Минимальные потери - Алексей Евтушенко

Так и есть, встречный. На самом гребне сталкиваемся лоб в лоб с двумя СТ противника. Тоже «Першинг» и «Т-34-85». Но нас-то трое! Ага, было. Вражеский «Перш» первым же выстрелом обездвиживает нашу «тридцатьчетверку». Но подставляет при этом борт мне. Расстояние – сто двадцать метров.

– Бронебойным, – ору я, – по «Першингу», огонь!

Вальтер-Света не мажет, и я вижу, как расцветает белый рваный цветок пробития в борту противника.

Бамм! Рикошетит от лобовой брони башни вражеский снаряд калибром 85 мм.

Вот «олень», кто ж на советском среднем танке «Пантеру» в лоб взять пытается? У нас там одиннадцать сантиметров катаной брони! То есть не настоящей брони, а композиниума, но характеристики идентичные. Это ж по немецкой классификации «Пантера» тоже СТ, ибо калибр орудия KwK 42, установленного на эту машину, равен семидесяти пяти миллиметрам. Но по классификации советской – это тяжелый танк. Во всяком случае, моя боевая масса почти на тринадцать тонн больше, чем у хваленой «тридцатьчетверки» и двигатель мощнее на двести «лошадок» при одинаковой скорости.

Ого. Вторым выстрелом чужой «Перш» пробивает нашему «Т-34-85» башню. Внутри детонирует боекомплект, башню на хрен срывает. Огонь, дым, грохот. Прощайте, танкисты, R.I.P., вы храбро сражались. Хоть и глупо.

Но мы тоже не дремлем. Ганс заходит американской сволочи в тыл, а Вальтер лепит ему в моторное отделение бронебойный. Есть. Враг горит. И пока разворачивает башню, чтобы огрызнуться, мы уже спереди и с пятнадцати метров окончательно добиваем его в нижнюю броневую плиту корпуса. Слабое место практически у всех танков, кстати говоря.

И тут же нас накрывает огонь вражеских Арт-САУ.

Два раза подряд. На несколько секунд глохну, в перископы ни черта не видно – все заволакивает дымом и пылью.

– Назад! – командую мехводу. – Ганс, задний ход!

На всякий случай выстреливаю из специальной мортирки, расположенной на башне сзади и справа, дымовую гранату. Когда пытаются попасть в тебя, мало дыма не бывает.

Танк пятится с гребня вниз, и вовремя. Точно в то место, где мы только что танцевали с «Першингом» смертельный танец, попадают еще два крупнокалиберных гаубичных снаряда.

– Держигора, это Угарный Газ, ты цел? – звучит в наушниках. – Прием.

– Цел! Разобрал «Перш». А ты? Прием.

– Тоже, на семьдесят процентов. Прикончил их «тридцатьчетверку»…

Жуткий грохот и матерный крик Угарного Газа врывается в мозг, словно штормовое море, прорвавшее плотину.

Так, кажется, Угарному уже не помочь. То ли артогнем накрыло, то ли с чужими тяжами столкнулся. Что ж, позаботимся о себе. Ну и о противнике тоже, конечно. Вон как раз слева внизу, на околице деревни, весьма удобно подставляет бочину вражеский «ИС-4». Ведет дуэль с нашим КоТэ – «Королевским Тигром». Последнему, судя по черному дыму и языкам пламени из моторного отделения, приходится несладко.

– Ганс, стой, – командую я. – Питер, – это уже нашему большому, сильному и молчаливому заряжающему (в реале он Костя), – заряжай бронебойным. Вальтер, слева на десять часов «Исаев». Угости его.

– Вижу! – радостно отзывается Вальтер.

Кажется, он слился лицом с телескопическим прицелом. Нога на педали, с помощью которой осуществляется вращение башни, руки уверенно вращают маховики горизонтальной и вертикальной наводки…

Выстрел!

Звенит вылетевшая из казенника пустая гильза, ноздри втягивают сладковатый запах сгоревшего пороха (все имитация, понятно, включая запах, но имитация очень качественная), «ИС-4» словно вздрагивает от больно ужалившего его снаряда. Что вы хотите? Дальномер показывает триста восемьдесят метров до цели. А немецкий подкалиберный бронебойный PzGr 39/42, которым я стреляю, на пятистах метрах пробивает сто двадцать четыре миллиметра брони. Сколько там борта у четвертого «Исаева»? Кажется, сто шестьдесят. А у башни этой модели и все двести. Но Вальтер гениальный наводчик и кладет подкалиберный точно в стык. Я вижу, что страшному «Исаеву» заклинило башню, и радуюсь – сейчас враг абсолютно беспомощен, и мы с братом-«Тигром» просто обязаны этим воспользоваться. К тому же он успел потушить пожар.

– Бронебойным, огонь! Добиваем гада!

Грохот выстрела, звон пустой гильзы, пороховая гарь. Попадаем оба – и я, и «Тигр». Я – в бак. Теперь горит «ИС». Хорошо горит, однако. Есть. Уничтожен.

– Ганс! – кричу в порыве боевого вдохновения. – Полный вперед опять на гору!

Вдохновение не подвело. Перемахнув через гребень, объезжаем подбитый «Перш» Угарного Газа и аж трех сгоревших на противоположном склоне горы врагов: одного тяжа «Т-29», одно ПТ САУ «Фердинанд» (наши «арты» накрыли, не иначе) и один легкий разведывательный VK 1602 «Леопард», он же «Лео». Это удача. Видимо, Угарный его снял перед смертью. А домчись «Лео» до наших арт, и было бы очень и очень кисло. Правда, на нашем склоне горы я стоял, постарался бы не пропустить. Однако думать о том, что было бы, «если бы», времени нет. Все мое существо подсказывает, что мы выигрываем и надо дожимать противника. И, судя по тому, что творится в радиоэфире, я прав. Слева, из полуразбитой деревни, выползает давешний «Тигр», с которым мы ухайдокали «Исаева», и с ним еще один наш тяж – «американец» «Т-32». Вроде целехонький. Отлично. Вот с ними-то мы правый фланг прорвать и попробуем…

Бой мы выиграли захватом базы противника со счетом уничтоженных танков 14:11 в нашу пользу. Я с экипажем сжег четверых, а моя «Пантера» отделалась легкими повреждениями. Очень и очень неплохой результат. Не сверхвыдающийся, но вдохновляющий. Особенно для первого боя. Потому что начинать игровой день с поражения всегда неприятно.

Тело аватара устает меньше человеческого, но все же устает, и к концу дня, после семи проведенных боев, я почувствовал, что вполне на сегодня удовлетворен и не стоит дальше искушать судьбу. И то сказать. Пять побед (на «Пантере»), одно поражение (на «Т-54») и одна ничья (снова на «Пантере»). При этом уничтожено семнадцать вражеских танков! Больше чем по два фрага на игру. И денег заработал вместе с экипажем, и опыта. Даже мелькнула мысль не продавать «Т-54» пока, но я задавил ее в зародыше. Продавать обязательно. Сегодня повезло, да. А завтра? Сколько раз уж так бывало – начинаешь новый игровой день на волне эйфории от вчерашних побед, а судьба тебя по носу – бац! Три-четыре игры в полный слив, и вот уже денежный счет тает и оседает, будто сугроб в апрельский денек. Нет уж, чем-чем, а здоровьем сына я рисковать не стану.

– Ну что, – говорю экипажу, когда наша «Пантера» возвращается после седьмого, победного боя в ангар. – Вы как хотите, а я домой. Аллес, хватит.

– Устал от побед, командир? – подмигивает Вальтер, вытаскивает сигареты и протягивает пачку мне. У меня есть свои, но я не отказываюсь, беру.

– Спасибо, – высекаю колесиком огонь из точной копии бензиновой зажигалки времен Второй мировой, протягиваю наводчику. – Что-то вроде. Не хочу удачу искушать. К тому же есть еще кое-какие дела.

Интересно все-таки было бы познакомиться с ним, то есть с ней, как-нибудь в реале. Стоп-стоп, говорю себе. Что значит «интересно»? У тебя жена, Славик, не забывай. Любимая. Зовут Катя. А при чем здесь жена сразу? Просто познакомиться, ничего больше. Ага, знаю я твое познакомиться…

Курим, беседуем. Вальтер говорит, что, пожалуй, на сегодня ему тоже достаточно впечатлений и всего остального. Мехвод Ганс и заряжающий Питер с ним соглашаются. И только Марк собирается повоевать еще в других экипажах. Дело хозяйское, пусть воюет. Докуриваем, прощаемся до завтра и расходимся.

Открываю глаза и вижу над собой изогнутую прозрачную поверхность «колыбели». Вдох-выдох. Сгибаю-разгибаю руки, потом ноги. Все нормально, ничего с моим телом, пока я воевал, не случилось. Так и должно быть. Стаскиваю «шлемофон», откидываю крышку «колыбели», вылажу, обуваюсь, делаю несколько энергичных разминочных движений, десяток раз приседаю и направляюсь в административную зону.

Продажа «Т-54», перевод необходимой суммы на наш с Катькой общий семейный счет и короткий разговор с ней по комму заняли у меня не более двадцати минут, и, когда я вышел на улицу и направился к посадочной площадке глайдеров, солнце уже вовсю клонилось к западу и вскоре должно было нырнуть за кромку недалекого леса. Вот и день, считай, прошел. Очередная суббота. Говорят, лет сто назад мужики по выходным дням на рыбалку ездили. С одной стороны, вроде бы, следуя древнему мужскому инстинкту добытчика, а с другой, желая отдохнуть от семейных забот и хоть ненадолго почувствовать себя свободным человеком. Черт его знает? По-моему, нет более дурацкого занятия, чем сидеть на берегу водоема с удочкой и пить водку. То ли дело мы! И отдых, и удовлетворение древнего мужского инстинкта воина, и никакого вреда организму. Не только от алкоголя, но и от природных неудобств, вроде холодного дождя, ветра или несусветной жары.