Колыбельная для эльфа - Ольга Хрипина-Головня

С женщинами получалось хуже — но мужчины, стоило посмотреть Мориану им в глаза, терялись. Вековая память рода что ли, или магия, или что еще — но только на какое-то время они нутром признавали в нем своего тиа, неприкосновенный род защитников своих предков. Потом, конечно, приходили в себя, лезли в драку, если таковая намечалась — но зачем же каждый раз ждать этого момента?

Мориан прикоснулся к рукояти меча.

Объяви он себя их тиа — последним наследником древнего рода — хватило бы ему теперь власти, чести, уважения и признания, чтобы отменить Закон и напомнить эльфам, чем руководствовались их прародители?

Мориан передернул плечами.

— Эй, уважаемый! — в спину ударил громкий крик. Обернувшись, Мориан узрел все того же светловолосого эльфа, видимо, вышедшего из ступора. Светловолосый, решительно сдвинув брови, шел прямо на Мориана, сзади, надув губы, семенила девушка.

— Слушай, а вот что ты только что сказал? — упер светловолосый Мориану палец в грудь. Мориан проследил за пальцем.

— Я? — сделал он вид, что забыл.

— Ты, ты. Собственно, наследный тиа — это как раз я, так что я не понял, что ты там говорил про тиа и иди себе? Ты мне сказать хочешь, что у меня объявился побочный брат что ли? Как в старых рассказах, которые моя бабушка так любила?

Эльф совершенно неожиданно улыбнулся, словно сама мысль о таком развитии событий его насмешила, и поднял левую ладонь. Мориана прошиб холодный пот. Одно дело, наклонить в ответ на приветствие голову простому эльфу, или отшутиться, другое — проигнорировать приветствие тиа. А покажи-ка ты ладошку, а что там у нас? Клеймо? А ну-ка, Стражи! За шиворот его и вон отсюда. Да приметы по всем землям перекиньте, чтобы не пускали. А то и руку отрубим, если сопротивляться будет. Пауза затягивалась, Тиа недоуменно сдвинул брови. Мориан уже подумывал, не изобразить ли ему конвульсии от внезапного приступа неизвестной болезни, или же просто спастись бегством, как сзади раздался крик на грани визга, и кто-то повис у Мориана на шее.

— Люби-мый, где ты пропадал?! — вопрошала какая-то эльфийка голосом Амарисуны, параллельно теребя Мориана за уши и ероша волосы.

Тиа несколько стушевался.

— Ой, настоящий тиа, да? По одежде вижу! Какой хорошенький! — с бесцеремонностью наивной дурочки из отдаленных земель Суна бросилась обнимать эльфа. Эльф приосанился и неуверенно приобнял Амарисуну. Со стороны спутницы тиа раздался отчетливый зубовный скрежет

— А я все думаю, чего мой вкуснюлечка не идет на свидание, а он с самим тиа говорит! — продолжала болтать Суна, беря Мориана под руку и потихоньку отступая. — Мы все путешествуем, но вот так вот на улице тиа встретить, — продолжала она нести откровенную чушь, словно приехала не из эльфийской земли, а откуда-нибудь от сельтенов, чьего правителя можно было увидеть разве что на торжествах — да и то под усиленной охраной.

— Можно я его у вас заберу, я так соску-училась! — Амарисуна игриво помахала рукой тиа, и поволокла Мориана прочь.

— Вкуснюлчека?! — с изумленным отвращением спросил Мориан, когда они отошли подальше.

— Ты хоть обними меня для виду, — прошипела Амарисуна, поворачивая голову через плечо и косясь на оставшихся позади эльфов. Мориан с готовностью обнял девушку за талию и сбавил шаг.

— Вовремя ты появилась. Как ты догадалась, что это тиа?

Амарисуна хмыкнула.

— Хороша б я была, если бы, живя тут, не запомнила как выглядит наследный тиа.

— В самом деле, я и забыл, — пробормотал Мориан. — Я, кстати, тебя искал — ужин вроде как намечается.

— Ну так иди, питайся, — Суна еще раз обернулась, удостоверилась, что они отошли на безопасное расстояние, помедлила и все-таки сбросила руку Мориана с талии.

Девушка присела на кованую скамейку на левой стороне аллеи.

— Пойду. Вместе с тобой, — Мориан сел рядом. — Ты знаешь, я не буду делать вид, что мне все равно, и что я не любопытен. Скажу так же, что Улиэнь не считает тебя предателем.

— Но? — спросила проницательно Суна.

— Но бросать тех, кто нуждается в твоей помощи, бросать тех, кого якобы любишь — этому я не учил, — процитировал эльф.

Амарисуна закрыла глаза.

— Спокойно здесь, да? Мориан, — Амарисуна открыла глаза и повернулась к эльфу. — А если я тебе расскажу — ты мне посочувствуешь или тоже сочтешь, что я не права?

Мориан покрутил носком сапога.

— Я пока не знаю, что ты мне расскажешь, — резонно ответил он. И, глянув на погрустневшее лицо Амарисуны, добавил:

— Но точно не встану и не уйду, сказав, что не желаю тебя больше видеть.

Суна по-хозяйски положила голову эльфу на плечо. Мориан вздрогнул, но промолчал.

— Это если тиа пойдет, — пояснила Суна не очень убедительно. — Пусть видит, что тут такая идиллия, что не до приветствий.

— А у нас, оказывается, идиллия? — шутливым тоном спросил эльф, легонько щелкнув девушку по макушке.

Эльфийка не ответила, повернула голову, устраиваясь поудобнее, потом вздохнула, выпрямилась и облокотилась затылком о спинку скамейки.

— Я тебя не прогонял.

— Я сама прогналась. Ты знаешь, когда я была ребенком, родители, вернувшись из очередного путешествия вглубь земель, решили взять меня в Миарронт. По-моему, там был какой-то праздник, а родители всегда были достаточно широких взглядов, в том смысле, что они не считают, что эльф должен сидеть в границах своих земель, и делать вид, что другого мира не существует. Они и воинов Клана всегда уважали, а с Улиэнем — отец, когда был подростком, вместе играл, Улиэнь совсем маленьким был.

— Где они сейчас? — перебил Амарисуну эльф. Та пожала плечами.

— Последний раз они прислали шэт'та откуда-то из-за гор. Остановились в человеческом селении, очень довольные жизнью. Обещали, что вернутся, когда у нас холода пройдут, и навестят меня. Может быть, останутся на какое-то время.

— Так значит, Миарронт, — вернулся Мориан к предыдущей теме.

— Да. Солнце светило, было много музыки, стало жарко, мы устали от шума и зашли в корчеву.

Суна зябко повела плечами.

— Через стол от нас сидели несколько мужчин. Не помню, то ли им отец не понравился, то ли мама, наоборот, приглянулась. А может быть, просто скучно стало…

Амарисуна обхватила себя руками за плечи.

— Помню, как папа стоял и пытался что-то им вежливо объяснить, надеясь защитить нас. Как мама меня к себе прижимала, а они хохотали и выкрикивали что-то. А потом из-за другого стола встал сельт. И подошел к нам. Просто подошел, сказал что-то и положил отцу руку на плечо.

У него не было оружия, он не кричал, не угрожал, но мне вдруг показалось, что передо мной выросла каменная стена. И никто нас теперь не тронет.