Книга потерянных вещей - Джон Конноли

Когда король закончил говорить, жалость, которую вначале испытывал к нему Дэвид, полностью исчезла. Слова короля были сплошной ложью. Он не догадывался, что Дэвид видел «Книгу потерянных вещей», что он пробрался в логово Скрюченного Человека и встретил там Анну. Дэвид знал о сердцах, пожираемых во мраке, о душах детей, запертых в склянках, дабы поддерживать жизнь Скрюченного Человека. Король, раздавленный своей виной и скорбью, хотел освободиться от обязательств перед Скрюченным Человеком и мог наговорить что угодно, лишь бы Дэвид занял его место.

— Это у вас «Книга потерянных вещей»? — спросил Дэвид. — Говорят, в ней собраны все знания и даже волшебство. Это правда?

У короля сверкнули глаза.

— Правда, чистая правда. Я отдам ее тебе, как только отрекусь от престола и передам тебе корону. Это будет мой подарок на коронацию. С этой книгой ты сможешь приказывать Скрюченному Человеку все, что пожелаешь, и ему придется повиноваться. Как только ты станешь королем, мне она больше не понадобится.

На мгновение показалось, будто король сожалеет о сказанном. Его пальцы снова пробежали по ветхой обложке книги, приглаживая вылезшие нити и теребя отклеившийся корешок. Казалось, она была для него живой, словно из его тела тоже вынули сердце и обратили в книгу.

— А что будет с вами, когда я стану королем? — спросил Дэвид.

Король отвел глаза, прежде чем ответить:

— О, я уеду отсюда, отыщу какое-нибудь тихое местечко и буду наслаждаться уединением. Может, я даже вернусь в наш мир, чтобы увидеть, как там все изменилось.

Но его слова прозвучали неискренне, голос прерывался под тяжестью вины и лжи.

— Я знаю, кто вы, — тихо сказал Дэвид.

Король подался вперед:

— Что ты сказал?

— Я знаю, кто вы, — повторил Дэвид. — Вы Джонатан Талви. Вашу приемную сестру зовут Анна. Когда она пришла в ваш дом, вы стали ее ревновать, и чем дальше, тем больше. Тогда появился Скрюченный Человек и показал вам, какой может стать жизнь без нее, и вы предали Анну. Вы обманом заманили ее в углубленный сад, а потом сюда. Скрюченный Человек убил ее и съел ее сердце, а душу засунул в стеклянный сосуд. В книге, что лежит у вас на коленях, нет никакого волшебства, там только ваши секреты. Вы унылый злой старик и можете оставить себе свой трон и свое королевство. Мне они не нужны. Мне ничего этого не нужно.

Из тени выступила фигура.

— Тогда ты умрешь, — произнес Скрюченный Человек.

Он казался гораздо старше, чем в прошлый раз. На нем лопалась кожа. Лицо и руки покрывали раны и нарывы. Он вонял гнилым мясом.

— Ты не терял времени даром, как я погляжу, — сказал Скрюченный Человек. — Ты сунул свой нос в дела, которые тебя не касаются. Ты взял кое-что, принадлежащее мне. Где она?

— Она тебе не принадлежит, — отозвался Дэвид. — Она никому не принадлежит.

Дэвид вытащил меч. Клинок слегка трясся, потому что дрожала его рука, но не слишком. Скрюченный Человек только рассмеялся.

— Неважно. Она уже никуда не годится. Поберегись, как бы то же самое не сказали о тебе. Смерть идет за тобой, и меч тут не поможет. Думаешь, ты храбрый? Посмотрим, что останется от этой храбрости, когда ты ощутишь на лице горячее волчье дыхание. Когда поймешь, что клыки вот-вот вопьются в горло. Ведь ты заплачешь, зарыдаешь и будешь звать меня, и я, возможно, откликнусь. Возможно… Назови мне имя своего брата, и я оберегу тебя от любых страданий. Обещаю не причинить тебе никакого вреда. Стране нужен король. Если ты согласишься занять трон, я оставлю твоего брата в живых, когда принесу сюда. Вы будете жить здесь вместе, и ты станешь править честно и справедливо. Все так и будет. Даю тебе слово. Только назови мне его имя.

Стражники обнажили оружие и не спускали глаз с Дэвида, готовые броситься на него, если он попробует причинить вред королю. Но король поднял руку, мол, все в порядке, и они чуть расслабились, ожидая, что произойдет дальше.

— Если ты не назовешь мне его имя, я вернусь в твой мир и убью младенца прямо в колыбели, — продолжил Скрюченный Человек. — Даже если это окажется последним делом в моей жизни, я залью его кровью простыни и подушки. Твой выбор прост: либо вы правите вместе, либо каждый умирает в одиночку. Других вариантов нет.

Дэвид покачал головой:

— Нет. Я не позволю тебе сделать это.

— Не позволишь? Не позволишь?

Скрюченный Человек весь скривился, с трудом выдавливая из себя слова. Его губы потрескались и едва сочились кровью — едва, ибо крови в нем осталось немного.

— Послушай меня, — говорил он. — Дай мне рассказать тебе правду о том мире, куда ты так отчаянно хочешь вернуться. Это юдоль страданий, мучений и горя. Когда ты покинул его, города разрушили. Женщин и детей разнесло в клочья или спалило заживо бомбами, сброшенными с самолетов, управляемых людьми, у которых тоже есть жены и дети. Людей вытаскивали из жилищ и расстреливали на улице. Твой мир расползается по швам, и самое забавное, что до войны было не многим лучше. Война просто дала людям предлог еще больше потакать скрытым желаниям и убивать безнаказанно. Войны были прежде, будут и после этой, а между ними люди все равно будут враждовать, обижать и увечить друг друга, потому что так они поступают всегда. И даже если ты, мальчуган, избежишь пекла войны и насильственной смерти, что еще предложит тебе жизнь? Ты уже видел, на что она способна. Она забрала у тебя мать — высосала из нее красоту и здоровье, а потом отбросила, как высохшую апельсиновую корку. Она и других у тебя заберет, запомни, это я тебе говорю. Те, кто тебе небезразличен — любимые, дети, — останутся на обочине, и всей твоей любви не хватит, чтобы их сохранить. Тебя подведет здоровье. Ты станешь старым и слабым. У тебя высохнут руки и ноги, ослабнет зрение, сморщится и увянет кожа. Ты будешь мучиться внутренними болями, и ни один врач не сможет их облегчить. Болезни отыщут в тебе теплое, влажное место и начнут там размножаться, распространяться на весь организм, гноить его клетка за клеткой, пока ты не станешь молить докторов о смерти, об избавлении от страданий, но они не послушают тебя. Ты будешь влачить жалкое существование, и некому будет взять тебя за руку или обтереть твое чело, когда явится Смерть и поманит тебя во мрак. Жизнь, которую ты оставил, — это вовсе не жизнь. А здесь ты станешь королем, и я сделаю так, что ты будешь стариться с достоинством и без страданий. Когда придет время умереть, я осторожно погружу тебя в сон, и ты проснешься в раю, который сам себе выберешь, ведь каждый мечтает о собственных небесах. Взамен я прошу лишь назвать имя ребенка из твоего дома, чтобы у тебя здесь был товарищ. Назови его! Назови имя, пока не поздно.