На краю империи: Камчатский излом - Сергей Щепетов

– Да, наверное, этот указ до вас еще не дошел. Ведь слухи распространяются быстрее казенных бумаг…

– Но почему?! С какой стати?!

– Странный вопрос, господин капитан! – снисходительно улыбнулся служилый и попытался ухватить пальцами вошь, нагло кусавшую его за ухом. Насекомое ускользнуло, Митька разочарованно вздохнул и продолжил: – По-моему, инструкция генерал-адмирала Апраксина обязывала вас рапортовать о делах экспедиции ежемесячно.

– Но на Камчатке это возможно только раз в год!

– Думаю, Апраксину это известно, – кивнул служилый. – Вы послали в Коллегию отчет о плавании прошлым летом?

– Нет…

Беседа получалась просто замечательной: глаза в глаза, вопрос – ответ. Митька почти наслаждался:

– То есть даже ежегодной оказией вы не воспользовались. А как у вас с финансовой отчетностью?

– Вести документацию, следить за расходом казны и материалов я поручил мичману Чаплину, комиссару Дурасову и матросу Белому! – явно забывшись, капитан оправдывался перед «рядовым», как ребенок перед строгим родителем. – Ты же знаешь об этом!

– Конечно, знаю! – издевался Митька. – Но поставьте себя на место канцелярии Адмиралтейств-коллегии: огромные деньги потрачены и продолжают тратиться, а отчетности нет… Да и где ее взять, если казенные суммы расходуете вы, Шпанберг и Чириков, а отчитывается об этом только Чириков? Ну конечно же, вы не присвоили ни копейки! Но сможете ли это доказать?

– Смогу… наверное…

– Вот-вот! И еще… Наверное, вы не знаете об этом. Ваш багаж, оставленный в Якутске, арестован, опечатан и доставлен в Тобольск. Его вам вернут только по указу Верховного тайного совета или Сената.

– Мерзавцы! – не сдержался Беринг.

– Кого вы имеете в виду, господин капитан? – вкрадчиво поинтересовался служилый. – Сенат?

– Я такого не говорил!!

– Конечно! – кивнул Митька. – Просто я неловко пошутил, господин капитан. И последнее, чтоб завершить эту неприятную тему. Вы знаете, что на Камчатке бунт ительменов? Причем массовый, каких давно не было!

– Знаю…

– Ваши недруги могут связать его возникновение с вашим отъездом, правда?

– Каким образом, черт побери?!

– Да каким угодно! – махнул рукой служилый. – Вы и ваши люди чинили насилие над иноземцами, обирали их всячески. То, что это неправда, доказать будет очень трудно. Особенно если вы вернетесь отсюда с грузом мехов. Тобольская таможня уже получила приказ ваш груз тщательно осмотреть и переписать. Хорошо, если дело ограничится уплатой пошлины…

Беринг совсем оплыл в своем кресле, словно из его тела вынули скелет. Он смотрел в пространство перед собой и, кажется, ничего в нем не видел.

– Мне продолжать или вы обдумаете сказанное, господин капитан? – вежливо поинтересовался Митька. – Я всего лишь попытался объяснить, почему вам не стоит спешить на Большую землю. В конце концов, ваши друзья в Петербурге, наверное, не оставят вас в трудную минуту. Может быть, все будет хорошо, может быть, вы еще вернетесь сюда во главе новой экспедиции…

– Только не это!

– Ну, тогда… оставайтесь.

– Что-о-о?! – Беринг аж приподнялся в кресле, держась за подлокотники.

– Я говорю вполне серьезно, – заверил Митька. – Полагаю, что научные отчеты об экспедиции вы можете составить и здесь. Тем более что основная работа все-таки выполнена Чириковым и Чаплиным. А финансовые дела… Вы ж все равно в них ничего не понимаете, правда? Пускай отдуваются Чаплин, Дурасов и Белый! Вот и отправьте их всех в Петербург! И с ними свои рапорты в Адмиралтейств-коллегию и Сенат.

– Гос-споди, о чем?!

– О том, что на Камчатке бунт, приказчик и комиссары смертью побиты и, дабы не причини л ось ущерба государевым интересам, вы берете под свою команду сию землицу от мыса Лопатки до, скажем, реки Таловки. Впрочем, нет, те земли подсудны Анадырскому острогу… Лучше – до Подкагирной и Тумлатты! Просите Сенат назначить вас военным управителем этой территории, а также новых землиц, если таковые сыщутся. Обещайте обеспечить сбор и доставку ясака, соблюдение всех государевых указов.

– Бред какой…

– Почему же бред-то? Если вы сбежите в разгар бунта, будет плохо. Если задержите здесь всю экспедицию, тоже нехорошо. А так – вы герой. Я полагаю, что его высокопревосходительство граф Остерман поддержит вашу инициативу. Представляете, вы станете полновластным правителем огромной территории!

– Но я… мне… – Беринг никак не мог осознать услышанное. – Как же так…

– Ну, примерно так же, как казачий голова Афанасий Шестаков. Вы знакомы с этим приятным человеком? – поинтересовался Митька.

– Имел честь… – скривился Беринг. Он явно не считал казачьего полковника приятным.

– Военной экспедиции Шестакова и Павлуцкого отдана территория от берегов Северного моря до границы с Китаем. Почему бы вам не возглавить Камчатку? Не попросить прислать сюда нескольких ученых, семена домашних растений, не завести скот… Вы что-то хотите сказать?

– Матиас… – еле слышно прошептал датчанин.

– Блестяще, господин капитан! – с полуслова подхватил Митька – Гениальная идея! Именно Матиас Пюльзе! И… и Бенедикт, наверное? Отец вашей жены и ее брат – солидные коммерсанты, принятые при дворе. Почему бы им не организовать маленькую торгово-промышленную компанию? И не попросить высочайшего разрешения на монопольную деятельность на Камчатке и в морях, к ней прилегающих, а? Пока никто из россиян не добрался до Америки и Японии, вряд ли в Петербурге найдется много конкурентов или противников этой идеи. Такая компания позволит правительству сократить расходы на освоение этого края. Имея в своем распоряжении «Фортуну» и «Гавриила», можно добиться многого. Такая компания сможет взять на себя разведывание островов и побережья Америки, а затраты окупит мехом морских бобров!

– М-м-м…

– Да, я тоже думаю, что не всем понравится, если такое дело организуют одни немцы. А кому не нравится, вполне могут стать компаньонами или даже соучередителями такой компании, верно?

– Э-э-э…

– Господин капитан, мне кажется, сейчас нет смысла обсуждать подробности. По-моему, будет достаточным, если вы в письме предложите такую идею вашим родственникам. А еще, наверное, можно организовать как бы утечку информации… Почему бы вам, скажем, не написать частное письмо Ивану Кирилловичу Кирилову? В позапрошлом году он стал обер-секретарем Сената и очень интересуется восточными окраинами Российской империи.

– Слушай, казак Малахов, – придушенно прохрипел Беринг, – ты сумасшедший или преступник?

– Ну, это вам виднее, господин капитан! – доверительно улыбнулся Митька. – Полагаю, вам надо подумать над моими словами.

– Надо…

– Да, чуть не забыл! Последний вопрос, господин капитан! Сибирский губернатор князь Долгоруков просил вас включить Ивана Козыревского в состав экспедиции. Вы сообщили ему о своем отказе?

– Н-нет… еще.

– Тогда позвольте откланяться! Готов оказать вам всяческую помощь в подготовке документации! Предстоит написать много писем, правда?

Договорились, что Митька придет завтра до обеда. Точнее, договаривался служилый, а капитан сопел и смотрел в пространство.

К хибаре на краю поселка Митька шел окольными путями – для конспирации. Душа его пела и преисполнялась гордости за себя любимого – как у него все ловко получилось! И смелости хватило, и слова нужные нашлись, и имена все исправно вспомнились. «Что ж я менжуюсь при таких талантах?! – всплывала сладкая мысль. – Мне ж в начальники надо!» Он пробирался через кусты по краю обрывчика, вспоминал свои фразы и жесты, растерянность капитана и улыбался – то самодовольно, то злорадно. Он так завспоминался, что ступил на самый край и нога соскользнула вниз. Пытаясь сохранить равновесие, Митька схватился за ветку, но она тут же сломалась, и он благополучно свалился, точнее, ссыпался с обрыва прямо к самой воде. Матюгнувшись, служилый вскочил на ноги и… И тут же получил в лоб окатанным камушком, прилетевшим за ним следом с края обрыва. «Господь наказал! – мгновенно сообразил казак. – За гордыню, не иначе… То ж все Дмитрий мне в наследство оставил. Кабы не он, кабы с ним беда не приключилась, жевал бы я сопли до старости лет!»

– Ты ничо не попутал из бесовского наученья? – с сомненьем спросил отец Игнатий, выслушав его доклад. – Про столичных этих начальников мы и слыхом не слыхали!

– Кажись, не попутал, – почти уверенно ответил Митька. – Кабы попутал, он бы меня враз прижучил. А так – сидел, кряхтел да глазами лупал.

– И далее чо?

– Мыслю я, завтра к нему идти надо. Сказывают, железо куют, пока горячо, пока не простыло, значит.

– А взбрыкнет если? – засомневался монах. – Немец все-таки.

– Может и взбрыкнуть, конечно, – признал служилый.

– Вроде ты ему и кнутом погрозил, и пряник посулил… – раздумчиво проговорил Козыревский. – Тока сдается мне, что немец этот ума невеликого. Может и не внять. Как бы его покрепче приструнить-та?