Воспитанник - Николай Дронт

слышал песенку со словами: «Если невеста уходит к другому, то неизвестно, кому повезло».

— Мне тоже где-то встречалось подобное. Я понял вашу позицию. Пристанище без гарантированного приличного дохода не компенсирует вам неудобств службы. Сожалею о вашем решении, но понимаю и принимаю его. Шепну вам на ушко… только между нами… не всем понравился способ завоевания графа. Поклон с показом сосков в вырезе декольте затрагивает не сердце мужчины, а действует на другое место. Хотя поверьте, для его сиятельства политические последствия женитьбы важнее скоропроходящего вожделения.

— Я верю в разум графа Брунского.

— Поверьте и в мстительность госпожи Камиллы.

— Не имею чести знать, кто это такая.

— Об этом обычно не кричат… Она метресса его сиятельства.

— Что вы говорите!

— Да. Это муза, вдохновляющая его талант поэта. Женщина — вдова близкого соратника его сиятельства, павшего в бою. После смерти жены только её присутствие смогло утешить печаль графа.

— Но как…

— Увы! Госпожа Камилла сейчас отдыхает в имении. По состоянию здоровья. Злые языки утверждают, что скоро должна родить.

— О боги! То есть…

— Никто не решился спросить у неё имя отца ребёнка. Но граф, из врождённого благородства и из чувства признательности к заслугам покойного мужа, при всех обещал позаботиться о младенце. А если будет мальчик, то и признать его своим сыном.

— Как он… э… щедр… э… душою.

— Да его сиятельство такой. Щедрый и благородный.

— Благородный и щедрый!

— Если бы госпожа Камилла находилась при графе, она бы ни за что не допустила столь скоротечной женитьбы. Впрочем, через немного времени она вернётся.

— А госпожа Камилла знает?..

— Конечно! У неё много сторонников в окружении его сиятельства. Одного из них вы видите перед собой. Так что если когда-нибудь захотите вернуться и попросить службы, то будете знать, к кому обратиться.

— Непременно! Благодарю вас за обстоятельный рассказ.

— Вы его заслужили своим письмом. Но хоть мне и приятно находиться в вашем обществе, однако другие дела тоже ждут своего решения. Засим прощаюсь с надеждой когда-нибудь продолжить наше знакомство.

— Взаимно! И мне было лестно познакомиться с вами!

— Да, ещё! Последнее, надеюсь. Вы же не через наше графство будете ехать?

— Нет, конечно! Мой путь лежит совсем в другую сторону.

— Очаровательно! Вы так мудры! Если когда-нибудь будете проезжать мимо наших краёв — обязательно проезжайте мимо, будем очень рады.

После ещё нескольких минут взаимных расшаркиваний и уверений я покинул пристанище советника. Он ясно дал понять — раз я отказался от службы, то мне нечего делать в Брунском графстве. Ожидаемо, хотя и не слишком приятно. Намёк примкнуть к оппозиции против Виолы тоже понятен, но постороннему лезть в разборки такого уровня — значит напрашиваться на неприятности.

Однако из разговора следует, до тех пор, пока не пересекаю границы графства, я никому не интересен. Следовательно, надо держаться подальше, и будет мне счастье, точнее безопасность. Не самый плохой вариант.

Вернувшись к отряду, не стал напрасно тратить время и трепать нервы людям. Достал кошель, показал его и громко позвал:

— Серж! Почему не встречаешь?! Я принёс тебе приятные хлопоты!

Мои молодцы заулыбались этой немудрящей шутке. Вскоре все бойцы, кроме меня и часовых, собрались в комнате для получения своей доли. А я собрал непричастных к боевым действиям лакея с поваром, чтобы вручить им несколько премиальных корон. Они своим старанием тоже заслужили наградные.

Кто уйдёт в увольнительную, а кто останется охранять повозки, решили ещё вчера, потому уже через полчаса принарядившиеся и полные предвкушений бойцы потянулись на выход. Багги хоть в разделе добычи не участвовала, но под ручку с Лором тоже двинулась на рыночную площадь за покупками. В таких городках именно там стоят небольшие лавчонки и более крупные магазинчики. Серж с Гердой пошли туда же, но собирались найти заведения классом выше, желательно с вывеской «Ресторация». Из всех начальников мне одному пришлось остаться на хозяйстве.

Впрочем, долго скучать не дали. Вновь явился местный бургомистр. Что мы мирно решили с графом наши дела, он уже понял. От довольных бойцов, пропивающих серебро, услышал о продаже баллист. А по числу уехавших фургонов догадался о том, что кое-что осталось.

Цена поднялась до половины продажной, что меня никак не устроило. И вот только тогда купец, за десятую долю полной цены, пообещал свести с теми из местных дворян, которым было бы интересно пополнение воинских запасов. Я догадался о его помысле взять комиссионные и с покупателя тоже, потому отказался, сославшись на собственные потребности. Настаивать он не решился, потому ушёл недовольным.

Затем пришёл местный оружейник и поинтересовался, не нужно ли чего починить или поправить. Говорил уважительно, да и цены высоко не задирал.

Узнав о потребности в женском орочьем доспехе, просиял и пообещал недорого продать. Такой лежит у него года два, взял за работу у проходящего отряда, а вот пристроить никому не получается. За разговором я показал ему оружие с доспехами, взятыми в башне. Ремесленник, совершенно бесплатно, дал имя желающего купить простую воинскую справу. Причём тот обитал в половине часа езды от города. В предвкушении прибыли от доведения снаряжения до кондиции оружейник обещал послать гонца к покупателю. Затем, помявшись, предложил поменять кое-что из показанного на ту самую женскую орочью кольчугу. В принципе, я был не против, но отложил обмен до возвращения Багги.

Покупатель прибыл быстро. Сразу, с порога представился Марселем Маусом и сообщил, что собирает дружину для набега весной, сразу, как подсохнут дороги. Нужно всё — оружие, щиты, доспехи, кони, люди, но денег нет. Видимо, вопрос «А зачем тогда приехал?» явственно читался в моих глазах. Однако визитёр не смутился и стал выяснять, что конкретно имеется на продажу. Больше всего его интересовали крепостные арбалеты и стреломёт, понятно, с боеприпасами, но и остальное ему бы пригодилось. Последовало несколько неуверенных предложений — сначала было что-то сказано о присоединении всего моего отряда к формируемой рати, затем пошла речь о доле в добыче, в конце — об оплате рожью.

Из предложенного меня ничего не заинтересовало, потому человек признался, что кое-какие деньги всё же есть, но сейчас они не у него, а у другого. Если договоримся, то их доставят. Я высказался в стиле древних мудрецов: «Утром — деньги, вечером — снаряжение», и это моя принципиальная позиция. Затем уточнил, что перед началом разговоров на тему продажи чего бы то ни было мне хотелось бы увидеть блеск монет. Только для того, чтобы после не испытывать разочарование о бездарно потраченном времени.

Тут почти одновременно вернулись оружейник с орочьим доспехом и Серж с