Бестолочь - Илья Николаевич Романов

нашем сопровождении. В графстве, конечно, относительно многолюдно, но всё же тут любой город деревня деревней, и все про всех знают. Как бы у девчонки проблем не было с властями при таком деревенском всеведении.

Впрочем, в мысли Антеро был свой резон. В Гарее Кайя была пришлой и недолго, местные жители страсти к путешествиям не испытывают, возможно, она не очень и примелькалась. Хотя тут тоже не всё так просто, кто его знает, кто в таверну заходил и видел её в этом проклятом платье. В любом случае в вопросах местного характера я всецело полагался на бродягу, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Главное, чтобы Кайя сама не спалилась по глупости, а то кто его знает, что у неё в голове.

За холмом, поросшим редколесьем, показался город. По визуальным прикидкам до Ферреро было ещё несколько километров. Сразу за холмом по правой стороне дороги желтели остатки убираемого урожая. Немногочисленные крестьяне отрабатывали барщину[59], собирая на поле то ли рожь, то ли пшеницу, то ли овес — в общем, не силен я в сельском хозяйстве, понял только то, что крестьяне что-то собирали. По левой стороне дороги всё заросло сорной травой, оставленной под выпас скота. Примерно в километре от города на левой стороне раскинулся лагерь торговцев. Палатки и скученные телеги. Издали было видно, что значительная часть торговых рядов пустует. До турнира четыре дня, по-всякому ещё не все караваны подтянулись до города. Между лагерем и городом, примерно на половине пути, стоят торговые ряды, и поодаль от них — двухэтажный деревянный лес помостов для просмотра турнира. Чуть в стороне от помостов ещё один холм, хотя не так, скорее невысокий холмик. Похоже, что на этом холмике будет часть зрительских мест для просмотра турнира…

Рядом с городом деревянными срубами домов раскинулся пригород. Сам пригород производит впечатление, что его постройкам не больше двадцати лет. Пригород удивил относительной чистотой, если сравнивать с улицами Тангума. По крайней мере, луж мочи в пригороде я не видал, а то, что местами по дороге зеленеют конские лепешки, то в этом нет ничего страшного. Я отчасти уже привык к таким пейзажам, заметным в любой деревне. Интересно, если тут пригород такой чистый, то какова же чистота самого города?

Стены Ферреро меня поразили. По сравнению со стенами Тангума стены Ферреро выше и сложены не кое-как из необработанных камней, а из тесаных камней, примерно одинакового размера. Между стенами города и пригородом около сотни метров пустого, незастроенного пространства. У стен пролегает неглубокий ров с вкопанными кольями. По дну рва струйкой блестит полоска маленького ручейка. Странно, почему ров водой не заполнили? Не понимаю, но, видимо, в этом есть свои резоны.

Подъемный мост на толстых цепях. В башне, через которую производится въезд в город, помимо обитых медью ворот есть ещё и флейта — стальная опускающаяся решетка. Вблизи от ворот стало понятно, что стены возвышаются на двенадцать-четырнадцать метров, а башни, встроенные в стены, высотой выше шестнадцати метров. Н-да, пограничье серьёзнее подходит к вопросу своей безопасности, чем центральные области.

В ворота беспрепятственно входили местные. Пришлые, чужаки и торговцы, после небольших препирательств со стражей, платили за вход. У ворот нас тормознули. Молодой стражник, видимо, хотел стрясти плату за проезд, но дегенерат его прервал.

— Кто старший на воротах? — без предисловий срезал вопросом бродяга.

— Сержант Вайнес.

— Зови его, скажи ему, что Тухлая Черепаха у ворот.

Стражник скрылся за воротами, а бродяга спешился. Ни фига у него погремуха! Черепаха… я догадываюсь почему, Антеро без доспехов разве что в бане бывает, что я ещё ни разу не наблюдал. А приставка тухлый откуда?!

— Жив ещё! — спустя пару минут выдал седой сержант, останавливаясь за пару шагов от бродяги. — Мы тут на тебя ставки делали, поймают тебя или нет, долго в петле копытами сучить будешь или сразу обделаешься!

— И ты, я вижу, не сдох пока! Как жизнь на службе? — безмятежно парировал бродяга. Ну, просто железные нервы у отморозка, ведёт себя, как будто слов про виселицу вообще не было. Дней пять назад он не настолько был уверен в себе. Я помню, как он напивался в каждом трактире. Ума не приложу, откуда у бродяги столько гонору?! Редкостный отморозок, да и только.

— Да уж ума хватает не влезать на старости лет в дуэли с чемпионами турниров! Смотрю, ты всё старыми делами занимаешься? Подкинул бы монет, как старому знакомому, всё равно тебе они уже не понадобятся.

— Ну, понадобятся или нет, это не нам решать. Ты лучше вот что скажи, Слепой Ёж ещё жив?

— А что ему сделается! Жив, здоров, графом обласкан, что ещё для счастья надо, кроме молодости и бабы поупруже. Ты, я смотрю, не бедствуешь! И не один!

— Да так… Жизнь вывела! Олави?!

— Жив пока ещё…

— Ты меня впустишь или будешь у ворот держать до ночи!

— Впустить-то впущу, только стоит ли?! Без обид, но обратно я тебя уже не выпущу! Тебе оно надо? — как мне показалось, с неким укором пробурчал старый сержант.

— Ты меня знаешь. Я рисковый. Надоело по лесам шляться. Набегался.

— Ну как знаешь, — с некотором осуждением вздохнул старый сержант. — Эй, Гримо! Пропусти его без пошлины!.. Мне плевать, что ты там думаешь! Я так сказал!

* * *

Изнутри город произвёл хорошее впечатление. Сам город, кроме окраин, я толком не видел, но даже окраины Ферреро показывали, что город процветает. Я почти не видел лачуг или домов деревянной постройки. Даже на окраинах преобладали дома, полностью построенные из камня. Впрочем, преобладание построек из камня можно свести не к достатку города, а к внешним факторам. Всё-таки пограничье накладывает свой отпечаток на архитектуру. Дешёвая рабочая сила и беспокойные соседи — лучшие стимулы не экономить на строительстве, но было и нечто, что не укладывалось в эту картину. Улицы вымощены булыжником, а это показатель зажиточности городка. В Тангуме на улицах лежала просто утоптанная земля, а тут такой прогресс, да не где-нибудь, а на задворках королевства. За моими размышлениями мы как-то миновали один трактир, потом второй.

— Ярмарка, турнир. Мест в трактирах всё равно нет. — Антеро как-то почуял мой невысказанный вопрос, и мы проследовали дальше в направлении, одному бродяге известном.

Наш путь завершился перед одним из домов на окраине, вблизи от городской стены. Сам дом со стороны не производил впечатления жилого, слишком обветшалым он казался на фоне остальных домов. Вот оно какое, возращение блудного рыцаря к брошенному жилищу, предположил я, но,