Родник жемчужин: Персидско-таджикская классическая поэзия - Омар Хайям

* * *

«Друг, – молвила милая, – в смене годовТы видел немало чужих городов.

Который из них всех милее тебе?»«Да тот, где искал я любимых следов.

Туда сквозь игольное мог бы ушкоЯ к милой пройти на воркующий зов.

Везде, где блистает ее красота,Колодезь – мой рай и теплица – меж льдов.

С тобою мне адовы муки милы,Темница с тобой краше пышных садов;

Пустыня сухая – душистый цветник;Без милой средь розовых плачу кустов.

С тобою назвал бы я светлым жильемМогилу под сенью надгробных цветов.

Тот город я лучшим бы в мире считал,Где жил бы с любимой средь мирных трудов».

* * *

Открой свой лик: садов, полных роз, я жажду.Уста открой: меда сладостных рос я жажду.Откинув чадру облаков, солнце, лик свой яви,Чтоб радость мне блеск лучезарный принес, я жажду.Призывный звук твой слышу и вновь лететь,Как сокол в руке царя, к свершению грез я жажду.Сказала ты мне с досадой: «Прочь от меня!»Но голос твой слышать и в звуке угроз я жажду.Сурово ты молвишь: «Зачем не прогнали его?»Из уст твоих слышать и этот вопрос я жажду.Из сада друга, о ветер, повей на меня,Вдохнуть аромат тех утренних рос я жажду.Та влага, что небо дает, – мгновенный поток;Безбрежного моря лазури и гроз я жажду.Мне без тебя этот шумный город – тюрьма;Приютом избрать пустынный утес я жажду.На площади с чашей, касаясь любимых кудрей,Средь пляски вкусить сок сладостных лоз я жажду.Я нищий, но мелким камням самоцветным не рад:Таких, как пронизанный светом утес, я жажду.

Мне горько, что в грустном унынии люди вокруг;Веселья, что дарит напиток из лоз, я жажду.

Мне черни бессмысленной брань замкнула уста,И вместо песен лишь горестных слез я жажду.

Певец искусный, вот песни твоей конец,Вложить лишь в нее страстный вопрос я жажду.

Шамс[89] – слава Тебриза, зажжешь ли любви нам зарю?Как слов Сулеймана удод[90], аромата тех роз я жажду.

Муслихиддин Саади

Об авторе

Муслихиддин Саади (1184–1292) – величайший персидский поэт, автор «Гулистана» и «Бустана», непревзойденный мастер газели. Творчеству Саади свойственна определенная двойственность: сочувствуя простым людям и осуждая тиранию, Саади вместе с тем призывает не противиться насилию и злу. Лирика Саади пластична и прозрачно ясна.

Касыда

Перевод В. Державина

Не привязывайся сердцем к месту иль к душеживой.Не сочтешь людей на свете, не измеришь мирземной.Бьет собаку городскую деревенский псарь за то,чтоНе натаскана на птицу и на зверя нюх дурной.Знай: цветок ланит прекрасных не единственный на свете,Каждый сад обильным цветом покрывается весной.Что ты квохчешь в загородке глупой курицей домашней?Почему, как вольный голубь, не умчишься в край иной?Вот запутался, как цапля, ты в сетях у птицелова,А ведь мог порхать свободным соловьем в листве лесной!Ведь земля копыт ослиных терпит грубые удары,Потому что неподвижна, не вращается луной.Встреть хоть тысячу красавиц, всех равно дари вниманьем,Но удел твой будет жалок, коль привяжешься к одной.Смейся и шути со всеми, беззаботный собеседник,Только сердце от пристрастья огради стальной стеной.Человек ли, в шелк одетый, привлечет тебя, ты вспомни –Шелку много на базаре, и за деньги шьет портной.Странник – словно конь ретивый, а не медленно бредущий,Жом вращающий уныло, вол с повязкою глазной[91].Лишь безумец доброй волей оковать себя позволит,Совесть чистую захочет отягчить чужой виной.Если служишь ты любимой, а она того не знает,Для чего своей душою дорожишься, как скупой?Тот блажен, кто обнимает, как и должно в ночь свиданья,Милый стан, а на рассвете без тревог идет домой.Сам виновен, коль заботой ты охвачен за другогоИли тяготы чужие искупил своей спиной.И зачем лелеять корень, зная впредь, что будет горекПлод его и что сладчайший плод возьмешь ты в миг любой?Для чего ей быть веселой, а тебе печалить сердце?Милой – спать, тебе ж о милой думать до света с тоской?Так же скорбен злополучный, в рабство угнанный любовью,Как за всадником бегущий заарканенный немой.

Нет, мне добрый друг потребен, на себе несущий ношу,А не тот, кому служить я должен клячей ломовой.Ты склонись на дружбу, если верного отыщешь друга,Если ж нет – отдерни руку, то не друг, а недруг злой.Что болеть мне о печалях малодушного, которыйИ не думает о бедах, приключившихся со мной!Если друг обидой черной на любовь тебе ответил –Где же разница меж дружбой и смертельною враждой?Если даже целовать он станет след твоих сандалий,Ты не верь – то плут коварный стал заигрывать с тобой.Он воздаст тебе почтенье – это вор в карман твой метит,Птицелов, что сыплет просо перед птичьей западней.Если дом доверишь вору, жизнь, как золото, растратишь,Быстро он тебя оставит с опустевшею мошной.Не ввергай себя в геенну ради радости мгновенной,Не забудь о злом похмелье за попойкою ночной.Дело каждое вначале обстоятельно обдумай,Чтоб не каяться напрасно за пройденною чертой.Знай: повиноваться лживым, покоряться недостойным –Значит идолам молиться, поругать закон святой.Темному влеченью сердца не вручай бразды рассудка,Не кружись над бездной страсти, словно мошка над свечой.Сам все это испытал я, вынес муки, горше смерти.Опасается веревки, кто ужален был змеей.

Если дашь ты волю сердцу – голос разума забудешь,И тебя безумье скроет в бурных волнах с головой;Будешь ты бежать и падать, словно пленник за арканомВсадника, полузадушен беспощадною петлей!..»Так однажды долгой ночью, погружен в свои раздумья,Я лежал без сна и спорил до рассвета сам с собой.Сколько душ людских на свете жаждут благ живого чувства,Словно красок и картинок дети, чистые душой.Я же сердцем отвратился от единственного друга…Но меня схватила верность властно за полу рукой.«О, как низко поступил ты! – гневно мне она сказала, –Иль забыл ты малодушно клятвы, данные тобой?Сам любви ты недостоин, коль отвергнул волю милой.Верный друг не отвратится от души ему родной.Пусть в разлуке сердце будет твердым камнем. Терпелив лиТот, кто сердце отрывает вмиг от сердца дорогой?Ведь, избрав подругой розу, знал, что тысячи уколовПеренесть ты должен будешь, – у любви закон такой.Как сорвать ты смог бы розу, о шипы не уколовшись,Не столкнувшись с клеветою и завистливой молвой?Что вопросы веры, деньги, жизнь сама, все блага мира –Если друг с тобой, когда он всей душой навечно твой!Неужель твой ясный разум кривотолками отравлен?Берегись доверья к лживым и общенья с клеветой!Сам ты знаешь – невозможно обязать молчанью зависть,Так стремись ко благу друга, прочих – из дому долой!Не скажу я, что ты должен выносить обиды друга,Но обиду недоверья сам сначала с сердца смой.От любви не отпирайся. Запирательства любые,Помни, приняты не будут проницательным судьей.Мудрый истины не строит на одном предположеньи,Света истины не скроешь никакою чернотой.Если говорит старуха, что не ест плодов, – не верь ей,Просто до ветвей с плодами не дотянется рукой.Человек с душой широкой, но, увы, с пустой казноюИ хотел бы, да не может сыпать золото рекой.Ты же, Саади, владеешь морем сказочных сокровищ, –Пусть же царственная щедрость вечно дружит с красотой!»Так оставим словопренья, дай залог любви высокой:Приходи, сладкоречивый, к нам с газелью золотой!

Газели

О караванщик, сдержи верблюдов! Покой мой сладкий, мой сонуходит.Вот это сердце за той, что скрутит любое сердце, в полон уходит.Уходит злая, кого люблю я, мне оставляя одно пыланье.И полыхаю я, словно пламень, и к тучам в дымах мой стануходит.Я о строптивой все помнить буду, покуда буду владеть я речью.Хоть слово – вестник ее неверный – едва придет он и вонуходит.Приди, – и снова тебе, прекрасной, тебе, всевластной, служитья стану:Ведь крик мой страстный в просторы неба, себе не зная препон,уходит.О том, как души бросают смертных, об этом люди толкуютразно.Я ж видел душу свою воочью: она – о горький урон! – уходит.Не должен стоном стонать Саади, – но все ж неверной кричу я:«Злая!»

Найду ль терпенья? Ведь из рассудка благоразумья канонуходит!

* * *