Земли Падшего. Книга вторая – Дорога во Тьму - Алекс Костан

увидел, что слова были не нужны. Каждый из них знал о произошедшем. Каждый из них уже прошёл через то же, что и Онтор. И каждый осознавал, что об этом стоит молчать.

Мир вокруг был реален. И очень опасен. С этого момента их жизнь изменилась навсегда.

Принеся клятву хранить молчание о произошедшем, они совсем иначе взглянули на окружающий мир и на то, что в нём происходит. Начали изучать религию, паладинами которой являлись, углубили свои знания по части магии Света.

Через почти год от тех, кто раньше гордо именовал себя игроками, не осталось и следа. Это были молчаливые и угрюмые воины, закованные в броню, наизусть помнящие каждое из святых писаний, готовые отдать жизнь за то, чтобы остались живы невинные, находящиеся под защитой сил Света. Когда они шли в бой, то всегда помнили, что это сражение могло стать последним для кого-то из них. И это не останавливало бывших игроков, ныне являвшихся подлинными адептами Воинства Света. Им нечего было бояться. После смерти их ждали в Чертогах Света.

А потом пришло время Инициации. Онтор был избран, чтобы пройти посвящение и стать Верховным Паладином ордена, навсегда отречься от своего прошлого. Если он не пройдёт испытание — умрёт. Если справится — изменится навсегда.

Посвящение проходило в крипте. Братья по оружию выстроились полукругом. В руках они удерживали обнажённые клинки. Онтор стоял по центру, в одних только штанах. Его руки покоились на перекладине двуручного меча. Пара монахов быстрыми мазками наносила на его тело красные линии, сливавшиеся в единый узор. Могущественная древняя магия Света соединит паладина с его аватаром, возведя на новый уровень.

Когда все приготовления были закончены, верховный жрец Пресветлого Оссира затянул свой речитатив. Линии, покрывавшие тело паладина, вспыхнули алым пламенем, вгрызаясь в плоть, оставляя ожоги. Он закричал от боли, вскинув голову и уставившись в потолок. Бицепсы напряглись, а руки с силой сжали двуручный клинок, на который он опирался. Падать было нельзя — умрёт.

Чувствуя, как кожа горит и плоть плавится под действием чужой магии, воин умирал внутри, возрождался и умирал вновь. Не помня себя от боли, всё что он мог, это кричать, запрокинув голову, сжимая зубами заранее подготовленную деревяшку. Древнее, как сам мир, чародейство подготавливало его тело к вмещению иной сущности. Казалось, что эта пытка не прекратится никогда.

А затем стало хуже.

* * *

Накинув глубокий капюшон плаща, я въезжал в город на чалой лошадке. Герду оставил в Ардее. Судя по её энергетике, она теперь тоже имела отношение к Тьме. Это было чревато в контексте езды по Венгарду. Мало ли как на ней скажется магия Света, пронизывающая город. В седле передо мной сидела Илона. По бокам, спереди и сзади, заключив нас в коробочку, восседали паладины Ордена. Восемь воинов во главе с Онтором сопровождали нас в крепость.

Стоило нам преодолеть внешние ворота, как дорогу процессии преградила городская стража, а мне в уши словно протолкнули вату. Преградившие путь солдаты были как на подбор в стальных кирасах, поблескивающих в лучах солнца, закрытых шлемах и в рыжих плащах с эмблемой белоснежного солнца с шестью лучами. В руках у каждого был ростовой щит-капля и копьё. Мы остановились. По спине пробежал холодок, вызванный совсем не страхом, а начавшей сгущаться вокруг магией Света. Я поёжился от неприятных ощущений.

Из-за спин стражи вышел ещё один — по-видимому, их командир. Шлем он держал подмышкой, потому можно было разглядеть моложавое лицо ветерана. Короткий ёршик волос и щетина на лице были тронуты сединой, но судя по походке, воин был ещё крепок и полон сил.

— Верховный паладин Онтор? — он бухнул кулаком по груди. Рыцарь даже не пошевелился в седле — видимо ему по статусу было не положено отдавать честь.

Выждав секунду, командующий стражей взял слово:

— Артефакты сообщили, что вы ввели в город нечисть. Я должен проверить ваше сознание на предмет гипноза этими… — он бросил в нашу с Илоной сторону презрительный взгляд. — … тварями.

Онтор молча перекинул ногу и грузно бухнулся наземь. Повернувшись, сделал шаг в сторону выставивших копья стражников, заставив их испуганно дёрнуться. Замер, едва не касаясь доспехом наконечников копий.

— Я жду, — глухо прогудел рыцарь из-под закрытого шлема. — Думаю, Его Светейшество не обрадуется, если его срочное поручение будет выполнено не столь срочно по вине капитана городской стражи, решившего, что паладина можно подчинить.

— Протокол есть протокол, — командир поморщился.

Протиснувшись меж рядов, он достал откуда-то из-за пояса камень и поднёс к голове закованного в латы воителя. Камень осветился изнутри бледным розовым светом.

— Почему твари без цепей?

— Ещё раз ты назовёшь смертного под защитой Ордена Света тварью, и я отрублю тебе руку, — абсолютно равнодушным тоном ответил Онтор, даже не думая отвечать на вопрос.

Капитан поджал губы и бросил в нашу с Илоной сторону затравленный взгляд. Затем снова посмотрел на паладина.

— Расступиться! — скомандовал после небольшой паузы, наконец отходя в сторону.

Молча вернувшись на лошадь, Онтор возглавил нашу процессию.

Город был необычным. Он находился на возвышенности, что серьёзно сказалось на его архитектуре, включая небольшой наклон, из-за которого приходилось двигаться немного вверх.

Идеально-выверенные ровные улочки, мощёные камнем, имели строгую организацию. Раз в определённое количество домов улицу пересекала другая, поперечная, образуя перекрёсток. Не было непонятных проулков-переулков меж домами, ведущих в тупики. Сами дома тоже привлекали внимание — все они были из камня и глины. Дерева почти не имелось. Возникало ощущение, будто всё здесь было выстроено неизвестным архитектором с учётом каких-то одних ему ведомых норм и правил, и лишь потом в город пустили жителей заселять пустующие дома.

Чем больше мы углублялись, тем хуже я себя чувствовал. Набивающей уши ваты со временем стало больше. Добавился зуд, быстро распространившийся на всё тело — он ощущался даже под одеждой. А ведь мне казалось, что уж моя-то броня обязательно выдержит магическое давление. Ага. Счаз. Слухи не врали, когда говорили, что здесь всё пропитано Светом.

Со временем зуд сменился жжением. Терпимым, однако постепенно усиливающимся. Так продолжалось до самой площади. Оная соединялась с другими такой же улицей, идущей по кругу города. Прямо от площади вела ещё одна улица, напрямую к воротам, преграждавшим путь во второй уровень города.

В этот раз нас пропустили без проверок — или стражи были предупреждены, или у этих ребят был другой приказ. Преодолев монументальное сооружение с массивной надвратной башней и толстой кованной решёткой, мы двинулись