Сотри все метки - Александр Марков

— Нет, я транзитом.

Полиглотами таможенники не были, не удосуживаясь даже записать на подкорку знания нескольких языков. Ограничивались двумя. Если путешественник не понимал, о чем его спрашивают, таможенник либо прибегал к помощи киберпереводчика, либо вручал прибывшему список вопросов, воспроизведенных на всех известных языках и наречиях, и тот, трогая пальцем один из заранее заготовленных ответов, вел диалог. При желании он мог отойти от схемы и дать свой ответ. По тому, с какой скоростью человек отвечает, можно было определить, часто он путешествует или нет. В отношении Лоно такое наблюдение было ошибочным. Он почти не выбирался за пределы планеты, но много раз видел перечень вопросов и знал ответы на них.

— Имеете ли родственников на планете или в ближайших системах?

— Нет.

Лоно еще раз убедился в истинности выражения: «Правоохранитель правоохранителю не друг, а конкурент. Взаимоотношения между ними соответствующие».

Как долго. Как нудно. Как нерационально. Всю информацию можно считать с сетчатки глаз, получить ее за мгновение, не задавая глупых вопросов, но что тогда делать таможенникам?

Искусственные вкрапления в мышечные волокна уже справились с неприятным ощущением от пятипроцентного превышения привычной гравитации. В начале разговора с таможенником слова давались ему с трудом. Лоно приходилось их прямо выплевывать дозированными порциями и потом ждать, когда наберутся силы, чтобы выплюнуть следующую фразу. Обычно времени, пока таможенник задавал очередной вопрос, на это хватало. Теперь он мог изъясняться более пространно. Но этого уже не требовалось. Допрос закончился.

В космопорте он не задерживался. Все они похожи один на другой, будто их клонировали, делали по одному и тому же шаблону, и даже если это на первый взгляд было незаметно, суть все равно не менялась. Здесь было неинтересно даже праздным туристам.

Одна из поп-групп уже успела выпустить композицию, в которую вмонтировала звуки взрывающейся «Королевы Мэри Седьмой». Эта песня стала безумно популярной и крутилась повсюду. Лоно слушал ее, чуть кривясь, когда шел к стоянке планетарных беспилотных модулей.

Таккер оставил свой корабль на границах системы. Он не хотел подходить слишком близко к планете, опасаясь, что кому-то в голову придет идея осмотреть судно на рейде, пройди он орбиту спутников. Обнаружить, что оружия на борту несколько больше, чем это нужно для самозащиты, труда не составит. А если еще и выяснится, что стандартные орудия, внешне схожие с теми, которые используются в метеоритных потоках, переделаны под плазменные разряды, прожигающие броню даже патрульных кораблей, возникнет масса вопросов, на которые Таккер без приличной мзды ответить правильно не сумеет.

Один модуль парковался, плавно опускаясь и чуть покачиваясь на четырех столбах синего холодного пламени, вырывавшихся из опущенных вниз сопел двигателей маневрирования. Ветер, поднятый пламенем, лучше любого дворника сдувал мусор со взлетно-посадочной площадки. Кружились конфетные обертки, кусочки пластика, отколовшиеся от какого-то другого модуля. Их прибивало к стенкам стоянки или забрасывало под днища флаеров и модулей. Пустых мест было много. Стоянка заполнилась едва ли на четверть.

Лоно не беспокоился, что не найдет модуль, присланный за ним. Тот был запрограммирован на его появление. В модуле зажглись сигнальные огни. Не забираясь в салон, Лоно понял, что и одному здесь тесно.

Гравитация вдавила его в жесткое кресло, потом пришло наслаждение от невесомости.

Следуя инструкциям, светившимся над лобовым стеклом, он оставался пристегнутым к креслу.

— Чертов конспиратор, — мычал Лоно через час полета, уже до омерзения устав сидеть в кресле.

Он стал изворачиваться, извиваться, чтобы не затекли мышцы, подумал, что табло вышло из строя, и постучал по нему пальцем, но предупредительная надпись не исчезала. Он повторял свое ругательство со все уменьшающейся периодичностью, а поскольку лететь ему предстояло пять часов, то, еще не добравшись до пояса астероидов, он произносил эту фразу беспрерывно.

— Чертов конспиратор, — сказать бы это при встрече с Таккером вместо приветствия.

Еще до того, как тело его окончательно окаменело, он заснул и не проснулся, когда модуль влетел в ангарное отделение корабля, опустился на палубу. Спустя пару минут автопилот посчитал, что пассажира надо будить.

Модуль едва уместился между двумя другими, и когда дверь ушла в сторону, Лоно стоило большого труда выбраться из него наружу. Он протискивался между модулями и думал, что застрянет.

Сохрани потолок чуть больше отражательных способностей, он не казался бы таким низким. Лоно чувствовал себя здесь неуютно. Между крышами модулей и потолком оставалось полметра — грязный, покрытый мутными разводами на потускневшем металле, он нависал почти над самой головой. На ручном управлении сюда и не втиснешься, обязательно заденешь борт, каким бы искусным пилотом ни был. Подобная теснота в ангаре наводила на мысль, что и в корабле жизненного пространства мало, и человек здесь чувствует себя немногим лучше рыбы, закатанной в консервную банку. Лоно не обиделся бы, приди его встречать робот-посыльный. Но к нему пришел сам капитан корабля Иохим Таккер.

— Прошу прощения, что не встретил вас в порту. Я не рискнул там показываться. Но, думаю, вы не будете за это на меня сердиться.

— Не стоит извинений.

— Как прошел перелет?

— Бывает хуже.

— Вижу, вам пришлось несладко. К сожалению, у меня на борту нет более комфортных модулей. Мы привыкли здесь к спартанскому образу жизни. Излишеств мало.

— Я заметил, — сказал Лоно, вспоминая низкий потолок ангара.

— Зато мы дадим фору в скорости любому крейсеру, а это поважнее, чем комфорт. Вы не проголодались?

— Э... проголодался.

— Отлично. Я предвидел это. Стол в моей каюте накрыт.

— Каюта тоже в спартанском стиле, а продукты сублимированы?

— Вы очень проницательны.

Прежде Лоно никогда не видел Иохима Таккера в полный рост. Только верхнюю часть туловища. Он ловил себя на мысли, что взгляд его постоянно опускается к ногам собеседника — неестественно длинным, наверняка вытянутым искусственно и усиленным биоприставками, иначе они подгибались бы в коленных суставах при каждом шаге. Он должен был ходить широкой поступью, делая один шаг, в то время как остальным, чтобы покрыть это расстояние, пришлось бы шагнуть не меньше двух раз, и от этого казалось, что все семенят следом, стараясь не то чтобы обогнать Таккера, а хотя бы не отстать.

Лоно, с его весом и неповоротливым телом, за Таккером было не угнаться. Сейчас его взгляд упирался в пряжку ремня с изображением существа с тигриной головой и перепончатыми, словно у летучей мыши, крыльями, которые заканчивались крючковатыми когтями. Лоно так и подмывало спросить, что это за зверь. Он сам с собой поспорил, что существо это мифическое, в реальных условиях на свете не жившее и в лучшем случае его вывели в частном питомнике для какого-нибудь коллекционера.