Вопросы теории гибридной войны - Александр Александрович Бартош

«мыслящая машина». Функция познания состоит в том, чтобы воспринимать, обращать внимание, запоминать, рассуждать, производить движения, выражать себя, принимать решения основываясь на полученных знаниях. Воздействовать на познание — значит воздействовать на человека, который нередко искренне верит, что принимает решения и действует, основываясь на собственном, а не внушенном со стороны, видением обстановки. Именно поэтому цель КВ состоит в том, чтобы сделать каждого человека оружием в чужих руках. Подобное целеполагание предъявляет совершенно особые требования к политикам и военным, которые для того, чтобы выиграть (будущую) войну, должны обладать достаточными культурными знаниями, чтобы достигать успеха, действуя в чуждой среде.

В военных конфликтах XXI в. стратегическое преимущество будет на стороне того, кто способен наладить каналы взаимодействия с людьми, понимает их мотивацию и способен стимулировать их в нужном для себя направлении. Важно получить доступ к политическим, экономическим, культурным и социальным сетям собственным и противника для достижения относительного преимущества, которое дополняет военную силу.

Каналы взаимодействия в КВ сводятся к физическим границам суши, воздуха, моря, киберпространства и космоса, которые, как правило, определяются географией и характеристиками местности. В КВ такие каналы представляют собой так называемую «сеть сетей», охватывающую властные структуры и интересы широких масс населения во взаимосвязанном мире. Государство, которое способно построить подобную сеть с учетом особенностей отношений в стране — жертве когнитивной агрессии, с большей вероятностью приведет к победе.

Критерий победы в когнитивной войне

Критерий победы в КВ будет определяться в большей степени с точки зрения полноты захвата и использования психокультурного, а не географического положения. Внедрение в сознание правящих элит, всего гражданского населения и военных требуемого государством-агрессором понимания внушенных целей и сопереживания в их достижении является важной составляющей стратегии ГВ.

Правильность этого постулата подтверждается интегрированной тридцатилетней психокультурной и ползучей военной оккупацией Украины, Грузии и некоторых других государств со стороны США и НАТО.

КВ создает коварную проблему. Она постепенно и незаметно нарушает обычное понимание и реакцию на события, а со временем оказывает значительное вредное воздействие на сознание людей. КВ имеет универсальный охват, от отдельного человека до населения целых государств и многонациональных организаций. Она питается приемами дезинформации и пропаганды, направленными на психологическое истощение объектов информации и ' внушение им нужного образа мыслей.

Стратегия КВ даёт возможность противникам России обойти традиционное поле боя со значительными стратегическими результатами, которые могут быть использованы для радикального преобразования как российского общества, так и обществ соседних государств. В конечном итоге подобные преобразования должны привести к подчинению объектов агрессии воле государства-агрессора, т. е. к поражению в войне.

Развитие технологий когнитивной войны в НАТО

На заседании Совета НАТО на уровне министров обороны в октябре 2021 г. в Брюсселе высказывались утверждения, что когнитивная сфера станет одним из полей противоборства в будущем. В НАТО уже сегодня вкладывают. значительные средства в развитие нанотехнологий, биотехнологий, информационных технологий, когнитивных наук и понимание мозга (NBICs).

К работе привлекается сеть центров передового опыта (далее — ЦПО) НАТО. В сфере КВ ведущая роль принадлежит Рижскому ЦПО по стратегическим коммуникациям, который разрабатывает стратегии и тактики ведения ГВ и фактически представляет собой орган планирования и руководства операциями в киберпространстве, когнитивной и информационно-психологической войны', ' главными объектами которых являются Россия и Белоруссия. Деятельность ЦПО охватывает также Украину, Молдавию, Грузию, республики Средней Азиц и некоторые другие государства.

Рижский центр взаимодействует с канадским ЦПО в сфере инноваций для обороны и безопасности, который специализируется главным' образом на стратегиях и контстратегиях КВ. Центр пока не входит в список официальных аккредитованных ЦПО НАТО. По-видимому, в НАТО не захотели привлекать внимание к. его работе, поэтому он функционирует как автономная структура.

В работах ЦПО НАТО подчеркивается, что при успешном ведении КВ формирует и влияет на индивидуальные и групповые убеждения и поведение, способствуя достижению тактических или стратегических целей. Привлекательной для западных стратегов является способность КВ в своей крайней форме расколоть и раздробить все общество, так что у него больше не будет коллективной воли сопротивляться намерениям противника. Таким образом, противник получает возможность подчинить себе общество, не прибегая к прямой силе или принуждению.

В современных исследованиях по вопросам КВ ставятся следующие задачи:

• повысить осведомленность о КВ, включая. лучшее понимание рисков и возможностей новых когнитивных / интеллектуальных технологий;

• выработать четкое представление о КВ и ее истинном потенциале;

• предоставить руководящим органам аргументы стратегического уровня для принятия решения о дальнейших разработках КВ как шестой оперативной области деятельности альянса.

Гигантский сбор данных, организованный с помощью цифровых технологий, сегодня в основном используется для того, чтобы определять и предвидеть поведение человека. Поведенческие знания — это стратегический актив государства, настроенного на ведение КВ и противодействие «когнитивной агрессии» на территориях своей и союзников.

Публичная дипломатия как составляющая стратегии когнитивной войны

Публичная дипломатия представляет собой сферу внешнеполитической деятельности государства-субъекта по продвижению собственных национальных интересов.

По объему понятие «мягкой» силы гораздо шире, а публичная дипломатия может рассматриваться как одна из ее составляющих либо как отдельное проявление «мягкой» силы как феномена государственной политики по взаимодействию с обществами других стран.

Таким образом, тогда как «мягкая» сила представляет собой явление в международной политике, публичная дипломатия выступает в роли процесса реализации определенных сторон этого явления на практике, непосредственного диалога между социальными группами, индивидами, государственными и негосударственными акторами. Различие между традиционной ' и публичной дипломатией состоит в том, что публичная дипломатия вовлекает в сферу своей деятельности не только правительства, но и, прежде всего, НПО и отдельные личности. Публичная дипломатия является одной из форм непрямых действий и подразумевает стремление продвижения национальных интересов путем понимания, информирования и оказания влияния на граждан иностранного государства.

Способность публичной дипломатии служить инструментом влияния разума одного человека на разум другого ' есть важнейший фактор решения стратегических задач в конфликтах современности, а непрямые действия представляют основу этого фактора.

В своем стремлении оказывать влияние на сознание граждан иностранного государства публичная дипломатия далеко не всегда встречает позитивную реакцию со стороны правительства такого государства. Таким образом, процесс продвижения интересов чужого государства средствами публичной дипломатии вполне предсказуемо вызывает противодействие правительства страны-мишени.

Наступательный, как правило, агрессивный характер публичной дипломатии в современных условиях обусловливается остротой противоречий между отдельными государствами. Это обстоятельство превращает публичную дипломатию в важный инструмент КВ, позволяющий воздействовать на международные отношения, политику, диалог между сторонами с несовпадающими национальными интересами, а также на тех, чья задача состоит в установлении и ведении такого диалога — дипломатов, политиков, военных, СМИ.

6.3. ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ КОГНИТИВНОЙ ВОЙНЕ

В то время как цель КВ состоит в том, чтобы нанести вред всему обществу, а