Аэронавт - Петр Заспа

– Стефан, перестань ныть! Возьми всё, что сможешь с собой утащить, и спрячься в горах, пока я за тобой не вернусь.

– Я овец не брошу. Буду с ними, пока не схватят.

– Отпусти их на все четыре стороны. В Дубровке овцы в каждом дворе. Прибьются к какому-нибудь стаду.

Смородин закинул в кабину ещё два баллона и подтолкнул Александра:

– Лезь вперёд. А ты, Стефан, не раскисай и жди меня.

Боцман изобразил натянутую улыбку и, не оборачиваясь, пошёл к бараку.

«Обиделся, – посмотрел ему вслед Миша. – Думает, брошу. Не верит».

Впрочем, в собственный план несильно-то верил и он сам. Стефан прав – снег сейчас только в горах. Выполнить посадку на траву какого-нибудь луга или мокрую полоску песка на берегу моря, не разбив самолёт, пожалуй, он сможет. Но взлететь – ни за что! Боцман выдал верный вердикт – это был полёт в один конец. Но пока что и единственная возможность доставить наследника на корабли.

Смородин поёрзал в кресле, усаживаясь поудобней, и крикнул Александру:

– Возьми ручку управления, но не упирайся. Бороться со мной не нужно, просто запоминай движения. Взлёт не такой уж и сложный элемент. Посадка куда труднее.

Для наглядности Миша двинул рычагом влево-вправо, ударив князя по коленям его ручкой через систему сдвоенного управления.

«Во мне погиб хороший инструктор», – задумался Миша, вдруг осознав, что учить Александра летать ему откровенно нравится. Затем он рывком открыл вентиль на первом баллоне до отказа. Винт завертелся, перейдя с низкого завывания на надрывный визг. Смородин тут же позабыл сомнения и отбросил мысли о безнадежности их полёта. Под крылом блеснуло на снегу солнце, промелькнули гранитные камни обрыва, и засверкал, отражаясь в небе, Дунай.

Миша почувствовал, как князь робко пробует поработать элеронами, качнув с крыла на крыло. Ну что ж, у него это неплохо получается.

«Смелее, Сашок! Небо трусов не любит!»

Смородин бросил ручку управления и, хлопнув наследника по плечу, прокричал на ухо:

– Давай сам! Про меня забудь! Набирай скорость на снижении, а дальше вдоль реки!

Александр кивнул, плавно нацелив нос аэроплана на первую, слившуюся с горизонтом, извилину Дуная. Движения его были хотя и осторожными, но точно выверенными, и тогда Миша понял, что Александр начинает чувствовать самолёт, как чувствует собственную руку или пальцы. Немного перетянув на себя, он услышал дрожание крыльев и тут же отдал ручку вперёд, предотвратив опасный срыв.

Смородин довольно улыбнулся. После того как он установил в кабине двойное управление, у Александра это был всего второй полёт, но казалось, будто он уже где-то этому давно научился и сейчас хитро разыгрывает своего инструктора. А вот сейчас он увлёкся, приблизив самолёт к предельной скорости, отчего зазвенели расчалки между крыльями, и тогда Миша вмешался, плавно потянув на себя. Не оборачиваясь, Александр кивнул, как прилежный курсант, показав языком жестов: – я всё понял, сэнсэй, виноват, больше такого не повторится!

Аэроплан перешёл в горизонтальный полёт, строго выдерживая трёхсотметровую высоту. Тогда Смородин откинулся в кресле и, окончательно успокоившись, осмотрелся по сторонам. Слева тянулись белые клыки гор, справа до горизонта густые леса, внизу наперегонки нёс свои мутные воды к морю Дунай. И тогда Миша вдруг осознал всю сложность затеянного ими полёта. Нет, он не сомневался в реализации первой его части. Долетев к морю и пролетев вдоль побережья, найти огромные корабли несложно. Выполнить посадку в районе их видимости тоже возможно, даже не подвергая наследника особому риску. Но на этом первая часть заканчивалась, и начиналась вторая, о которой меньше всего хотелось думать. Всё было бы гораздо проще, если бы ему не нужно было возвращаться. Ушёл бы с Александром осваивать броненосный флот России, и прощайте ратники с инквизиторами и гайдуками. Но бросить Стефана он не мог. И втиснуть третьим в заложенную запасными баллонами кабину тоже не мог. А предать – даже мысли не допускал. Теперь, когда разделяющее их с боцманом расстояние непрерывно увеличивалось, Миша всё сильнее думал над проблемой возвращения. Не повредить на посадке аэроплан он сможет, в этом уверенность росла с каждым оборотом винта. Главный вопрос – как вновь взлететь, чтобы вернуться за Стефаном? Мелькнула мысль – силами экипажа корабля соорудить что-то вроде катапульты. Но её тут же пришлось отбросить. Палуба броненосца заставлена орудийными башнями, и для взлёта на ней вряд ли найдётся хотя бы небольшой свободный участок.

Неожиданно вращающийся диск за спиной стал распадаться на отдельные лопасти, предупреждая, что первый баллон вот-вот опустеет. Миша потянулся к вентилям между креслами, чтобы закрыть использованный и открыть новый, но его опередил Александр. На ощупь, выгнув назад руку, он проделал манипуляцию с баллонами, даже не оборачиваясь. Смородин одобрительно похлопал его по спине, невольно восхищаясь, насколько быстро князь освоился с управлением самолёта. Пусть даже он и создавал его предельно простым и устойчивым, способным прощать многие ошибки. Но Александр всё делал так, что и прощать-то было нечего. Затем мысли вновь вернулись к Стефану. Если бы можно было лыжи заменить поплавками, то с таким переоснащением он решил бы проблему взлёта. Если дождаться безветренной погоды или найти тихую заводь, это ещё проще, чем взлёт в горах. Но неумолимое время ставило крест и на этой затее. Оно же, это время, отбросило в сторону и вариант со спасательной экспедицией вверх по реке, даже окажись у адмирала Свиридова суда, способные преодолеть её мелководье. Пока они появятся на рейде Дубровки, Стефана схватят ратники инквизитора, даже если будут искать его, не спеша и лениво прочёсывая горы. Хотя скорее всего, всё будет наоборот – поиски пройдут быстро и не останавливаясь ни днём, ни ночью! А вернуться тропами вдоль дунайского берега к горной базе с вооружённым отрядом – так на это и вовсе уйдут недели. Успокоил себя Миша тем, что остановился, по его мнению, на единственно возможном варианте: на кораблях сколотить подходящую тележку на колёсах, которая после взлёта, отцепившись, упадёт на землю, да ещё подыскать подходящую ровную площадку, хотя бы пару сотен метров длиной. Больше ничего в голову не приходило.

Дунай, тем временем, сделал очередной поворот, раздавшись в ширину и присоединяя к себе всё новые мелкие речушки. Вдали по курсу появился небольшой хутор с мельницей на бугре. А когда он оказался на траверзе, Миша увидел остановившуюся телегу с мешками и задравшего в небо голову мельника. Помахав ему рукой, он представил, что сейчас рисует фантазия этого тёмного хуторянина? Кем он представляет их, летящих над рекой, с разноцветными крыльями и тихим стрекотом, похожим на жужжание шмеля?