Порочный ангел - Дженнифер Блейк

Комендант поста, куда их привели, откинулся на спинку стула и довольно скептически оглядел Элеонору. Она не могла осуждать его за это. Они прошли под штыками, как показалось, почти сто миль, пока добрались до этих крытых соломой хижин, похожих на бараки, где, должно быть, в прежние времена держали рабов, влившихся позднее в общину индейского королевства Москитос. Потом их поместили в крошечную каморку, которая по размеру и запаху больше походила на нужник. В маленькой пустой комнате спать было не на чем, оставалось только сидеть. Они ничего не ели со вчерашнего ленча, а перед восходом солнца начались допросы.

— Человек, которого вы убили, — спросил комендант, поигрывая пером на столе, — напал на вас ради того вознаграждения?

— Да.

— А вы что скажете? — спросил он, неожиданно поворачиваясь к Элеоноре.

Она подумала, что не стоит так откровенно подыгрывать Луису, нервничая из-за сомнения, сквозившего в глазах коменданта.

— Я не уверена, — ответила она тихо. — Может быть, у него были другие планы…

Он коротко кивнул, пренебрежительно ощупав взглядом ее хрупкую фигуру. На какой-то момент его глаза задержались на талии и на цепи вокруг запястья, прежде чем он снова резко повернулся к Луису.

— Вы были фалангистом, не так ли?

— Был.

— Но вы решили — лучше взять женщину полковника, чем шиллинги у генерала?

Луис позволил себе улыбнуться.

— Мне казалось, что так будет легче поправить свои дела.

Взяв пальмовую ветвь, комендант стал медленно обмахиваться ею, как веером. Потом обратился к Элеоноре:

— Как вас зовут?

— Элеонора Колетт Виллар, — сказала она, бессознательно вздернув подбородок.

— Наслышан о вас. Из газет, разумеется. Возможно, — продолжал он, размышляя, — вы представляете собой ценного заложника. Вполне возможно.

— Я вас уверяю… — начал было Луис. Но комендант резко оборвал его:

— Вы знаете, что королевство Москитос не признает демократический режим Никарагуа?

— Да, но…

— Мы союзники легитимистов. Поэтому вы считаетесь политическими заключенными. Все.

Было бы неразумно спорить со штыками охраны. Луис отступил, неуклюже кивнул и позволил увести себя и Элеонору, вынужденную идти рядом с ним.

— Спасибо, — сказала она, когда двери хижины закрылись за ними.

Не глядя на нее, Луис взял ее руку и крепко сжал.

— Будем надеяться, что у нас останется немного времени для молитвы.

В тот же вечер они получили доказательства того, что усилия Луиса были не напрасны.

В хижину вошли два человека с наковальней, молотком и зубилом. Их намерения были понятны, и, смирившись с неизбежным, Луис вынул ключ из-за пазухи и отпер ржавые наручники. Элеонора удивилась его предусмотрительности — раньше он не держал там ключа. У него на цепочке висел только золотой медальон, который она часто видела.

Еще одним косвенным свидетельством того, что они произвели впечатление на коменданта, была еда, принесенная к вечеру. Но самое главное произошло на следующее утро. На заре в городке началось волнение. Как сказала им охрана, у берега бросил якорь пароход. А чуть позднее они сами увидели сквозь щели в хижине отряд солдат в морской британской форме во главе с офицером высокого ранга. Комендант маленького поста приветствовал гостей под флагом Москитос в центре поляны и с большой торжественностью сопроводил их в свои владения.

Британский конклав покинул пост через час, и никто из них даже не посмотрел на хижину, где были заперты Элеонора и все остальные. То ли как результат этой встречи, или просто потому, что они были за демократическую партию, вскоре Элеонору и бывших фалангистов вывели из хижины, погрузили в повозку, запряженную мулом, и повезли на север под охраной двадцати или даже больше верховых вооруженных людей в сторону гондурасской границы.

Им не сказали, куда их везут. Они строили догадки, но даже это не помогало скрасить длинное утомительное путешествие по тряской дороге.

Элеонора повернулась к Луису.

— Как вы думаете, почему появились англичане? Что их здесь интересует?

— Их интерес может быть основан на недоверии, — с легкой улыбкой ответил Луис. — Знаете, как два сильных человека смотрят на слабака с пирожным? Один не доверяет другому. Британия не хочет, чтобы Соединенные Штаты присоединили к себе Центральную Америку, а Соединенные Штаты не хотят, чтобы эта ценная территория попала под контроль Британии. Согласно договору, подписанному года два назад, предполагалось, что никто не будет внедряться в Никарагуа и вмешиваться в свободное предпринимательство. И это еще не все. Британцы видят, как американцы добиваются влияния в странах Центральной Америки, и в качестве противовеса поддерживают их врагов, как в случае с Гондурасом. И нельзя не учитывать влияния Вандербильда в Англии. Он хочет поторопить Уокера, и в этом отношении деньги — прекрасное средство, особенно если знаешь, куда их поместить. Он потратил много времени и денег в Англии за последние несколько лет. Ну и потом, что такое деньги для состоятельного человека, когда он горит жаждой мести?

— Значит, британцы по чисто политическим причинам посоветовали коменданту Москитос отдать нас врагу? — с горечью сказала она.

— Это только предположение, — напомнил он. — И даже если это так, гондурасцы, возможно, окажутся более гостеприимны, когда мы объясним, кто мы такие.

Элеонора слабо улыбнулась в ответ, но страх не покидал ее. Гондурасская тюрьма была когда-то испанской крепостью со смотровыми башенками конической формы, обращенными к морю. Толстые стены, уже рассыпающиеся, но все еще величественные, царственно возвышались над маленьким городком.

Никого из официальных лиц они не увидели, пока их не привели в тюрьму. Их встретил отряд солдат-легитимистов в голубых кителях с красной отделкой. Несмотря на разящий запах перегара, сами по себе солдаты не пугали, но их ружья и патронташи выглядели угрожающе. Их провели через тяжелые деревянные двери, обитые железом, и, не останавливаясь, дальше по темному коридору, пропитанному запахом влажной старой известки и нечищеных канализационных стоков, в общую камеру.

Она оказалась большой, высокой и мрачной. Свет слабо проникал в маленькие оконца под потолком. Камера была переполнена. Пленники — мужчины и женщины, около двухсот человек, — лежали, где могли, некоторые с любопытством обратили к ним изможденные лица. Увидев среди вновь прибывших несколько здоровых мужчин, они отвернулись, а крайний нервно застучал о нары ногтями, превратившимися в длинные когти. Элеонора, взглянув на Луиса, увидела, как раздулись его ноздри и сжались губы, подтверждая ее подозрения. Сейчас, пока они выступают единым фронтом, на них не станут нападать ради столь малого вознаграждения. Но как только их разделят, какой бы малой ни оказалась ценность, они ею воспользуются.