Мертвое время - Питер Джеймс

Поллок — глаза у него вылезли на лоб от страха — отчаянно замотал головой:

— Пожалуйста, не надо! Я расскажу все, что знаю.

— Гэвин, — осторожно предупредил Розенблаум.

— Джулиус, дядя этого мерзавца сломал мое детство. Теперь он отравляет мою старость. По-твоему, он заслуживает милосердия? Этот жирный алчный стервятник?

— Успокойся, давай его выслушаем.

Гэвин Дейли повернулся к Поллоку:

— Ладно, кусок дерьма, я тебя слушаю.

— Я дал Лукасу денег. Он пришел ко мне, и я помог ему выпутаться.

— Как мило. А потом он не вернул в срок? Я угадал?

— Да, папа. Он одалживает деньги, это его бизнес, — вставил Лукас.

— Так ты ростовщик? — Палец Гэвина Дейли плясал на спусковом крючке. — Настоящий Шейлок?

Джулиус Розенблаум шагнул к столу.

— Не надо, Джулиус. Оставайся на месте. Нажмешь кнопку — я и тебя пристрелю. Ей-богу.

— Тебе нужно успокоиться, — повторил Розенблаум.

— Нет. Мне девяносто пять, и мне ни к чему успокаиваться. — Он повернулся к Поллоку: — Ты отправил двух или, может, трех подонков, чтобы ограбить девяностовосьмилетнюю леди, которая никогда никому ничего плохого не сделала. Они до смерти замучили мою сестру, а ты ждешь от меня пощады? Да?

— Я им таких инструкций не давал.

— Неужели? У тебя был код от сейфа, ты получил его от моего сына-паршивца, так зачем было мучить мою сестру? Они вынесли антиквариата на десять миллионов фунтов и до смерти замучили мою сестру за ПИН-коды кредиток и несколько жалких сотен. Зачем? Забавы ради или потому, что ты из жадности не заплатил им как надо за грязную работу?

Поллок трясся от страха.

— Нет, ничего подобного, нет.

— Встань!

Имон Поллок тяжело поднялся. Съежился. Его колотила дрожь.

Гэвин Дейли уставился на темное пятно, расплывающееся у него на брюках.

— Обмочился. Да что же ты за мужчина такой?

Взгляд Имона Поллока заметался по комнате, словно в поисках выхода.

— Отец, успокойся.

— Успокоиться? И это советует мне человек, регулярно избивающий свою жену? — Гэвин Дейли посмотрел на Джулиуса Розенблаума. — Она очень красивая, умная. Ведущая выпуска новостей на телевидении. Лукас, когда бьет ее, всегда делает это так, чтобы синяков видно не было, чтобы они не мешали ей зарабатывать, а то ведь ему и проматывать будет нечего. Он у меня храбрец, мой сынок. — Дуло револьвера сделало полукруг, включив в него троих мужчин. — Скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Имон и Лукас, вы один другого стоите.

— Трогать Эйлин ни у кого и в мыслях не было. Пожалуйста, поверьте, — захныкал Поллок. — Пожалуйста!

— Это ты их нанял, Кена Барнса и Тони Макарио. Они долго на тебя работали. Ты должен был знать, что они за люди и на что способны, если перед ними старая беззащитная женщина. Чему тут верить?

— Пожалуйста…

Гэвин Дейли спустил курок.

Грохот выстрела снова заполнил комнату. Из правого плеча Поллока ударила кровь. Сам он покачнулся и свалился на пол. Челюсть отвалилась, глаза, казалось, вот-вот вылезут из орбит.

— Упс. Извини, Имон. Я не нарочно. Ты мне веришь?

— Гэвин! — крикнул в ужасе Розенблаум.

— Отец!

— Это за мою маму. А вот это за папу! — Гэвин выстрелил еще раз.

Поллок хватал ртом воздух, как будто с его груди убрали дефибриллятор. Теперь красное пятно растеклось уже на левом плече.

— Нет! Нет! Нет! — Имон Поллок бился на полу, вопя от боли и ужаса и выставив руки, словно они могли защитить его от следующей пули.

— Гэвин! — Розенблаум покачал головой. — Прекрати это. Ты что, рехнулся? — Он сделал еще шаг к столу.

Дейли направил на него револьвер:

— Не двигайся.

И тут же снова прицелился в Поллока.

— Нет, нет, ради бога! Пожалуйста, не надо! Господи, нет! — пищал Поллок, елозя по ковру.

Дуло смотрело ему в промежность.

— Нет. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Нет!

Антиквар выстрелил в темное пятно.

Поллок издал звериный вой. С искаженным лицом, дрожа всем телом, зажимая руками промежность, он сидел на полу, и из его горла, из самой глубины, исторгался стон, становившийся все громче и громче.

— Боже мой, — пробормотал Розенблаум.

Гэвин Дейли направил револьвер на Лукаса:

— Уходим.

Лукас словно прирос к полу.

Старик прошел к двери и, сделав знак сыну, повернулся к старому знакомому:

— Извини, Джулиус. Мне жаль, что это произошло здесь.

Поллок ревел уже во все горло.

Удерживая Розенблаума под дулом револьвера, Гэвин Дейли посмотрел на раненого — белое как простыня, перекошенное болью лицо, выпученные глаза, липкая пленка пота на лбу, дыхание мелкое, учащенное, руки, все в крови, на промежности.

— Удачи тебе, когда захочешь в следующий раз повеселиться. — Антиквар ткнул револьвером в сына, прижимавшего к груди карту и выглядевшего как попавший в круг света кролик. — Пойдешь со мной. — Он отшвырнул револьвер. — С этим покончено. Может быть, для этого отец и послал его мне. Не знаю. Но с этим покончено.

Гэвин Дейли протопал мимо застывшей в ужасе секретарши, вышел из офиса и шагнул к лифту.

— Отец, это же безумие! — воскликнул Лукас, когда кабинка тронулась с места. — Ты совсем спятил?

— Заткнись. С тобой, мальчик, я еще и не начал.

Дейли-младший промолчал. Они спустились, и антиквар вышел на улицу.

Черный лимузин уже стоял напротив входа. Едва увидев клиента, шофер выскочил и открыл заднюю дверцу.

Лукас первым забрался в салон.

— Как ваши дела, сэр? — осведомился шофер, беря у старика палку.

— Ничего особенного.

113

Уже сидя в машине, Гэвин Дейли услышал сирену и, обернувшись через плечо, посмотрел в затемненное заднее окно. Нет, не полиция, а всего лишь «скорая помощь». Старый антиквар облегченно выдохнул. Через пару секунд она с воем пронеслась мимо.

— Два квартала вперед, потом направо и остановите, где вам будет удобно, — проинструктировал он водителя.

— Ты понимаешь, что наделал? — оглядываясь на дверь офиса Джулиуса Розенблаума, прошипел Лукас. — Понимаешь, в каком ты теперь дерьме?

— Дай мне карту.

— Почему ты это сделал? Почему?

— Хочешь знать почему? Потому что я вряд ли проживу долго и не доверяю системе правосудия. Теперь я доволен. Я посчитался за Эйлин. По крайней мере, отчасти. Дай мне карту.

Лукас протянул карту, и Гэвин впился в нее взглядом. Потом вытащил из кармана часы, посмотрел на них и вернулся к карте.

Лимузин повернул вправо, подъехал к бордюру и остановился. Не выпуская из виду сына, старик наклонился вперед и сказал водителю:

— У вас здесь есть выход в Интернет?

— У меня есть айфон, сэр.

— Я хочу, чтобы вы нашли для меня агентство, выполняющее водолазные работы. Здесь, на Манхэттене. — Антиквар вынул бумажник и протянул водителю две банкноты по пятьдесят долларов.

— В этом нет необходимости, сэр, но спасибо. Водолазные работы, говорите?

— Да, пожалуйста.

Водитель поднял лежавший на сиденье телефон. Вдалеке завыла еще одна сирена, потом еще. Потом они стихли — судя по звуку, где-то неподалеку. И тут же Дейли услышал третью.

— Их здесь целый список! — Водитель подал ему телефон.

Старик пробежал по списку глазами. Внимание привлекло одно. «„Скуба Хадсон“. Даем уроки на собственном водолазном боте. Швартуемся в центральном Манхэттене».

— Позвоните, пожалуйста, им, — попросил он.

Через несколько секунд шофер вернул ему телефон.

— «Скуба Хадсон», — послышался из трубки бодрый, беззаботный голос. — Чем можем вам помочь?

— Моя просьба, возможно, покажется вам немного необычной. Мне нужна ваша лодка и опытный ныряльщик. Минут через тридцать или раньше. Я не знаю, сколько вы берете, но, если успеете, получите бонус в десять тысяч долларов.

114

«Краун-виктория» лейтенанта Кобба мчался по Бруклинскому мосту, направляясь в офис Пата Лэнигана. Ехавший в ней Рой Грейс пребывал в подавленном настроении. Он договорился о встрече с Гаем Батчелором и Джеком Александером — обсудить следующие шаги, но теперь даже не представлял, какими они могут быть.

Не помогало и то, что он плохо спал, и то, что находился в чужом городе, несравненно большем, чем Брайтон, и воспринимавшемся теперь — несмотря на то что он бывал здесь раньше и любил Нью-Йорк — как совершенно чужой. Имея в своем распоряжении все ресурсы и возможности нью-йоркской полиции, он плохо представлял, как и где воспользоваться ими с наибольшей пользой. В Англии такой проблемы просто не было бы.

Глядя из окна вниз, на Гудзон, Грейс заметил вертолет, поднимающийся с площадки у реки, и идущую вверх по течению груженную лесом баржу. Автомобиль едва ощутимо подпрыгивал на стыках, но суперинтендент не замечал этого, полностью занятый своими мыслями. Как, черт возьми, Эмису Смолбоуну удалось снять дом по соседству с Клио? Служба по надзору должна отслеживать такого рода вещи — так почему не отследили? Или он просто устал и оттого несправедлив к ним?