Аэронавт - Петр Заспа

«Вот так и рождаются легенды! – Смородин проводил взглядом исчезающую позади мельницу. – Уже сегодня разлетится молва, что в реке поселился дракон, и как только восходит солнце, он облетает свои владения, чтобы похищать юных и незамужних красавиц! Неплохо! – усмехнулся Миша собственному воображению. – Осталось только выдумать витязя, который этого дракона ссадит с небес на землю. А впрочем, в витязе нет необходимости. Дракон и сам не в курсе, получится ли у него после этого полёта снова подняться в небо?»

Александр тем временем поменял ещё один баллон. Он уверенно держал курс, высоту и скорость, и Смородин перестал прислушиваться к его действиям, позволив полностью почувствовать свободу полета. А ещё он вдруг понял, что быть просто пассажиром – тоже даже очень неплохо. Можно поглазеть по сторонам, полюбоваться проплывающими внизу красотами. Да и спина непривычно сухая и не изнывает от непрерывного напряжения.

А Дунай тем временем бежал под крылом, отражая повисшее в зените солнце и указывая дорогу к морю. Дубравы внизу чередовались с обширными пастбищами, ручьи превращались в озёра. Зелёный ковёр неожиданно перекрашивался в рыжий цвет болот. И лишь река всё так же мчалась извилистой лентой, будто автострада в малахитовой пустыне.

Обернулся Александр и, оторвав Смородина от ленивых тягучих мыслей, молча указал вперёд. Там, где горизонт горбатился от горных хребтов и перевалов, где тёмные волны лесов сливались с белыми перинами облаков, вдруг появилась тонкая синяя дуга, протянувшаяся от края до края. И чем ближе они подлетали, тем длиннее и синее она становилась. Это было место, где одна стихия прекращала своё существование, чтобы отдать свои силы другой, более могучей и обширной. Это была точка, где исчезал Дунай и начиналось море. Миша обменялся с князем улыбкой и поднял большой палец. Невероятно, но они долетели!

Застывшее море показалось гладким деревенским прудом в тихую безветренную погоду. Его невообразимое ультрамариновое сияние сливалась с небом, растворяя тонкую черту горизонта в недостижимо далёком ореоле.

«Невероятно! – восхищённо выдохнул Смородин от переполнявших грудь чувств. – Такое увидишь редко. Чаще море – это бурлящие волны, в белой пене которых легко не заметить под крылом даже рыбацкий сейнер за три сотни метров».

Взлетая на разведку погоды с палубы авианесущего крейсера, он часто удивлялся: почему море чаще благоволит морякам, чем лётчикам? Оно, как правило, прячет одних от глаз других за растянувшимися на километры полями туманов. За ливневыми тучами, просевшими до свинцовых штормовых волн. За штормовыми волнами, перекатывающимися через палубы кораблей.

Но что бы вот так – летай, ищи, заглядывай хоть за горизонт, хоть шарь по дну в поисках иголки в коралловых дебрях! Такое он видел впервые.

Миша приободрился – удача явно им благоволила!

Осталось лишь найти эскадру, и дело сделано! Затянувшаяся волокита под названием «спасение наследника» по всей видимости, подходила к концу.

– Давай сначала на юг! – выкрикнул он Александру на ухо.

Князь кивнул и завалил аэроплан в правый вираж. Пустынные песчаные пляжи проплыли под крылом, и дальше они летели вдоль берега, всматриваясь в синий горизонт в поисках дымов броненосцев. Но море казалось девственно чистым. Даже рыбацкие шлюпки не нарушали его монотонность вытянувшимися вдоль сетей тёмными точками. Так пролетели полчаса, и тогда Смородин снова хлопнул наследника по плечу:

– Не угадали! Разворачивайся! Нужно было на север!

«Граф Горчаков говорил, что эскадра стоит у русла Дуная, – размышлял Миша. – Наверняка такое обозначение места довольно условно. Расчет на то, что с дирижабля группу кораблей они увидят и за два десятка миль. Броненосцам нужна глубина. У берега им не пристать. Им подавай такие просторы, чтобы никакой отлив не посадил корабли на мель».

Смородин вмешался в управление, потянув ручку на себя и прокомментировав наследнику:

– В набор! И возьми мористее!

Снова внизу проплыл уменьшившийся до размеров ручья Дунай. Его мутные воды врывались в голубое море, словно дорожный водосток в белую снежную равнину – грязно и безжалостно нарушая искрящуюся чистоту. Вскоре река осталась позади, а впереди раскинулась бескрайняя синева. Но куда ни доставал глаз, всюду была пустота. Ни кораблей, ни дымов, ни даже летящих полчищ чаек, чувствующих, что где-то там далеко есть люди. И тогда у Миши в груди шевельнулся червячок тревоги. Он отобрал у Александра управление и, бросив аэроплан в отвесное скольжение на крыло, снизился на высоту бреющего полёта. Корабли всегда следят! Даже если они были здесь несколько дней назад, то ещё долго на воде их присутствие выдадут так называемые вторичные признаки: радужные масляные пятна, не тонущая угольная пыль, плавающие и приманивающие рыб и птиц отходы с камбуза.

По воде заскользила тень аэроплана, едва не задевая его лыжи, за крылом побежала рябь, в воздухе почувствовалась соль, но Смородин прижимался всё ниже и ниже, стремясь заметить хоть какую-то зацепку. Неожиданно забеспокоился Александр. Он привстал и, долго всматриваясь вдаль, уверенно показал вдоль левого крыла.

– Там! – прокричал он, заёрзав и свесившись через борт. – Там что-то есть!

Миша едва не задел лыжами воду, бросив аэроплан в левый крен, а затем увидел то, что так взволновало князя. А когда понял, что это, то почувствовал, как внутри будто все оборвалось. Яркими красными полосами семафорили якорные бочки, обозначающие стоянку кораблей. Пустую стоянку. Если здесь и была эскадра, то уже давно ушла. И никаких вторичных признаков – чисто, стерильно, непорочно. В подтверждение его догадки обернулся Александр:

– Они ушли!

– Почему?

– Все считают меня погибшим! Степан Ильич поверил газетам и увёл эскадру.

– Куда увёл?

– В Тавриду! На главную базу!

Крым! – догадался Миша. – В Крым им не долететь. Уже и так опустошили половину баллонов. А сколько их понадобится, чтобы перелететь от западного побережья Чёрного моря к крымскому полуострову, он даже боялся предположить.

Тогда он набрал высоту и, увидев разрыв в побережье, взял курс на устье Дуная.

– Флагман, что вы задумали? – перекрикивая шум двигателя, спросил Александр.

– Возвращаемся! – нехотя ответил Смородин. – Или у тебя есть другие варианты?

Весь полёт назад Миша молчал. Насупившись, он бросал вниз хмурые взгляды, и не было уже того волнения от предчувствия финала затянувшейся авантюры. Судьба будто смеялась над ними – послала прекрасную погоду, ясное небо, полное безветрие. Словно подталкивала – летите, вершите задуманные планы, ищите корабли! А я посмотрю, что из этого получится.