Али-баба и тридцать девять плюс один разбойник - Леонид Резников

Сошлись на пяти монетах. Ибрагиму было наплевать, откуда у Али-бабы столько золота, он не был завистливым скрягой и привык жить своим трудом. И даже теперь, узнав, что золото имеет какое-то отношение к разбойникам, его мнение о Али-бабе не изменилось (что тут такого – просто человеку повезло!), хотя изменилось оно о Касыме, причем в еще более худшую сторону. Итак, сложив два и два, Ибрагим понял главное: его другу угрожает большая опасность. И, бросив все дела, Ибрагим поспешил сообщить об этом Али-бабе.

Глава 19. Мешок с подвохом

Махсум молчал всю обратную дорогу, а когда до пещеры оставалось рукой подать, вздохнул и произнес:

– Сука он, этот Касым. А ты ему собираешься мешок золота отвалить.

– Кто вам такое сказал, шеф? – расхохотался Ахмед. – Я тут одну веселенькую штуку придумал: подсунем ему мешок с камнями, а сверху накидаем немного золота – пусть себе радуется.

– Смешно, – сказал Махсум, но почему-то не засмеялся. –Послушай доброго совета: оставь его в покое.

– Вы что, шеф? – натянул поводья Ахмед. – Мы же должны узнать, кто у нас ворует золото – это наш долг!

– Оно тебе нужно?

– А… разве нет?

– У нас золота, хоть этой самой ешь. И барахла всякого, и камней драгоценных. Мы у кого-то сперли, потом у нас кто-то спер – круговорот барахла в природе. От пары мешков не убудет.

– Я вас не понимаю, – насупил брови разбойник.

– Предчувствие у меня нехорошее, Ахмед. Вот чую, не надо нам связываться с Касымом. Этой самой чую.

– Третьим глазом, да?

– Вроде того, – не стал вдаваться в подробности Махсум.

– Нет, шеф! Вы как хотите, а я считаю своим долгом охранять пещеру. И остальные с вами тоже не согласятся. Я, разумеется, им ничего скажу про ваш третий глаз и предчувствия…

– Ладно, я вижу, тебя не переубедить. Поступай как знаешь.

Махсум пришпорил коня. Ахмед посмотрел вслед своему главарю, нахмурил лоб и тоже хлопнул пятками скакуна по крутым бокам. Кони быстро поравнялись, выехав одновременно на площадку перед пещерой, где у скалы в ожидании своего предводителя давно толпились недовольные разбойники.

– Вот же дурья башка! – огрел себя кулаком по лбу Ахмед. – Послал их обратно в пещеру, а забыл, что они ее открыть не смогут! Сим-сим, откройся! Кстати, шеф, я вот чего подумал: а почему бы им тоже не рассказать про «Сим-сим, откройся-закройся»?

– Ага, разумеется. Всем расскажи, а заодно пройдись в городе по людным местам, – проворчал Махсум, въезжая в пещеру первым.

– Вот всегда вы так, шеф! А такая идея была… Эй вы, бездельники! – прикрикнул Ахмед на разбойников. – Тащите сюда пустой мешок и насыпьте в него побольше мелких камней, а поверх них уложите золота, да так, чтоб камней видно не было!

– Это еще зачем? – возмутился Шавкат. Ему вовсе не улыбалось распаковывать мешки и ворошить сундуки, в которых он только вчера пересчитал все деньги.

– Не рассуждать! Выполнять! Совсем распустились, дармоеды. И приведите мне мулов жирного борова Касыма. И еще его дутар.

– Прости, Ахмед, – произнес все тот же Шавкат, – но дутар… он того, чуть-чуть сломался. Стальной Коготь пытался на нем играть.

– Нашли кому давать инструмент! – проворчал Ахмед, слезая с коня. – Ладно, перебьемся без дутара.

Разбойники забегали по пещере, исполняя приказ правой руки главаря. Сам предводитель сполз с коня, доковылял до «трона» и развалился на нем в задумчивой позе Марата, размышляющего о революционном терроре. Махсум был не в духе, и никто не решался его беспокоить. На его угрюмой физиономии словно было написано: «Не беспокоить! Опасно для жизни!» И все обходили его стороной, даже Ахмед долго не решался приблизиться к своему шефу, но когда мулы были готовы, и мешок с камнями и толикой золотых динаров уже привязали к спине одного из них, Ахмед все-таки решился подойти.

– Шеф?

– Чего тебе, Ахмед? – не отрывая взгляда от кончиков собственных сапог, вяло спросил Махсум.

– Шеф, мулы готовы.

– Ну?

– Я говорю: мулы готовы – пора ехать.

– И?

– Вы разве не поедете?

– Зачем?

– Как зачем? А Касым?

– Ахмед, ты такой нудный иногда бываешь. – Махсум нехотя сполз с «трона» и поплелся к коню. – Поехали, только я тебя честно предупредил.

– Значит, вы говорили серьезно? А я решил, что это… Как вы говорили? Бзднительность?

– Ахмед, я тебя умоляю, кончай всякие глупости запоминать! – Махсум одарил телохранителя не очень приветливым взглядом исподлобья. – Скоро совсем по-человечески говорить разучишься.

– Но я думал, так круче!

– Чушь все это, – устало покачал головой Махсум.

– Но…

– Едем! – Махсум взобрался на коня, развернул его и направил в сторону ущелья. Ахмед заторопился следом, за Ахмедом потянулась группа поддержки в лице Азиза и Саида.

– Шеф!

– Ну?

– Может, тогда не поедем? – засомневался Ахмед.

– Теперь уж дудки! Я докажу, что твоя затея плохо пахнет. Вот увидишь! – состряпал злорадную физиономию Махсум.

– А может, не надо? – сжавшись в седле, заскулил Ахмед. Он наконец осознал, что главарь вовсе не шутит, и оттого Ахмеду стало вовсе не по себе.

– Надо, Ахмед, надо! Кто бы знал, как мне все надоело… И, главное, не вздумай спросить, что.

– И в мыслях не было, шеф! – поспешно заверил Ахмед, хотя именно так и собирался поступить.

– То-то же!

Касым бегал из одного угла комнаты в другой. Ожидание было тягостно, сомнения – еще более мучительны. Касыма прямо-таки раздирало на части от противоречивых сомнений. Хотелось и мешок золота получить, и чтобы разбойники отвязались, и предавать брата не хотелось, но как осуществить все это разом, Касым не имел ни малейшего представления. Мешка не будет, пока он не расскажет, не расскажет – не будет ни мешка, ни головы, а расскажет – будет мешок (возможно, будет), но Касым потеряет уважение людей (которого, впрочем, у него никогда и не было по большому счету). Хотя с золотом можно переехать в другой город, где Касыма никто не знает, а вот без головы этого уж точно не сделаешь.

А если соврать, указать Ахмеду не на Али-бабу, а на кого-нибудь другого? Хорошо, если разбойники разбираться не станут и сразу сделают свое любимое «вжик». А если проверят?..

Нет, выхода всего два: либо рассказать все как есть, либо бежать, бежать, куда глаза глядят! А если к Али-бабе? Говорят, повинную голову сабля не сечет… Да, нужно бежать к Али-бабе. Предупредить его обо всем, и будь что будет!

Касым, собравшись с духом, понесся к калитке, распахнул ее и… уперся носом в казавшуюся удивленной морду коня, загородившего собой весь проем калитки. Касым медленно поднял голову, встретился глазами со смешливо-презрительным взглядом Ахмеда и отступил