Когда пробуждаются вулканы - Михаил Белов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вертолет вернулся? — спросил он, набивая трубку.
Соколов отрицательно покачал головой.
— Жаль. Я хотел полетать над вулканами.
Ему никто не ответил. Все с нетерпением поглядывали на дверь. И как только вошёл радист, Соколов спросил:
— Ну что?
— Малагин сообщает, что вертолет в «Зарю» не прилетел.
В кабинете воцарилась тишина. У Кречетова поникли плечи. Марина побледнела. Соколов машинально перебирал бумаги на столе.
— Н-да, — он поднял голову и посмотрел на радиста. — Попробуйте связаться с летчиком.
Радист кивнул и стремительно вышел из кабинета. Соколов повернулся к Марине:
— Вы предупреждали летчика, что по новой трассе летать нельзя?
— Да. Но наш милый Борис, как вы называете его, всегда делает по-своему. Разболтался…
— Марина Семеновна, — перебил ее Соколов, — у нас нет другого летчика.
— Почему такая паника? — заметил Колбин, пожимая плечами. — Очевидно, вынужденная посадка…
Кречетов почти с ненавистью посмотрел на него.
— Может быть, и вынужденная посадка, — хмуро сказал Соколов. — Будем надеяться на лучшее. Сейчас все выяснится.
Вернулся радист и сказал, что ему не удалось связаться с летчиком.
Кречетов поднялся и тяжелой походкой направился к двери.
— Вы куда, Корней Захарович?
— Поеду.
Соколов вышел из-за стола и пожал руку Кречетову.
— Кстати, дневник Лебедянского при вас?
— Дневник? Какой дневник?
— Профессора Лебедянского.
— Нет, нет, — глухо ответил Кречетов.
— Ну, это не к спеху, — смущенно сказал Соколов. — Поезжайте.
Кречетов медленно вышел из кабинета.
— Данила Корнеевич, вставайте. Беда!
Данила открыл глаза и увидел встревоженное лицо Вари. Несколько секунд он разглядывал ее, все еще находясь во власти сна.
— Да вставайте же! — трясла она его за плечи.
В шалаше было тепло. Пахло хвоей. Вставать не хотелось.
— Что случилось?
— Беда. Овчарук и Борис пропали.
— Как пропали? Они же не маленькие.
— В лагере их нет.
Пришлось вылезать из шалаша. Снег, выпавший за ночь, слепил глаза, и Данила невольно зажмурился. Раздевшись до пояса, он обтерся снегом и подошел к костру. Дрова были подброшены совсем недавно.
— Это вы постарались? — Спросил Данила.
— Нет.
— Наверное, ребята пошли за дровами, — сказал он, оглядываясь вокруг.
От костра веером расходились следы. Прошел час. Тревога стала закрадываться в сердце Данилы. Овчарука и Бориса все не было.
— Странно, — сказал он и посмотрел на Варю. — Может быть, они записку оставили? Не видели?
Варя покачала головой:
— Что-то случилось… Болит сердце.
Данила внимательно посмотрел на нее.
— Без паники, Варя. Бориса я не знаю, но Овчарук… Почему-то я в него верю.
Данила пошел по следу, который показался ему более свежим.
След вывел к каньону. Черные, словно из угля, стены круто падали вниз. На дне ровным слоем лежал нетронутый снег. «Очевидно, в этот каньон и течет огненная река Тиглы», — подумал Данила.
Подошла Варя.
— Ну, что? — спросила она.
Данила пожал плечами. Они молча пошли по краю ущелья. След, по которому они шли, обогнув кусты стланика, раздвоился.
— Овчаруку, видно, надоело идти нога в ногу с Борисом, — заметил Данила.
— Почему вы думаете, что первым шел Борис?
— Почему? — переспросил он. — Борис, по-моему, покинул лагерь на рассвете. Может быть, он испугался чего-то. Я жалею, что не загнал его на ночь в шалаш. Овчарук, увидев удаляющегося летчика, пошел за ним, надеясь быстро догнать его и вернуть назад.
Варя и Данила молча вернулись в лагерь.
После скудного завтрака он вытащил сигареты — их осталось немного — и закурил. Вдруг в глазах Вари он увидел слезы.
— Что с вами?
— Не обращайте на меня внимания, — сказала она. — Мне не по себе. Во всем случившемся виновата я.
— Вы? Почему вы?
— Перед вылетом Борис спросил меня: может, полетим по новой трассе? Я сказала «полетим». А Марина при мне предупредила Бориса, что надо лететь в обход, по старой трассе. Но ему так хотелось скорее попасть в «Зарю» к больной невесте. Стоило мне возразить…
— Жизнь — не поезд и не всегда движется по расписанию. Тем она и хороша. Я не понимаю людей, которые в девять приходят на работу, в пять кончают, вечерами читают детективные романы, в неделю раз отправляются за город любоваться природой, чтобы потом со вздохом облегчения вернуться к привычному кругу обязанностей. Разве это жизнь?
— Положим, таких равнодушных людей у нас мало.
— Есть еще, Варя, — ответил Данила и вдруг широко улыбнулся. — Вот в горах — это да! Посмотрите, — он описал рукой круг. — Вулканы, соприкосновение с необузданными силами природы — это меня радует. Я нисколько не жалею о случившемся. И вы зря казните себя. Ваше желание — быстрее попасть к больному человеку — было вполне естественно…
— Боюсь за Бориса, — сказала Варя. — Он какой-то странный… Никогда не видела его таким.
— Я вообще не пойму, как он попал в летчики, — Данила бросил окурок в костер и посмотрел на Варю. — Не надо расстраиваться. Возле вулканов нельзя быть слабой и сентиментальной.
— Что же теперь делать? — спросила она.
— Пойду искать. Вы оставайтесь в лагере, никуда не отлучайтесь. Все будет хорошо.
Данила хотел сказать: «Вы же храбрая девушка», — но, встретившись с ее заплаканными глазами, понял, что ничего не надо говорить. Она сунула ему в карман несколько кусков сахару и баранки.
— Оставьте себе.
— Тут еще есть, — солгала она и покраснела. — Я жаркое себе приготовлю. Подстрелю куропатку.
Он вытащил баранки из кармана. Пять штук. Две положил обратно, три молча вернул Варе.
— Лыжи бы сейчас! — вздохнул он и широкими шагами пошел из лагеря; возле каньона оглянулся и приветственно поднял руку.
— Буду ждать! — крикнула ему вслед Варя.
Глава пятая
В ЛИМРЫ ПРИЕЗЖАЕТ ПОЛКОВНИК РОМАНОВ
Овчарук видел какой-то нелепый сон. Он хотел освободиться от него, поэтому приподнялся на локтях и сел. В шалаше пахло хвоей, разопревшей от горячей земли. Часы на руке показывали пять. Вставать еще рано, но и уснуть уже не удастся. Овчарук вылез из шалаша. На небе холодно мерцали звезды. В костре дотлевали головешки. Журналист, разминая тело, потоптался на снегу и принялся разжигать костер. Огонь ярко вспыхнул, звезды погасли, и небо черным куполом опустилось над костром. Искры летели под его свод и, не успев погаснуть, падали вниз золотым дождем. Овчарук поставил на огонь банку с водой. И тут только вспомнил о летчике. «Может, спит», — подумал он и, приподняв полог, заглянул в шалаш. Но там летчика не было.