила внимание, что спицы веера очень тонкие. Острые. Опасные на вид.

   Лаашья успеет ударить раньше, но... труп почтенной вдовы накануне бала - это не то, что придаст мероприятию нужную изюминку.

   - Конечно, я благодарна вам за все то, что вы делали для Протектората, - я говорю, глядя в ее глаза, блеклые, злые, как сама зима, - но теперь я готова освободить вас от этой непосильной ноши. В вашем возрасте следует себя беречь.

   Сказала и укол совести ощутила. Не надо становиться похожей на них.

   Леди Флоттэн наклонилась ко мне и прошелестела.

   - Ты - маленькая дрянь, которая думает, что ей все сойдет с рук лишь потому, что она умеет ублажать мужчину... а он слишком бесхребетен, чтобы указать тебе на место.

   Вот Кайя она зря трогала.

   - ...но найдутся другие неравнодушные люди.

   - Не сомневаюсь, - я выдержала ее взгляд и нашла в себе силы улыбнуться. - И все эти милые люди забыли, что являются лишь гостями. По-моему, крайне невежливо со стороны гостя вести себя так, как ведете вы. Посему, будучи хозяйкой в этом доме, я прошу вас избавить меня от вашего бесценного общества.

   И все-таки хорошо, что Лаашья рядом. С ножами... да и в принципе... определенно леди Флоттэн желали бы моей смерти. Медленной. Мучительной. И чтобы побыстрее.

   Не дождутся.

   Достали.

   - Вы меня... выставляете из Замка? - прозвучало с некоторым удивлением, словно дама только сейчас осознала возможность подобного исхода.

   - Да. Уж будьте так любезны.

   И совесть на сей раз молчит...

   Очередной порции яда Наша Светлость дожидаться не стали, у нее имелись еще дела. Вряд ли леди Флоттэн привыкла к подобному обращению... лишь бы веер в спину не метнула. Я прямо чувствую, как между лопаток кожа чешется, небось, от взгляда ласкового.

   - Ты... - донеслось в спину. - И твоя маленькая шлюха... еще до весны вас не станет.

   - Вы мне угрожаете? - оборачиваться я не стала.

   - Я тебя предупреждаю.

   - Спасибо.

   Она просто сказала. Со злобы. От невозможности промолчать и съесть унижение, которое обычно выпадало на долю других. И на самом деле она ничего не знает о весне, о планах Кайя, о том, что нельзя полагаться только на чужую помощь.

   Надо дотянуть до бала, а потом мы уедем.

   И моя на Мюррея злость уже почти прошла. В конце концов, вряд ли он хуже этих, а если и вправду даст Кайя свободу, то я всем сердцем полюблю этого замечательного человека.