Даниил Галицкий - Антон Хижняк

— Веселой!.. Зови эту девку!

Светозара выскочила из светлицы и велела привести девушку.

Анна оправила на себе сарафан, коснулась пальцами платка. Слуга несмело открыл дверь и втолкнул в светлицу высокую, стройную девушку. Она боязливо остановилась у порога.

— Иди ближе, — велела Светозара.

Девушка сделала несколько шагов. Анна удивленно осматривала ее. Правду сказала Светозара — хороша девка лицом.

— Как тебя зовут? — сурово спросила Анна.

— Аленка, — тихим голосом ответила испуганная девушка.

Она стояла, освещенная утренним солнцем; ее длинная русая коса, перекинутая через плечо, под лучами солнца казалась еще светлее; голубые глаза смотрели умоляюще; на худых щеках играл румянец; по-детски полные губы дрожали.

— Чья ты? — сурово спросила Анна, уязвленная красотой девушки.

«И где такая выросла?» — подумала она и сравнила ее со Светозарой: Аленка была красивее молодой боярыни.

— Я внучка деда Климяты, он вам мед возит, — боязливо вымолвила Аленка.

Светозара наблюдала за выражением лица Анны и не могла понять, довольна она или нет. Анна кусала губы.

— Будешь мне прислуживать, — сухо сказала она и отвернулась к окну.

Светозара шепнула Аленке:

— Благодари княгиню за ласку, кланяйся!

Аленка оттолкнула руку Светозары, подошла к Анне и упала на колени.

— Прошу я вас, не берите меня, — И поклонилась до самой земли.

Анна порывисто обернулась. «Как? И эта отказывается?!» Такой злой Светозара еще не видела Анну.

— Вы что, сговорились? Останешься у меня! — не своим голосом сказала Анна.

Аленка подползла к княгине.

— Прошу вас, не губите…

— Что такое?

— У нас беда… Мама заболела, умирает… Есть нечего… У меня братик и сестренка — кто же будет за мамой и за ними присматривать?

— Я тебе велю быть у меня, — уже спокойнее приказывает Анна и размышляет: «Может, подойти к ней с лаской и она не будет упираться? Какие наглые эти смердовские девки, не слушают княгиню!» — Тебе хорошо будет у меня.

— Прошу вас, не берите! — еле сдерживая слезы, умоляет Аленка. — Ой, мама моя!

— Останешься тут! — резко отвечает Анна и обращается к Светозаре: — Скажи, пусть она идет в светлицы и убирает.

Как морозом обдали Аленку эти слова. Есть ли у княгини сердце? Никогда не была Аленка среди князей и бояр, не знает, как вести себя у них. «Неужели они не слышат, что им говорят? Что делать, если они не понимают человеческих слов? Умолять! Еще умолять!» — мелькнула спасительная мысль. И Аленка уже не соображает, что говорит.

— Прошу вас, не берите! Разве у вас нет матери?.. Мама моя больна. — Она поднялась на ноги, выпрямилась, провела рукой по лицу, посмотрела на Светозару.

Но Светозара, отвернувшись, опустила глаза. «Нет, эта боярыня не поможет». Аленка сложила руки на груди, как в церкви на молитве, приблизилась к Анне.

— Я одна везде… День и ночь работаю, кормлю их… Вот мои руки… Я вам тонкое полотно тку, для княжьего двора, и на работу меня гоняют — рожь молотить… Я не отказываюсь, все делаю… Смилуйтесь, княгиня!

— Будешь у меня работать! — вскакивает Анна.

Глаза ее горят. Аленке становится страшно от этого взгляда. «Ну что еще сказать ей? Не понимает!»

— Зови тиуна! — кричит Анна Светозаре.

Боярыне стало не по себе. «Видно, как и вчера, Анна повелит бить эту девчонку. Так им и надо за их непокорность!» Она дернула Аленку за руку и прошипела:

— Проси! В ноги княгине!

Аленка ничего не понимала. Чего они хотят от нее? Может, отпускают? Нет. Обе злые… Аленка падает на пол и заливается слезами.

— Не могу я! Не могу… Ой, погибла! Ой, смерть моя близко!.. Что мне делать? Княгиня! — вопит она.

«Какие упрямые!» Анна машет рукой Светозаре.

— Позови тиуна.;. Пускай… прогонит ее домой. — И отвернулась.

Светозара хватает Аленку за руку и тащит к порогу. Аленка вырывается, но боярыня с остервенением толкает ее в дверь и уже на пороге цедит сквозь зубы:

— Беги!.. Не нужна ты княгине… У, какие противные!

Аленка потрясена неожиданной радостью. Значит, ее не берут! Не взглянув на Анну, она выбегает во двор.

Аленка и не заметила, как пробежала последнюю владимирскую улицу, как очутилась за городом. Пройти еще через лес, а там родное оселище. Она уже подходит к своему двору. Что-то делается дома? Ведь она не была со вчерашнего дня. Их двор крайний, у самого леса. Накренилась, вросла в землю убогая избушка. Аленка с трудом открывает покосившуюся наружную дверь. Порывисто толкает вторую и останавливается на пороге. В комнате полумрак — сколько могут дать света два маленьких оконца? На деревянном настиле лежит неподвижная мать, к ней приникли дети.

— Аленка! — радостно восклицает белявый мальчик и бросается к ней. — А мы маме воду даем, намочим тряпку и ко лбу прикладываем.

Аленка обнимает братика и спешит к матери.

— Как ты, мамо? — наклоняется к матери и смотрит в ее измученное лицо.

— Что тебе сказали, дочка? — спрашивает, тяжело дыша, мать.

Услыхав ответ Аленки, она улыбается.

— Вот мне и легче стало. — Она силится поднять голову, тянется к Аленке.

— Не надо, не надо, мамо, не шевелитесь! — Аленка целует мать в потрескавшиеся губы. — Меня отпустили, и теперь я буду дома.

Она окинула взглядом сырые черные стены, поломанный, прислоненный к углу стол, покосившуюся скамью. Разве такое видела она в княжеских светлицах? Если бы мать лежала в сухом месте, она давно уже поднялась бы.

— Ничего, мамо, все хорошо, я буду полотно ткать. — Она подошла к верстаку, провела по нему пальцами — Буду ткать, пусть одеваются, чтоб их леший взял.

Села, взяла в руки челнок, и он пошел сновать.

Мать застонала. Аленка кинулась к ней.

— Что, мамо?

— В груди печет, и голова горит.

Что же дать матери? Каких лекарств? Аленка намочила беленькую тряпочку в холодной воде и положила ей на лоб.

— Теперь мне лучше, — прошептала мать. — Так легче… Еще холодного…

Аленка дала матери попить. Мальчик и девочка притихли на скамье. Они рады были, что Аленка дома. Теперь можно побегать и поиграть; только вот есть хочется, а дома нет ничего — еще вчера вечером съели они краюху хлеба, оставленную Аленкой.

Мальчик набрался смелости, подошел к Аленке и, чтоб мать не услышала, Сказал шепотом:

— Есть хотим… Сегодня ничего не ели.

Аленка осмотрелась вокруг, словно могла увидеть что-нибудь в пустом доме. Мать догадалась, о чем они шептались, и через силу, часто останавливаясь, сказала Аленке:

— Сходи к Роксане… попроси хлеба… Потом отдадим!..

«Отдадим!» Откуда же взять для отдачи? Но все-таки придется идти к Роксане, хотя та отрывает от своего рта. Аленка посмотрела на братика и сестричку, на их бледные, маленькие личики. На девочке хоть юбчонка целенькая, а на мальчике штопаные-перештопаные гащи да изорванная рубашка. А ведь Аленка ткет полотно. Но разве для себя? Для княжьего двора. Когда успеет выткать что-нибудь и для себя, то надо на торг нести, продавать — есть ведь надо каждый день.

— Я пойду, мама, к Роксане, она даст, — после долгого молчания тихо проговорила Аленка. — Она не откажет… А вы посидите возле мамы, — велит она малышам. Девочка покорно садится у ног матери, а мальчик с завистью поглядывает на окно: видно — его ровесники побежали в лес. Как там хорошо! Можно корни какие нибудь найти и ягоды, не замеченные людьми и зверями…

— Беги погуляй, — разрешает Аленка, и мальчик срывается со скамьи, стремглав выскакивает во двор.

…В который раз уже шла Аленка к Роксане! А что поделаешь, если в оселище никого роднее Роксаны и Иванки нет, если у них Аленка чувствует себя как дома…

Аленка не узнала Роксану. Сколько горячей радости излучают ее глаза, сколько радости в каждом ее движении! Будто и хатка ее стала веселее: снаружи Роксана помазала стены белой глиной, открыла дверь и подперла ее доской — пусть входит свежий воздух, — а сама подмазывает печь; бросив щетку, она схватила веник и смахнула паутинку в углу. Аленка незаметно стала на пороге, прислонилась к двери, залюбовалась Роксаной. Будто моложе стала Роксана — она была похожа на девушку, которой еще не завязывали косы перед венцом.

— Роксана! — позвала Аленка.

— Аленка! — откликнулась Роксана и, бросив все, подбежала к ней, схватила ее за руки, посмотрела ей в глаза. — Как? Ну? Говори.

— Отпустила княгиня.

— Рада я за тебя! — крепко обняла Роксана Аленку. — И у меня радость: гонец ко мне забегал, после княгини сюда зашел, Иванко весточку передал — скоро домой придет.

Увлеченная своей радостью, Роксана и не заметила сразу, как болезненно отозвалось на Аленке известие о возвращении воинов из похода: Роксана забыла, что Аленке уже не дождаться своего милого — погиб он в Угровске. Вспомнив об этом, Роксана по-матерински приголубила Аленку.