Короли абордажа - Владимир Шигин

Дело в том, что Венеция была недовольна способом ведения войны Испанией, и не без основания, так как союзники ни на шаг не подвигались вперед; турки были так же сильны на море, как и до Лепанто, а война между тем стоила громадных денег. Воспользовавшись смертью папы Пия V, который был душой войны, венецианская сеньория в марте 1573 года сочла за лучшее заключить с султаном сепаратный мир, причем мир этот был заключен втайне от союзников. Кипр, составлявший предмет спора, и другие отнятые у венецианцев владения остались за турками, а, кроме того, венецианцы заплатили им 300 000 дукатов контрибуции.

Таким унизительным путем могущественная морская республика теряла одно за другим свои заморские владения. Она заботилась только о выгодах текущего момента и не хотела затрачивать больших сумм на охрану своих отдаленных владений; она с недоверием относилась ко всем, а вместе с тем не доверяла и собственным силам и не обладала ни искусством, ни энергией, необходимыми для успешного ведения войны. Между тем венецианский флот, состоявший после Лепанто более чем из ста кораблей, при энергичном и умелом руководстве мог бы сделать очень многое и у Кипра, и в Архипелаге, и в других местах. Но венецианцы, как и карфагеняне, были способны и предприимчивы только в торговых делах. Качества эти могут создать богатый торговый город, но для создания и поддержания государства качеств этих недостаточно.

В апреле Венеция официально сообщила о своем мире со Стамбулом своим возмущенным союзникам Впрочем, Филипп не был особо огорчен — у него остался флот, который он, согласно союзническим обязательствам, должен был держать возле острова Корфу.

Разумеется, Дон Жуан все время рвался в Мадрид, чтобы лично рассказать старшему брату о сражениях и получить заслуженные почести. Но тот приехать так и не разрешил, прислав холодную записку: «Я уже отдал приказ, чтобы вы зимовали в Мессине, а что вы говорите про важные сообщения, то их можно передать письменно или через посредника».

Уделом Дон Жуана остались рыцарские турниры, бои быков да легкодоступные красавицы, которые спешили к нему со всех краев Европы. В это время в Мессину пришло известие о смерти душевнобольного сына Филиппа дон Карлоса, с которым победитель Лепанто был весьма дружен еще по учебе в университете.

— Мой брат не имеет больше сыновей, но почему-то упорно не желает объявить меня инфантом! — досадовал Дон Жуан. — Впрочем, я не отказался бы и от французского престола!

Король Туниса

Драться с турками за Кипр больше уже не имело смысла, а потому направление удара испанского флота было изменено. Отныне Испания продолжала вести войну с Турцией, но уже не на востоке, а в Африке. Большинство военных считало главным злом на Средиземном море мусульманский Алжир. Жуан Австрийский, однако, полагал осиным гнездом пиратства Тунис. Король, учитывая авторитет военачальника — своего сводного брата, в конце концов склонился на его сторону. Имперский замысел был прост — захватить Тунис и, укрепившись в нем, совершить затем победоносный поход на Алжир.

Греки и албанцы звали принца к себе на царство, предполагалось создать королевство в Морее. Католики внушали мысль спасти находящуюся в заточении Марию Стюарт, жениться на ней, а заодно стать и королем Англии. Имелись виды даже на французский престол!

— Заманчиво все, но реальнее всего обосноваться в Тунисе и создать королевство там! — велел сообщить римскому папе Дон Жуан.

Пий V (еще живой) был в восторге.

— Надлежит преобразовать Триполи в христианское королевство, а королем Туниса поставить славного Дон Жуана! — передал пожелания папы Филиппу II папский легат.

Король Испании, наоборот, был категорически против. Филипп не мог позволить, чтобы незаконнорожденный сводный брат стал ровней ему. Дон Жуана надлежало поставить на место. Однако король в этом пока не торопился. Вначале надо было как можно выгоднее для испанской короны использовать талант и славу Дон Жуана.

В отличие от старшего брата, видевшего в походе на Тунис лишь обычную диверсионную операцию, у Дона Жуана цель была совершенно иная: захватив одно из государств Магриба, находящегося рядом с Мальтой и Сицилией, увенчать наконец-то свою голову королевской короной. Желание для побочного королевского сына, вечно притесняемого и принижаемого королем-братом (Филипп отдал после Лепанто своим канцеляриям приказ при переписке именовать дона Хуана не «высочеством», но лишь «превосходительством»!), понятное и легко объяснимое.

Спустя примерно полгода для осуществления задуманной операции по захвату Алжира были собраны 170 кораблей и 20 тысяч солдат. Выйдя из Мессины, с двумя остановками в Палермо и Трапани, флотилия оказалась вблизи тунисских берегов.

7 октября 1573 года, спустя два года и один день после битвы при Лепанто, Дон Жуан приказал войскам сойти на африканский берег. Остальное почти не напоминало военную экспедицию, скорее, это был торжественный марш испанских войск. Тунис, покинутый своими жителями, пал без боя, испанцы назначили его губернатором лояльного Муллу Мухаммеда и легко овладели Бизертой.

На всю операцию потребовалось менее недели, и уже в конце октября Дон Жуан вернулся на Сицилию. При этом, вместо того чтобы разрушить вражеские укрепления, как приказал Филипп II, Дон Жуан укрепил их, оставив в крепости Голета отряд под командованием своего верного соратника Педро Портокарреро.

В Тунисской экспедиции участвовал и солдат-ветеран Сервантес. Судьба хранила его и в битве при Лепанто, и при Наварине. Фортуна оказалась благосклонна к нему и в Тунисской экспедиции.

Господству берберийских пиратов был нанесен существенный урон, а молодой флотоводец еще больше упрочил свою славу. Однорукий ветеран Лепанто снова удивлял всех своей отвагой и заслужил одобрение самого принца.

— Вы самый отважный воин моей армии! Я надеюсь, что мы еще с вами повоюем во славу Испании! — так оценил мужество Сервантеса Дон Жуан.

— Возможно, что я самый отважный, но только после вас, ваше высочество! — скромно ответил тот. — Что же касается моего меча, то он всегда к вашим услугам!

Будущий писатель вполне мог остаться в крепости Голета, гарнизон которой будет позднее полностью уничтожен. Однако вместе с полком дона Лопе де Фигероа он погрузился на корабль и провел зиму на Сардинии и в Неаполе.

В мае 1574 года Мигель вместе с эскадрой отправляется в Геную. Что касается Дон Жуана, то он отбывает в Неаполь, где ждет своего провозглашения королем Туниса. Однако план его сделаться тунисским королем, хотя и был горячо поддержан папой, был решительно отвергнут Филиппом II, который вместо Туниса отправил Жуана в Ломбардию.

Тем временем турки усиленно готовились к реваншу. 11 июля 1574 года флот султана под командованием Улуг-Али и Синан-паши, состоявший из 240 кораблей с 40 тысячами солдат на борту, неожиданно появился у берегов Туниса.

Напрасно Жуан Австрийский, предчувствовавший надвигающуюся опасность, искал поддержки. Тяжелейший финансовый кризис поразил Испанию, и Филипп II был просто не в силах выделить средства еще на одну экспедицию, а может, и не очень пытался поддержать не слишком интересующее его предприятие.

Тем не менее примчавшемуся в августе в Неаполь Дону Жуану удалось на своих галерах выйти в море. На переходе эскадре Дон Жуана пришлось вынести два сильнейших шторма. Затем они были блокированы в порту Трапани превосходящими силами турок. Пока Жуан готовился к сражению по прорыву к берегам Туниса, его настигла весть о поражении. 25 августа перед значительно превосходящими силами турков сдались защитники крепости Голет, а в сентябре сдался и сам Тунис. После этого эскадре Дон Жуана ничего не оставалось, как вернуться в середине октября 1574 года в Палермо.

По поводу победы визирь султана, беседуя с венецианским послом, не без ехидства заметил:

— Вы нам отрезали бороду при Лепанто, а мы вам руку в Тунисе. Борода скоро вырастет, а рука — никогда!

В этой неудачной экспедиции принимал участие и Сервантес. По возвращении он, очевидно, узнал, что в конце июля в Риме, едва достигнув двадцати шести лет от роду, отдал Богу душу его бывший покровитель кардинал Хулио Аквавива.

Об участии Мигеля де Сервантеса в тунисских событиях мы знаем из его «Записки» 1590 года, в которой он коротко рассказывает о своем участии в военных операциях при Наварине, в Тунисе и Голете.

В «Дон Кихоте» содержатся более подробные описания событий: «Мы возвратились в Константинополь, а в следующем, семьдесят третьем году нам стало известно, что сеньор Дон Жуан взял Тунис и, очистив его от турок, передал во владение мулею Ахмету, тем самым отняв надежду вновь воцариться в Тунисе у мулея Хамида, самого жестокого и самого храброго мавра на свете. Султан, горько оплакивавший эту потерю, с присущим всему его роду коварством заключил мир с венецианцами, которые желали этого еще больше, чем он, а в следующем, семьдесят четвертом году осадил Голету и форт неподалеку от Туниса — форт, который сеньор дон Хуан не успел достроить…