Даниил Галицкий - Антон Хижняк

Крики сбивали их с толку. Они не смогли дать отпор и пустились бежать. Микула пристально следил за всем, что делалось в лагере. Он успокоился — все шло хорошо, войско Даниила быстро двигалось по Коломыйской дороге на юг от Галича.

Микула еще долго выжидал, а потом собрал свою сотню в лощине и, тихо проехав два поприща, приказал скакать галопом. Уже вдалеке от Галича они догнали своих.

Утром Даниил остановил войско. Дорогу пересекала балка. Леса вокруг не было, его когда-то давно выжгли, и место было удобным для лагеря. Даниил приказал перейти балку и расположиться на другой стороне. Дружинники расседлали коней, пешцы укладывались отдыхать — они утомились. Вскоре начали раскладывать костры и греться. Задымили сотни костров.

— Вырвались, — промолвил Даниил, — но надобно думать про отпор, ибо Фильний догонит нас.

— Они теперь увидели, что ворота в крепости открыты, и, видно, хозяйничают уже в Галиче, — промолвил Демьян.

— Идем в шатер, там поговорим, — позвал Даниил.

Слуги уже заканчивали разбивать княжеский шатер.

Даниил вошел в шатер и лег на медвежьи шкуры. Вокруг него сели Мирослав, Дмитрий, Демьян.

— Отдыхать сейчас некогда. Я послал Микулу следить за дорогой. Всех сотских предупредить, чтоб были готовы.

— Есть людям нечего, — промолвил Мирослав. — Каждый взял с собой только хлеба, но этого мало.

— Пошлите в лес на охоту, пусть бьют кабанов и иного зверя.

Когда все разошлись, Даниил заметил, что нет Василька. Слуги ничего не могли сказать, ибо они видели его, как только расположились. Даниил сердился. А Василько в это время охотился с Кириллом и дружинниками. Вскоре они возвратились и притащили с собой двух кабанов. Хороший почин сделали Кирилл и Василько — есть чем в лесу войско кормить, только охотиться надо. Выйдя из шатра, Даниил увидел, как дружинники Кирилловой сотни, получив свою долю, жарили мясо на костре.

Едва успели поесть, как прискакали всадники от Микулы и сообщили, что движется венгерская конница. Даниил велел приготовиться к бою. Вдали показался первый вражеский всадник. Он выскочил из леса, посмотрел на балку, увидел галицкое войско и помчался назад.

Через несколько минут появилось еще пять — это были разведчики. Они остановились на опушке, и один, натянув тетиву, пустил стрелу. Долетев до середины балки, стрела упала на землю.

Даниил сидел на коне и осматривал свои дружины. На широком поле расположилось его войско. Посредине стояла конная дружина Дмитрия, а по бокам — пешие полки воев. Во главе правого пешего полка Мирослав, во главе левого — Микула. Конная дружина Демьяна была укрыта в лесу. Между галичанами и венграми простиралась широкая балка. Даниил поскакал вдоль рядов своего войска.

— Сыпьте стрелы на врага, готовьте мечи. Не бойтесь, все будем сражаться — прогоним врага.

Он подъехал к Мирославу. Под Мирославом танцевал гнедой конь, бил копытом землю и ржал. Мирослав гладил его.

— Отобьем врага, княже. Мои лучники стреляют так, что в яблоко на лету попадают.

Среди лучников Даниил увидел Твердохлеба. Сосредоточенный Твердохлеб по-хозяйски утаптывал ногами землю, чтоб удобно было стоять. Рядом с ним находился сын его, подросток Лелюк, готовившийся к первому бою.

— А где Теодосий? — спросил князь у Твердохлеба.

— Теодосий на коне. Он теперь правая рука боярина Дмитрия, — так громко ответил Твердохлеб, что услышали все соседи-пешцы. — Ничего, пускай Теодосий на коне, а мы пешими будем действовать. Вся семья наша здесь: там Иванко, а это сынок мой Лелюк. — Твердохлеб с гордостью положил руку на плечо сына.

Вскоре из леса выскочили густой лавиной венгерские всадники. Впереди на белом коне ехал воевода.

Из леса выезжали все новые и новые сотни. Их было много. Даниил прикинул на глаз и увидел, что у венгров конницы больше, чем у него.

Подъехал Дмитрий.

— Что, княже, дивишься, что так много? А нас тоже немало, померяемся силами. Били их у стен, в ночных набегах били и сегодня побьем.

Ни венгры, ни галичане не начинали боя. К Даниилу подъехал Микула, за ним Мирослав.

— Может, мы ударим первыми? — не терпелось Микуле.

Даниил отрицательно покачал головой.

— Не надо, нам некуда спешить, поглядим, что Фильций делать будет. Не мы к нему пришли, а он к нам, — пусть они и начинают, а если замешкаются, может, и мы не усидим.

Но венгерский воевода, очевидно, не хотел ждать. Фильний остался под Галичем и приказал ему, чтоб без Даниила не возвращался. Увидев войско Даниила, воевода боялся, что упустит момент. Не знал он, что есть еще припрятанная одна галицкая конная дружина и что половина пешцев-галичан укрыта в лесу.

Осеннее солнце золотило пожелтевшие листья на деревьях, и в тишине казалось, что не противники на поле брани, а добрые соседи приближаются друг к другу.

Даниил зорко следил за врагом. Думал: венгры прискакали на утомленных конях, а его воины уже отдохнули. Это давало некоторое преимущество. К нему подъехал Дмитрий и нетерпеливо спросил:

— Тронемся?

Даниил отмахнулся от него.

Но вот венгерский воевода Стефан крикнул, выхватил меч, и лавина венгерской конницы поплыла в балку.

Русское войско твердо стояло. Разбитые при первом столкновении с русскими, передовые конные дружины венгров обратились в бегство.

Воевода Стефан, сбитый с коня ударом Даниила, остался в живых только потому, что удар пришелся по железному наплечнику. Стефан рычал на молодых воевод, ругал их за то, что они отступили.

— Но мы едва успели тебя выхватить и вывести из боя.

— Войско испугалось, увидев, что нет воеводы, — оправдывался его телохранитель.

Но Стефан ничего не хотел слушать. Перед боем он кичился своей меткостью и похвалялся, что своими руками схватит Даниила. Посрамленный неудачным поединком с русским князем, он срывал злость на своих воеводах.

Тем временем Даниил, дав своим воинам передышку, решил двигаться дальше. Впереди шли пешцы, а потом двинулась конница. Нужно было торопиться, потому что поблизости не было удобного места для битвы на тот случай, если бы противник задумал сражаться.

К вечеру вышли на опушку. Лес закончился, у Коломыйской дороги слева протянулись поля, вдали виднелись перелески.

Даниил седел в шатре один. Он распорядился, чтобы все были начеку. Коням дали отдых; дружинники, не выпуская повода из рук, пасли их. Уже начали разводить костры и жарили мясо, оставшееся от утренней охоты.

Пешцы расположились сотнями, готовые в любой миг вступить в бой.

Даниил задумался.

Не много прожил он, но не было ни одного спокойного дня. Даже после того, когда Мстислав прибыл на подмогу, все равно не было покоя. Пылала Галицкая земля в войнах, враги не давали покоя — завистливым взором смотрели они на богатую Галицкую землю. На роду уже так написано — воевать и не сгибаться.

— И не согнемся! — вслух сказал Даниил. — Буду воевать, пока дышу, отцовское завещание буду выполнять — землю беречь надо.

В шатер вошел Мирослав.

— Чем ты опечален, Данило?

— Не печалюсь я, а только думаю, что делать дальше.

— А что делать? Будем от врага отбиваться.

— Я знаю, что будем отбиваться и отобьемся. А вот я думаю, как дальше сделать, чтобы не только отбиться, но врага из Галича изгнать. Они мнят, что ежели гонятся за мной, так уже и уничтожили меня. Нет! Не быть тому! Надобно уметь и врага ударить, и отступить, чтоб снова ударить. Вот и мы сейчас отступаем, а силы набираемся. Фильнию еще придется бежать из Галича. Вслед за Бенедиктом побежит. Будут снова лезть — опять будем бить.

— Будем бить! Не иссякнет русская сила!

Даниил обнял его.

— Как войско, Мирослав? — спросил он.

— Обошел я всюду. Все на своих местах.

— Фильний снова догонит, — промолвил после длительного молчания Даниил. — Он не успокоится на том, что нас так выпустил. — Дмитрий улыбнулся. — Сидел Фильний в Подгородье с самой большой силой, а мы в иную сторону выскочили.

Подбежал взволнованный Микула:

— Княже, разведали мы — угры снова идут.

Это было величайшим оскорблением для Фильния: его лучшего воеводу легко бил молодой князь Даниил, будто забавлялся. Даниил не только вышел из крепости со всем до единого человека войском, но и продвигается к Днестру. Фильний не мог перенести этого. «Во что бы то ни стало догнать этого мальчишку!» — решил Фильний. Он разгадал намерение Даниила — пойти в Понизье и переправиться через реку. Потому-то он сам погнался за Даниилом. Но что это? Они встретили своих? Фильний остановился и, не веря глазам, смотрел, как мчатся назад венгерские всадники. В сгущавшихся сумерках казался привидением белый конь воеводы Стефана. Увидев Фильния, Стефан осадил коня и подъехал степенно. Фильний молча посмотрел на него.