Воспоминания писателей ХХ века (эволюция, проблематика, типология) - Татьяна Колядич

Подобное движение обусловлено сменой различных повествовательных планов, разноуровневостью конструкций воспоминаний, свободным обращением со временем, что, в свою очередь, обуславливает и смену повествовательных стилей, переход, например, от нарочито беспристрастной манеры повествователя к ироничной тональности автора — рассказчика со стороны оценивающего и комментирующего поведение своего биографического «я».

Таким образом задается не только динамика действия но и создается внутренний драматизм. Отмечая подобные перебивки действия ("я опять забегаю вперед" — Мариенгоф, с.75), мемуаристы обозначают подобное время произведения «клочковатым» (Шагинян, с.58).

Интересно, что все перестановки в тексте совершаются на фоне исторического времени, даже если оно прямо и не датируется автором. Поэтому описываемое происходит в четком, весьма замкнутом и ограниченном пространстве, нельзя заменить двадцатый век, скажем, девятнадцатым.

Иногда интонация наряду с повторами, синтаксическими параллелизмами становится и средством ритмизации повествования.

Повествовательный ритм в мемуарном повествовании, как мы отметили, основной, однако, он не всегда задается последовательной сменой эпизодов. Многочисленные однотипные детали, повторы, развитие одного и того же мотива, включение элементов поэтической речи в основной текст и создает основной повествовательный темп. Резкая смена интонации также поддерживает внутренний динамизм мемуарного текста.

Теперь остановимся на роли внесюжетных элементов, появление которых обусловлено сложным составом повествовательной структуры. По своему характеру внесюжетные элементы разнообразны. Это прежде всего лирические и авторские отступления, обращения к читателю, пояснения, ремарки, комментарии, а также вставные конструкции (вставки документального характера, новеллы, заметки, реконструкции снов, истории, рассказываемые второстепенными персонажами или, напротив, рассказы о них). Иногда сюда же относится и портрет, если ему посвящены специальные (отдельные) главы повествования.

Подобные внесюжетные вставки сами писатели называют по-разному: «апартами» (от фр."a parte"- в сторону), "отступлениями в сторону" (Шагинян), «вешками» (Кетлинская), «камешками» (Солоухин), «лоскутками» (Вертинский), «блестками», "закрутами памяти" (Ремизов).

Один из мемуаристов замечает: "В человеческой памяти есть узлы и закруты, и в этих узлах-закрутах «жизнь» человека, и узлы эти на всю жизнь… Узлы сопровождают человека по путям жизни: вдруг вспомнишь и или вдруг приснится… Написать книгу "узлов и закрут", значит, написать больше, чем свою жизнь, датированную метрическим годом рождения, и такая книга будет о том, "чего не могу позабыть". Ремизов 2, с.24.

Подобные формы легко вычленяются из основного повествования. Поэтому их общее название — внесюжетные элементы или вставные конструкции. _ Сложнее выделить вставные конструкции в авторском плане. Чаще всего они предваряют разговор с читателем.

Введение вставных конструкций связано с дополнением основного повествования, развитием отдельных событий или рассуждений автора, корректировкой непосредственного взгляда на события. Не случайно, что в ряде случаев они приобретают значение самостоятельного целого.

Обычно авторские отступления являются средством выражения авторской позиции, отношения к этапным в жизни героя событиям, они также соединяют повествовательных планов в форме авторского комментария к описываемому.

Поскольку в мемуарном повествовании автор представлен сразу в двух ипостасях — собственно автора и биографического героя — меняется и характер авторских отступлений. Они могут выражать позицию не только автора, но и автобиографического героя — в виде самокомментария и комментария к поступкам других лиц. Иногда два отступления даются параллельно, как, например, в повести Каверина "Петроградский студент". Они помогают соединить непосредственное восприятие с его ретроспективной оценкой:

"Еще не дойдя до дома, я не только решил принять участие в конкурсе, но и решил написать рассказ "Одиннадцатая аксиома". Конечно, он был подсказан экзаменом, который я только что сдал… Через три дня я закончил рассказ и послал его на конкурс… мне было девятнадцать лет и я торопился.

Перечитывая теперь сохранившуюся в моем архиве рукопись, я вижу ясно, что в рассказе удался только замысел, — в нем была, пожалуй, свежесть новизны". Каверин, с.350.

В зависимости от проблематики авторские отступления могут быть лирическими, философскими, публицистическими. В основное действие вводятся также размышления общего характера (о прожитой жизни, о местах детства, о встреченных людях), ориентирующиеся на восприятие описываемых событий (в виде вступлений и заключений), описания реальных или вымышленных путешествия в страну детства, комментарии к описываемым событиям или рассказам их свидетелей.

Тематическое разнообразие отступлений определяет и их сюжетообразующую роль, которая выходит за рамки простого дополнения, расширения повествования, уточнений необходимых современному читателю. Отступления могут быть включены непосредственно в текст или выделяться из него (отдельными главами, параграфами, скобками, авторскими обращениями к читателю).

Их используют и для соединения разножанровых составляющих — записок, небольших очерков, фрагментов из дневников, личных писем и переписки других лиц, эссе на различные темы. Нередко автор высказывается в них даже в более откровенной, жесткой, даже категоричной форме, чем в основном тексте. Каверин, например, подчеркивает их сменой интонации — от первого лица к безличному "мне кажется", или вводным оборотом — "прошли десятилетия", или просто ремаркой — «теперь». Каверин, С.225, 236.

Лирические отступления используются в мемуарном повествовании несколько чаще других видов. В автобиографической прозе поэтов (Гиппиус, Пастернака) они нередко звучат как стихотворения в прозе, контрастируя с основным тестом более четким ритмом: "Как, скача в ту ночь с врачом из Малоярославца, поседел мой отец при виде кулбившегося отблеска, облаком вставшего со второй версты над лесною дорогой и вселявшего убеждение, что это горит близкая ему женщина с тремя детьми и трехпудовой глыбой гипса, которой не поднять, не боясь навсегда ее искалечить". Пастернак, 3, с.193.

В "Взвихренной Руси" Ремизова лирические отступления образуют цепочки картин мифологического или аллегорического характера. Они встречаются в двух ситуациях — для оформления внетекстового пространства и в рамках авторского текста. Так при описании трех женщин продавщиц из подвального магазинчика следует их сопоставление с тремя норнами, скандинавскими богинями судьбы, отчего вся сцена приобретает эпическую глубину и становится символом эпохи. "Я заглянул во двор, а там надпись на обрывке карандашом — Эрнэ. Приоткрыл дверь — бывшая дворницкая, наверно, и вижу сидят — их было трое — три продавщицы — и все целы и невредимы сидят в этой крохотной комнатенке. Ремизов, 1, с.264.

Интересна форма литературоведческих авторских отступлений. В них писатель размышляет о своем творчестве и о творчестве других писателей. Берберова, например, использовала эти отступления для создания историко — литературного фона, дополняющего основной исторический план повествования. Штейн включал в отступления свои мысли по важным для него теоретическим проблемам. Таково, например, размышление "Что есть драматургия?" — входящее в главу «Каникулы».

В повести Волкова "Погружение во тьму" авторские отступления иногда приобретают характер небольших новелл, из которых постепенно составляется свое повествование, развивающееся параллельно основному действию. Его содержание составляют размышления автора о происходящем в стране: "Над просторами России с ее церквями и колокольнями, из века в век напоминавшими сиянием крестов и голосами колоколов о высоких духовных истинах, звавшими "воздеть очи горе" и думать о душе, о добрых делах, будившими и в самых заскорузлых сердцах голос совести, свирепо и беспощадно разыгрались ветры, разносившие семена жестокости, отвращавшие от духовных исканий и требовавшие отречения от христианской морали, от отцов своих и традиций". Волков, с.9.

Самыми сложными по построению являются отступления документального характера (они организуются в форме описания, перечня, вставок). Ряд книг представляют собой авторский комментарий к основному плану воспоминаний или к ранее написанным книгам (например, произведения Каверина — "Вечерний день", «Эпилог» или Симонова "Разные дни войны").

Своеобразно привлечен документальный материал в книге Кетлинской "Вечер. Окна. Люди". Произведение многопланово, помимо собственно биографических глав, в нем присутствуют микроновеллы о жителях города, публицистические отступления, документальные очерки (о борьбе карелов за свою национальную независимость, об исторических события в Мурмане начала 20 — х годов), лирические отступления (о красоте природы, русском деревянном зодчестве).