Даниил Галицкий - Антон Хижняк

Даниил повсюду бывал. Приходил к стрельцам на стены, подбадривал; ходил в челядницкую избу, где днем и ночью хлеб пекли для всего войска; со стариками плотниками, что стрелы делали, разговаривал, к кузнецам заглядывал.

Однажды Даниил поднялся на стены и увидел Твердохлеба. Тот устроился, как у себя дома. Неведомо как, он притащил сюда огромный приплюснутый камень, поставил его ребром, укрепил сбоку еще одним камнем, настлал соломы. От врага забороло защищает, а от ветра — камень.

— Тут мы со стрельцом Иванкой и сидим, — сказал Твердохлеб, ответив на приветствие князя. — Он отдыхает — я сторожу, он пойдет спать — я сижу. Кто близко подойдет да зазевается, получит в голову подарок. Нам лучше, мы сверху все видим. И они стрелы мечут, да пользы мало. А ты стерегись, не поднимай головы, а то, не ровен час, и до беды недолго. Они сидят вон в той избе. Заклятый лучник есть у них, вот только не знаю, какой он, увидеть не привелось, не показывают они носа. Мыслю так, что не уйдет он от меня.

Даниил спускался со стены довольный. Воины отважно сопротивлялись пришельцам. Даниил не нашел ни одного малодушного.

Венгры готовились зимовать и спокойно сидели. Но в один из хмурых дней, на рассвете, они пошли в наступление. С вечера приготовили высокие лестницы, сколотили деревянные плоты. Однако их заметили, как только они начали спускаться в реку, и стали метать стрелы.

Но воеводы гнали своих стрельцов, и те садились на плоты, некоторые бросились вплавь. Разъяренные, они пытались подставить лестницы, чтоб взобраться вверх, но галичане сталкивали лестницы кольями, осыпали врага градом стрел.

Даниил появился у стен в начале боя. Он даже кольчугу не успел надеть, так в кафтане и бросился с мечом. Кирилл догнал его уже у самой стены.

— Княже! — кричал он. — Не лезь на стену без кольчуги!

Даниил уже занес одну ногу на лестницу, но Кирилл ухватил его за руку.

— Не пущу! Надень кольчугу!

— Отвяжись! — прикрикнул на него князь.

В это время со стены спускался Дмитрий. Он расставил руки, не пуская Даниила на лестницу. Кирилл осмелел и настойчиво совал кольчугу. Даниил выругал его и, сняв шелом, дал ее на себя набросить. Кирилл неотступно шагал за ним. На стенах не было ни малейшей суеты, все стояли по своим местам, встречая непрошеных гостей. Сотский Микула примостился у камня рядом с Твердохлебом и зорко следил за врагами. Твердохлеб пускал стрелы. После каждого выстрела он высматривал, попала ли стрела в цель.

— Есть! — радостно восклицал он и снова хватал из колчана стрелу, накладывая ее, натягивал тетиву.

Даниил присмотрелся. Венгр, который стремился достать из воды лестницу и приставить ее к стене, упал в воду — Твердохлебова стрела попала ему в шею. Заметив, что стрел у него остается мало, Твердохлеб отложил колчан в сторону и начал вытаскивать из-под соломы камни. Камни были величиной с человеческую голову, но Твердохлеб поднимал их легко, выискивал цель и, раскачав, с криком «ге-ех» бросал. В ответ неслись истошные вопли. А Твердохлеб уже хватал другой камень.

— Бей их! Пусть знают наш Галич! Не лезьте к нам!

С другого конца доносился возбужденный голос Мефодия:

— Сюда, сюда лезь! Я тебя жду! Гу-ух!

Ни одна его стрела не пропала зря, цели были близко, и меткий стрелок не мог промахнуться.

Старики плотники подносили лучникам стрелы.

— Эй, воины, кому стрелы? Берите, свеженькие!

Один из лучников спускался вниз, брал в охапку стрелы и нес на стены, где их быстро разбирали.

Когда первая волна наступления захлебнулась, венгерские воеводы погнали новые отряды. Но эти шли уже без прежнего задора. Они видели рядом трупы товарищей, слышали стоны и крики раненых. Воеводы суетились позади наступающих, подгоняли.

Даниил, проходя по стенам, подбадривал своих воинов:

— Стойте твердо! Еще малость — и они побегут!

Снова летели сотни стрел, сыпались камни. А наступающие лезли, тащили новые высокие лестницы. В одном месте все-таки внезапно венграм удалось поставить лестницу. Послышались одобрительные выкрики с того берега Луквы, и два стрельца стали взбираться по лестнице. Оборачиваясь к своим, они неистово кричали. Но на стенах поднялись галичане и мгновенно пустили стрелы. Венгры на лестнице остановились, пригнув головы. Стрелы пролетели мимо. Тогда Иванко быстро поднял на веревке ведро, поданное снизу стариками. Схватив ведро обеими руками, Иванко вылил кипяток на головы дерзких стрельцов. Завизжав, они камнем свалились в реку, а сверху кольями толкнули лестницу, и она поплыла по воде.

Из челядницкой избы старики и подростки не переставая носили кипяток, втаскивали на стены камни.

Через два часа наступила тишина. Противник отступил, можно было передохнуть. На стенах остались только часовые. Защитники Галича отдыхали в домах, на подворьях, лежа на соломе под клетями.

Наступление отбили, но сидеть в осажденной крепости было опасно. Когда придет подмога, неизвестно. Посоветовавшись с Дмитрием, Даниил решил послать разведчика.

Кого послать? Даниил велел позвать Иванку, Кирилла, Микулу, Теодосия и Мефодия.

Он сказал им, что надлежит выведать силы противника на юге, за валами.

— Трудное это дело. Может, голову придется сложить. А идти надобно одному. Вдвоем не с руки… Кто пойдет? — спросил он.

— Я! — вызвался Иванко.

— И я! — крикнул Мефодий.

Вышел вперед Теодосий.

— Все пойдут — и Кирилл, и Мефодий, — сурово сказал он.

— Пойдем! — откликнулись они.

— А надобно одного. Я пойду! — отрезал Теодосий. — У Иванки дитя малое, Мефодий высок — не укроется, Микула дороги не знает, Кирилл — не воин. Пойду я — у меня ни детей, никого нет. Пролезу как мышь.

Даниил посмотрел на Дмитрия — тот утвердительно кивнул.

— Иди, Теодосий! — подошел Даниил к нему и положил на плечо руку. — Удачи тебе!

Теодосий вернулся на вторую ночь. Долго сидел он у Даниила. А после этого начались сборы дружины Дмитрия к выходу за стены.

Ночная тишина окутала землю. В темноте еле-еле заметны силуэты часовых на стенах. Ни малейшего шума — кажется, все вымерло, ни живой души в крепости. Венгры спокойны, особенно ночью. Напугали они русских. Спят воеводы венгерские, спит войско в домах и в шатрах. Походив до полуночи, уснула и стража.

Как окаменевшие, стоят мечники под стенами. Даниил то и дело обращается к Дмитрию, объясняет, куда ему надо идти, и говорит Теодосию:

— Ты и Твердохлеб за жизнь тысяцкого в ответе. Не отходите от него ни на шаг. В темноте легко потеряться, держитесь вместе!

Дмитрий обходит всех мечников, тихо расспрашивает, остры ли мечи, не боязно ли кому. Еле уловимый шепот теряется в ночном мраке, в двадцати шагах ничего не видно и не слышно. Даниил после разговора с Теодосием подошел к мечникам и добрым словом поддержал их.

— Смело бейте врага, — шепчет он, — не бойтесь, держитесь вместе! Внемлите приказам тысяцкого. Не возвращаться в крепость по одному. Помогайте друг другу… Ну, в добрый путь! — промолвил Даниил и благословил Дмитрия.

Мечники бесшумно открыли южные ворота и быстро, без суматохи, вышли. Отсюда удобнее всего на врага налететь — нет реки.

Только тут, в поле, екнуло сердце Дмитрия. Вспомнил о Светозаре и сыне… Теодосий рукою коснулся локтя Дмитрия.

— Сразу за валом первый шатер, тут дозорные стоят.

— Где же они?

— Видно, спят, — прошептал Теодосий. — Их не больше пяти.

— Так иди ты. Возьми с собой пять дружинников.

Теодосий шел на цыпочках, за ним крадучись двигались дружинники. Черное пятно шатра уже совсем близко. В шатре дотлевает костер, поодаль на соломе лежат четверо дозорных, укутавшись в кожухи. Теодосий подал знак и вбежал в шатер. Один из дозорных, услышав шелест, вскочил и, раскрыв от неожиданности рот, не мог произнести ни слова, а лишь толкнул соседей и схватил меч. Но было поздно. Теодосий с дружинниками набросились на часовых. Стычка была короткой. Передовой дозор был уничтожен. Одного часового удалось взять живым. Теодосий подбежал к Дмитрию. Теперь — дальше. Дмитрий послал вперед десять дружинников, умевших хорошо говорить по-венгерски. Каждому был дан наказ — не удаляться от товарищей. В темноте мелькали огоньки костров. Но костры уже догорали, никто за ними не следил — все спали. Дружинники Дмитрия подбежали к костру и истошно закричали: «Русские, русские!» Венгры спросонья вскакивали и бежали, бросив оружие. В лагере поднялась суматоха, слышались крики: «Русские!» Лагерь стал похож на муравейник, потревоженный копьем прохожего. Дмитрий стоял в тени за костром, скрытый от вражеских глаз, и всматривался в темноту. Венгры не оказывали сопротивления. Напуганные криками своих же товарищей, они бежали на луг, думая, что русские вышли из крепости. Много венгров погибло; их воевода погиб в первой же схватке. Дмитрий видел, как дружинники скрещивали мечи с венграми. Звенело, скрежетало железо, стонали тяжело раненные, кричали бегущие. Когда лагерь опустел, Дмитрий велел отходить к крепости. Он приказал бросить добычу — мечи, копья, луки.