Самые знаменитые реформаторы России - Владимир Казарезов

А.А. Корнилов делит членов типичного губернского комитета по убеждениям таким образом: «5–6 отъявленных крепостников, которые, однако же, не пытались отстоять крепостное право, а измышляли наиболее выгодные для помещиков способы его ликвидации, 3–4 — иногда меньше, редко — больше — сознательных и убежденных либералов, стремившихся по возможности соблюсти интересы крестьян без явного нарушения помещичьих интересов, и, наконец, остальные обыкновенно более половины личного состава умеренные оппортунисты, понимавшие неизбежность реформы и желавшие провести ее с возможно полной охраной помещичьих интересов и выгод и с возможно меньшим потрясением хозяйственной жизни страны».

Поэтому предложения, вырабатываемые комитетами, порой выглядели просто несуразными. Например, по мнению некоторых из них, крестьянин, чтобы уйти от помещика, должен был заплатить за десятину усадебной земли 400 рублей, а в Московской губернии требовали за нее до 1200 рублей. Что касается полевой земли, то повсеместно предлагалось дать крестьянам ее меньше, чем было в их пользовании. Так, в Костромской губернии ее приходилось в среднем 6,8 десятины на душу, а предлагалось дать от 1,5 до 3 десятин. Оброк, который должен был уплачивать крестьянин, проектировался со значительным превышением по сравнению со сложившимся. И так далее.

Проекты губернских комитетов предусматривали сделать помещиков начальниками крестьянских обществ с предоставлением им широких полномочий, вплоть до права отменять решения сходов, наказывать крестьян, отдавать их в рекруты и т.д. Правда, поступали предложения и о создании всесословных органов управления.

Для руководства губернскими комитетами и проведения единой государственной политики в начале 1858 г. вместо секретного комитета были образованы «Главный комитет по крестьянскому делу для рассмотрения постановлений и предположений о крепостном состоянии» и «Земский отдел центрального статистического комитета». Если Земский отдел во главе с его прогрессивными членами Н.А. Милютиным и Я.А. Соловьевым активно включился в работу, то члены Главного комитета, в большинстве своем крепостники, делали все, чтобы затянуть принятие решения об освобождении крестьян, выставляя главным аргументом возможные крестьянские волнения.

Затевая столь важное и ответственное предприятие, Александр был твердо убежден только в том, что крестьян нужно освобождать, а на каких условиях это делать — предстояло определиться в процессе работы. При рассмотрении поступавших предложений он пытался сбалансировать интересы дворян и крестьян, понимая, какие общественные потрясения могут произойти в случае значительных его нарушений.

Укреплению позиции царя способствовало его путешествие по стране осенью 1858 г., во время которого он встречался с помещиками и разъяснял им необходимость освобождения крестьян, советовался, как лучше это делать, и заверял, что все будет решаться при участии дворянских представителей из всех губерний.

По возвращении Александр, почувствовав поддержку на местах со стороны дворян и крестьян, активизировал работу Главного комитета, председательствуя на его заседаниях.

В феврале 1859 г. была образована редакционная комиссия во главе с генерал-адъютантом Ростовцевым. Непременными членами этой комиссии являлись Жуковский, Соловьев и Милютин.

Ростовцев пользовался большим доверием императора и лично докладывал ему о работе комиссии, минуя Главный комитет. Комиссия рассматривала и учитывала предложения из самых различных источников, от всех губерний. Деятельность ее предавалась огласке.

В результате дискуссий о том, в какой мере и на каких условиях наделять крестьян землей, сложились следующие подходы: «1) наделение крестьян землей во временное пользование, 2) наделение их землей в постоянное пользование, 3) обязательный выкуп земли крестьянами и 4) добровольный выкуп».

Приглашенные из губерний дворянские депутаты подвергли критике предложения комиссии. Причем эта критика была и либерального, и консервативного характера. Но более всего недовольны были крепостники. Дворяне выступали за безземельное освобождение крестьян и против лишения помещиков власти над ними. Абсолютное большинство съехавшихся в Петербург депутатов было либо против освобождения крестьян, либо за то, чтобы растянуть этот процесс на бесконечно долгое время. Чтобы не сорвать работу комиссии, Милютин добился у царя лишения их права решающего голоса, оставив только совещательный.

После смерти Ростовцева, последовавшей в феврале 1860 г. от переутомления, председателем комиссии был назначен крепостник Панин. Многие члены комиссии, в том числе Милютин, не хотели с ним работать и заявили о намерении подать в отставку. Но император упросил их продолжать работу.

Выработанные условия освобождения крестьян претерпели лишь частичную корректировку в пользу помещиков. 10 октября 1860 г. комиссия завершила работу и передала свои предложения на обсуждение в Главный комитет. Несмотря на сопротивление консервативного большинства, в значительной мере благодаря искусству председательствовавшего в нем великого князя Константина Николаевича, убежденного реформатора, проект комиссии в основном был одобрен. 14 января 1861 г. Главный комитет завершил свою работу. 28 января начались слушания в Государственном совете, где с докладом выступил Александр II. Консервативное большинство вновь пыталось отстоять свои интересы, и хотя царь твердо стоял на своем, поддерживая меньшинство, Государственный совет все же сделал некоторые уступки помещикам. 17 февраля Госсовет закончил свою работу, а 19 февраля царь подписал Манифест об отмене крепостного права.

Решение дать свободу крестьянам обосновывалось в нем так: «…при уменьшении простоты нравов, приумножении разнообразия отношений, при уменьшении непосредственных отеческих отношений помещиков к крестьянам, при попадании иногда помещичьих прав в руки людей, ищущих собственные выгоды, добрые отношения ослабевали, и открывался путь произволу, отяготительному для крестьян и неблагоприятному для их благосостояния, чему в крестьянах отвечала неподвижность к улучшениям в собственном быте».

В Манифесте царь делает реверанс в сторону помещиков, говоря, что «дворянство добровольно отказалось от права на личность крепостных людей».

Манифест устанавливал общие принципы освобождения крестьян, обязательные для всей Российской империи, но многие частности подлежало решать на местах. Манифест провозглашал: «…крепостные люди получат в свое время полные права свободных сельских обывателей.

Помещики, сохраняя право собственности на все принадлежащие им земли, представляют крестьянам, за установленные повинности, в постоянное пользование усадебную их оседлость, и сверх того, для обеспечения быта их и исполнения обязанностей их перед Правительством, определенное в положениях количество полевой земли и других угодий.

Пользуясь сим поземельным наделом, крестьяне за сие обязаны исполнять в пользу помещиков определенные в положениях повинности. В сем состоянии, которое есть переходное, крестьяне именуются временно-обязанными.

Вместе с тем им дается право выкупать усадебную их оседлость, а с согласия помещиков они могут приобретать в собственность посевные земли и другие угодья, отведенные им в постоянное пользование. С таковым приобретением в собственность определенного количества земли крестьяне освободятся от обязанностей к помещикам по выкупленной земле и вступят в решительное состояние свободных крестьян-собственников».

Согласно манифесту, осуществлять реформу должны были специально создаваемые Губернские по крестьянским делам присутствия и уездные мировые посредники, а кроме того, волостные управления. Местные власти устанавливали размеры земельных наделов и обязанности крестьян перед помещиками для каждого конкретного сельского общества и имения. В течение двух лет, до образования новых властных структур, помещики обязаны были следить за порядком и править суд над своими бывшими крепостными.

Помимо Манифеста были изданы «Положения», как общие, так и местные, регламентирующие нормы, порядок, этапы реформы, а также «дополнительные» правила для различных категорий крестьян. Манифест предписывал наделение крестьян землей «для обеспечения быта» и «исполнения обязанностей их перед правительством». Естественно, помещики стремились дать ее как можно меньше, и не только потому, что земля представляла собой ценность, но и из опасения, что крестьяне, получив достаточно земли будут заниматься только своим хозяйством, а работать на помещичьих полях станет некому.

Чтобы по возможности соблюсти интересы и крестьян, и помещиков, для каждой местности были установлены минимальные и максимальные размеры наделов, в зависимости от плотности населения. При освобождении крепостных помещики, как правило, урезали крестьянские участки, чтобы они не превышали минимальных размеров. Кроме того, специально было сделано так, чтобы крестьянские наделы перемежались с помещичьей землей, что затрудняло полевые работы, выпас и прогон скота. Бывали случаи, когда помещичья земля вплотную подходила к крестьянскому крыльцу.