Петр Смородин - Владимир Архангельский

Домой к Смородиным Киров приезжал редко, как и Петр к нему. И вообще, у этих двух друзей домашний быт был не в чести.

Но к нуждам товарищей Киров был чуток бескрайно. И когда Петр Смородин занедужил, он позвонил, что явится к нему часов в десять вечера.

Конечно, Петр обрадовался этой встрече в домашней обстановке, хотя болезнь-то была по теперешним временам пустячная: вырвали ему зуб мудрости, но три дня не могли остановить кровотечение.

Анна Петровна, как старшая в доме хозяйка, переполошилась. И спросила у сына по простоте душевной:

— А есть-то Сергей Миронович будет?

— И это спрашивает придворная кухарка господ Гардениных! Непременно будет! Он вкалывал нынче с восьми утра и, бьюсь об заклад, не держал во рту ни росинки!

— Понятно, Петька. А что он любит?

— Он же охотник, любит рябчиков с моченой брусникой, — через силу пошутил Петр.

— Батюшки! — всплеснула руками Анна Петровна, мигом накинула платок на плечи и умчалась куда-то с корзинкой.

А к вечеру действительно были поданы на стол рябчики с моченой брусникой. И Петр, ему вдруг стало легче, со смехом рассказывал о своей выдумке, а Киров хохотал как мальчишка:

— Вот уж выдал меня за тонкого гурмана! Мне бы картошку в мундире, это ж еда богов!

Квартира Смородина на углу Большого проспекта и Шестнадцатой линии Васильевского острова произвела на Кирова в этот приезд гнетущее впечатление. Василеостровский секретарь, построивший десятки новых домов, ютился в двух маленьких комнатах: в одной он с женой, в другой — Анна Петровна с внучкой. На кухне готовила себе постель двоюродная сестра Маришка, приехавшая из Боринского. А в передней на двух креслах, когда-то присланных Кировым, безмятежно спал Маришкин брат Федька.

— Петя, так ты и живешь? — с недоумением спросил Киров, надевая тужурку над Федькиной головой.

— В лучшем виде живу, Сергей Миронович. У меня все есть!

— А Маришка с Федей? Их даже приткнуть негде. И своего письменного стола у тебя нет. Где же ты читаешь, пишешь?

— В райкоме, он рядом. И на кухне, когда все улягутся. А Маришка с Федькой — люди временные, устроятся, когда будут работать. Сейчас им отлично: тепло, светло. Другие хуже живут. Я с неделю назад был в рабочей семье с завода Козицкого: так там семь человек в одной комнате!

— Ну знаешь что, я с тобой на эту тему и говорить не хочу! — Он обратился к Елене Михайловне: — Вы позвоните мне завтра, и мы все устроим. Квартиру выберете сами. А Петру сообщите по телефону новый адрес.

Так появилась первая в жизни Смородина большая и удобная квартира на Кронверкской улице, в доме № 21. Почти рядом жил Киров, и они стали чаще встречаться вне работы. Иногда это случалось даже в третьем часу ночи. Сергей Миронович, закончив дела в Смольном, привозил Петра к себе домой, поднимался с ним в лифте на четвертый этаж, открывал дверь и зажигал все светильники.

— Киров любит свет! — говорил он, смеясь… Сергей Миронович временами страдал бессонницей.

Тогда он вырывался на несколько дней в Томилино, на базу отдыха обкома. Проходил день, и Петр получал приглашение приехать немедленно, а еще лучше с Майкой. Пока она не ходила в школу, отец брал ее всегда с собой. Там для нее были санки и пианола, для Кирова и Смородина — лыжи и охота, хотя Петр всегда считал, что охотник из него неважнецкий.

Майя была счастливой девочкой. Души в ней не чаяла бабушка — мягкая, сердечная; любила ее мама — красивая и строгая; обожал ее умный, добрый-добрый папа. И относился к ней с лаской замечательный папин друг — Сергей Миронович.

Отец и Киров брали ее с собой на парады, на демонстрации и разговаривали с ней по-взрослому.

Как-то она очень соскучилась по отцу — он был с Кировым в Москве на Пленуме ЦК ВКП(б). И упросила шофера взять ее с собой на вокзал. Подошел поезд: в одном вагоне приехали Киров, Чудов, Позерн, Струппе, Смородин и другие ленинградские руководители.

Машина Кирова почему-то задержалась, и Петр пригласил Сергея Мироновича поехать вместе с ним.

Тронулись по Невскому, и Киров сейчас же завел разговор с девочкой:

— А что у нас нового в городе, Майя?

— Была демонстрация у вокзала, мы со школой ходили встречать безработных из-за границы. Только какие же они безработные, если одеты лучше нас?

Киров ответил не вдруг.

— Понимаешь, Маечка, их одели товарищи, когда направляли к нам. Ты будешь одета лучше их, мы с папой боремся за это!.. Ну а еще какие новости?

— До вашего отъезда ириска стоила одну копейку, а теперь две… И в школе у нас обвалился потолок в актовом зале. Константин Иванович, директор, ходил в райисполком, а ему сказали: «Ждите до весны!» А где же мы будем устраивать утренники?

Киров снова задумался.

— Это частники подняли цену на ириски. Подумать только, за ириску — две копейки! Грабеж среди бела дня! Ну скоро мы выбросим этих нэпманов из торговли…

Довезли Кирова до дома. На прощанье он сказал Смородину:

— А потолок в школе ты, Петр, поправь: это действительно непорядок, если ребятам негде собираться на утренники…

Сергей Миронович очень чутко относился к нуждам детей. Он подхватил опыт Петра в Василеостровском районе, и вскоре все крупные питерские заводы и фабрики обзавелись прекрасными пионерскими лагерями — в лесах, на берегу живописных рек и озер…

ВЫБОРГСКАЯ СТОРОНА

Петр Смородин был первым секретарем райкома партии на Васильевском острове, за Московской заставой, был вторым секретарем Ленинградского обкома. Но всего ярче его дарование партийного руководителя раскрылось на Выборгской стороне в 1932–1936 годах.

То было время, когда заканчивалась первая пятилетка, завершалась социалистическая реконструкция народного хозяйства и шла борьба за досрочное выполнение второй пятилетки. В этих важнейших делах партии и народа исключительная роль принадлежала районным комитетам ВКП(б). Поэтому состав секретарей райкомов в Ленинграде был сильный: П. Бушуев и В. Волцит обладали почти двадцатипятилетним опытом партийной работы; П. Смородин, С. Соболев и А. Милославский — большевики с дооктябрьским стажем; П. Низовцев — член партии с 1919 года.

Именно с их помощью Сергей Миронович Киров добивался совершенствования партийного руководства в Ленинграде: отказаться от кабинетного стиля работы, досконально знать жизнь района, руководить конкретно, доводить всякое дело до конца.

Но и среди старших своих товарищей — секретарей наибольшей популярностью в городе Ленина заметно выделялся Петр Смородин. Он обладал большим влиянием не только на дела в Выборгском районе, но и во всем городе Ленина. Объяснялось это и личными качествами Смородина: он очень смело ставил перед партийной организацией города новые практические вопросы и умел стойко держать слово. О нем говорили рабочие: «Раз Смородин сказал, так оно и будет, слово свое он сдержит!» Объяснялось это и тем, что он был широко известен как организатор питерского комсомола и как вожак РКСМ, которому посчастливилось работать несколько лет рядом с Владимиром Ильичей Лениным