Видящая истину - Деннард Сьюзан

Но у Мерика не было выбора – и времени.

Ему надо было найти одну из торчащих в небо зазубренных скал – Одинокого Урода, как называли его они с Кулленом, – пока прилив не накроет его полностью. И самое важное – он должен был найти его до того, как волна дойдет через узкий проход до береговой линии позади Одинокого Урода. Это была скрытая бухта. Семейная тайна. Она позволит Мерику и его людям отдохнуть в безопасности.

Если «Яна» упустит прилив, то Мерику придется ждать до завтра, давая шанс марстокийцам или морским лисицам догнать их.

Взгляд Мерика вернулся к донье и Иврене – по-прежнему закованным в цепи. Золотистые волосы Сафи промокли и обвисли, белый плащ его тети стал серым. На этот раз Ноэль нигде не было видно. Она проверяла, как там Сафи и Иврена, сотни раз в течение шести часов. Но последние два часа не показывалась из трюма. Похоже, спала.

Мерик был рад этому. Каждый раз, когда Ноэль подходила к нему, прося освободить Сафи, мышцы на его шее напрягались. Он вжимал голову в плечи и ощупывал карманы – проверяя, на месте ли соглашение Хасстрелей. Это был последний шанс на спасение – и он берег его.

Он проверял документ уже сотню раз, страницы смялись и намокли от дождя…

Подписи были целы, и Мерик мог даже уморить Сафи в ее цепях. Несмотря на возможные последствия такого обращения с будущей императрицей Карторры. Даже если Сафия и ее жених Леопольд могли отплатить Мерику за это наказание. Мерику было все равно. Его страна едва держалась на плаву, какой еще ущерб мог нанести этот идиот принц?

Леопольд. Мерик всегда недолюбливал этого чопорного сына ведуна Пустоты. Подумать только – Сафия была его тайной невестой…

Мерик не мог смириться с этой мыслью. Он всегда думал, что Сафи отличалась от прочей знати. Да, импульсивная, но одновременно и доброжелательная. И, видимо, такая же одинокая, как и Мерик в жестоком мире смертельных политических игр. Хуже всего, что Мерик думал – между ними что-то есть. Он даже в какое-то мгновение захотел ее.

Как глупо с его стороны.

Он не мог получить ее; а в довершение оказалось, что Сафия такая же, как и большинство. Такая же, как и те доны и доньи, мастера и султаны, с которыми Мерик обедал несколько дней назад. Самолюбивая и не считается с жизнью других.

Но, пусть Мерик пестовал свою ярость, говорил себе, что терпеть не может Сафию, он не мог ничего сделать с этими всеми «но», постоянно всплывавшими в мыслях.

Но ты делал то же самое для Куллена. Ты рисковал жизнью ради него.

Но, возможно, она не хотела выходить замуж за Леопольда и становиться императрицей. Может быть, она пыталась избежать этого.

Но твои капитаны так или иначе взбунтовались. Хайет говорил о пиратстве еще до того, как ты узнал о Сафии фон Хасстрель.

Мерик отодвинул в сторону эти аргументы. Факт остается фактом: если бы Сафия с самого начала сказала Мерику, что помолвлена, он мог бы вернуть ее в Далмотти и забыть об этом. Он никогда бы не пересек Яданси, не боролся бы с морскими лисицами, не бежал бы от марстокийцев. И никогда бы не причинил такой боли Куллену.

– Адмирал? – Хермин с мрачным лицом хромал по квартердеку.

Плечи Мерика еще больше напряглись:

– Что там? Новости из Ловатца?

– Нет, сэр. – Хермин подошел ближе. – Я все еще не могу выйти на связь с единственным в городе ведуном Голоса.

Мерик механически стряхнул воду со своего плаща. Хермин искал контакт с Ведунами голоса, пытаясь пробиться в Ловатц. К королю Серафину.

– Возможно, все сейчас заняты, – рассуждал Хермин, пытаясь перекричать волны, дождь, скрип канатов и голоса моряков.

– Среди ночи? – нахмурился Мерик.

– Или же, – продолжал Хермин, – дело в моей магии. Возможно, я слишком стар.

Мерик нахмурился еще сильнее. Магия не зависела от возраста. Мерик знал это, так же как знал Хермин. И если старик просто пытался смягчить реальное положение вещей – что Ведунам голоса в Ловатце предписано игнорировать сигналы от Мерика, – он зря старался.

Если слова Хайета были правдой и отец Мерика действительно дал тому миниатюрные корабли, Мерик разберется с этим позже. Сейчас ему надо было доставить своих людей на берег, подальше от огня Марстока.

Хермин откашлялся:

– Адмирал, я хотел спросить о заключенных. Они уже провели на цепи больше времени, чем положено.

– И что? – Мерик сжал штурвал еще сильнее. Жизнь корабля сейчас была в его руках. – Они сделали то, что во много раз хуже, чем обычные преступления. – Он посмотрел на узниц и увидел, что Райбра склонилась над Сафией.

– Держи штурвал! – прорычал Мерик, разворачиваясь к трапу. – Райбра! А ну отойди от нее!

Девушка услышала его и побледнела. Сафи сидела, опустив голову, а Иврена встревоженно взглянула на Мерика, когда тот ступил на палубу и двинулся к Райбре.

– Ты, – прорычал он, – должна драить палубу. – Он указал пальцем на новобранца, который добросовестно натирал доски. – Это твоя обязанность, Райбра. И если я еще раз увижу, как ты уклоняешься от ее исполнения, – ты будешь наказана. Понятно?

Райбра кивнула, а потом дрожащим голосом проговорила:

– Адмирал… Они уже слишком долго в цепях.

– Их заключение, – показал он пальцем на Иврену, а затем на Сафию, – будет продолжаться так долго, как я этого пожелаю.

– Но, адмирал, – снова сказала Райбра, но теперь в ее глазах был проблеск надежды. Она шагнула к Мерику, ее голос дрожал. – Среди экипажа идут разговоры. Они не любят, когда кто-то получает больше, чем заслужил. Возникает вопрос – а как же поступят с ними при случае?

Мерик пробежал взглядом по морякам, снастям, палубе. Экипаж смотрел на Сафию и Иврену с явной жалостью.

Но как это возможно? Как могли люди Мерика симпатизировать врагу? Тому, кто чуть не обрушил огонь Марстока на их головы?

Донья подняла голову.

– Это я позвала Райбру, – прохрипела она.

– Кому-то надо проверить, как там Ноэль, – вмешалась Иврена; в ее голосе тоже отчетливо слышалась хрипотца. – Девушка еще не выздоровела.

Мерик ничего не ответил Сафи и Иврене, только вцепился пальцами в воротник и резко за него дернул.

– Драить палубу, – сказал он Райбре. – Немедленно.

Райбра отдала честь и мгновенно исчезла. Мерик подошел к донье, чтобы велеть ей оставить моряков в покое.

Ее голова была откинута назад, а рот открыт. Даже при слабом свете фонаря было заметно, как ходит ходуном ее горло.

Она ловила ртом дождь.

Ярость Мерика исчезла. Ее поглотил страх, и принц вытащил соглашение с Хасстрелями. Подписи все еще были на месте.

Конечно, на месте, подумал он, кляня себя за излишнюю осторожность. Сафия не истекает кровью. Но тревога все же не проходила, и он читал и перечитывал контракт.

Будто его имя могло внезапно исчезнуть. Его пальцы дрожали, но он не понимал почему. Может, потому, что его страх не был связан с контрактом.

Мысли толпились где-то на самом дне сознания. Мерик утрамбовал их, глубоко спрятал и положил контракт назад в карман. Затем вытащил ключи от оков. Каковы бы ни были причины его непонятного страха – он вернется к ним позже, вместе с мыслями о Ловатце, короле Серафине и Куллене.

Сейчас Райбра была права – наказание было достаточным.

Присев рядом с Сафи, Мерик открыл первый замок. Сафия удивилась:

– Я теперь свободна?

– Свободна оставаться в своей каюте. – Мерик открыл другие замки и поднялся.

Сафи размяла затекшие ноги и попыталась встать. Корабль качнуло, и девушка потеряла равновесие.

Мерик бросился к ней.

Ее кожа была холодной и гладкой, а тело дрожало. Он подхватил ее и взял на руки. Моряки не сводили с него глаз, и Мерик заметил одобрительный кивок Хермина, когда дошел до лестницы в трюм.

Лицо Сафии было совсем рядом, ресницы влажные от дождя. Мокрая одежда терлась о его кожу, дыхание было еле слышно. Мерик старался не обращать на это внимания, полностью сосредоточившись на своих шагах. Как только он оказался в трюме, его лицо стало угрюмым.