Пещера Чёрного Льда (Меч Теней - 1) - Джулия Джонс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он не станет срамить собственный клан.
Пусть Мейс Черный Град сам выкручивается; пусть сплетет какую-нибудь волчью басню вроде того, что женщины были вооружены и пытались бежать; пусть все, кто участвовал в бойне, вернутся домой, уверовав в это, и пусть правда останется лежать на Дороге Бладдов.
Райфу показалось, что его щеки коснулся ледяной палец. Свидетель Смерти. Впервые в жизни он понял, что значит родиться вороном. Ворон кружит над головой, следит и ждет, а потом слетает на безжизненные останки. Инигар Сутулый сказал правду: он, Райф, не подходит этому клану.
Пятый священный камень Черного Града, добытый к югу от Транс-Вора и пролежавший в круглом доме триста лет, раскололся из-за него. Сам камень приказывает ему уходить. Райф не мог припомнить все картины, которые показал ему камень, но одно знал точно: все эти места были чужими ему. На землях Черного Града нет кровавых озер и голубовато-серебристых лесов. Священный камень велел ему уходить и показал дорогу.
Райф ощутил себя еще более холодным, чем этот морозный день. Он встретился глазами с Ангусом Локом, которые уже не были сердитыми, как пару минут назад, - теперь они выражали беспокойство и все время обращались на восток, то ли высматривая едущих домой дружинников, то ли следя за продвижением бури.
В последний раз он приезжал сюда пять лет назад, когда Эффи была еще совсем крошкой. Райф попытался вспомнить все, что знал о дяде. Он женат, и у него есть дети, но Райф не помнил ни их имен, ни где они живут. Не знал он даже, чем Ангус зарабатывает себе на жизнь. Мег очень любила брата, и пока она была жива, Ангус навещал круглый дом дважды в год и всегда привозил подарки, хорошие подарки, - учебные мечи из окаменевшего дерева, куски зеленого морского стекла, колечки из моржовой кости, тетивы из человеческих волос и меховые сумочки из ценных шкурок лемминга, где очень удобно было носить кремни.
Райф улыбнулся, вспомнив, как они с Дреем дрались из-за этих подарков. Под конец кто-то из них непременно разбивал другому нос, Тем наделял затрещинами обоих, и тогда Ангус волшебным образом извлекал из своей котомки другую точно такую же вещь. После этого Мег ругала их всех вкупе с Темом и Ангусом, гнала от себя и не велела приходить, пока они не образумятся.
Улыбка Райфа медленно померкла, и он оглянулся на круглый дом. Клан вмещал в себя все: Дом, память, родных людей. Если Райф уедет, то никогда уже больше не вернется. Нельзя нарушить клятву и бросить свой клан, чтобы потом вернуться как ни в чем не бывало. У Райфа заныло в груди. Он любил свой клан.
- Ну, парень, что скажешь? Поедешь со мной в Венис? Я уже не тот, что прежде, и не прочь иметь молодого крепыша у себя за спиной.
"Да, Райф Севранс. Лучше тебе уйти ради нашего общего блага".
Райф закрыл глаза и увидел сочащуюся рану священного камня. Открыл их и увидел Дрея - таким же, как в последний раз: с молотом в руке, слюной на подбородке и ртом, произносящим то, что вложил туда Мейс Черный Град. Райф оборвал это воспоминание, прежде чем оно успело вжечься слишком глубоко в его душу, и заставил себя вспомнить Дрея во дворе в то утро, когда они выехали на Дорогу Бладдов. Дрей единственный из двадцати девяти человек вызвался за него поручиться. "Будь у меня такой брат... я не посрамил бы его ни словом, ни делом".
Райф выпрямился во весь рост, опустив руки на рукоять полумеча. Инигар Сутулый прав. Оставшись, он в любом случае навлечет на Дрея позор.
Стало темнее, и буря с Пустых Земель ушла на юг, когда Райф дал свой ответ Ангусу Локу.
17
"ТЕПЕРЬ МЫ НАЧНЕМ ВОЙНУ"
Вайло Бладд ехал по снегу, держа своего жеребца на крепком поводу. Старый конь стал подслеповат, но его подлый нрав с годами не улучшился. Каждого, кто оказывался поблизости, будь то человек или лошадь, жеребец, отзывавшийся на кличку Собачий Конь, мог запросто лягнуть промеж ног или в голень. Вайло питал слабость к этому старому одру. Тот, хотя давно уже не слушался никаких команд, две вещи знал твердо: собак и маленьких детей лягать нельзя.
Вайло обнажил в улыбке черные больные зубы. В свое время он здорово намаялся с этим жеребцом. Скверный был конь, как говорили все в один голос, однако вот уже одиннадцать лет прошло, а они еще вместе. Собачий Вождь и его скверный конь - трюхают себе по завоеванной земле, довольные друг другом, как только могут быть довольны конь и всадник.
Вайло, едущий во главе отряда в дюжину человек, услышал крик своего шестого сына - тот приказывал зажечь факелы. Ганро весь день только и делает, что выкрикивает приказы. Вайло не совсем понимал, перед кем тот так важничает, но дал себе клятву, что, когда Ганро в следующий раз заорет, требуя факелов, донесений или короткого привала, он подъедет к сыну поближе и даст Собачьему Коню залепить Ганро в мошонку. Если человек все время дерет глотку, это еще не значит, что командует здесь он. Пора бы Ганро это усвоить, как и всем его сыновьям.
Не желая думать о несовершенствах семи своих сыновей, Вайло стал смотреть по сторонам еще усерднее. Предвечерний свет быстро угасал, и снег под ногами казался голубым и прозрачным, как лед. Впереди лежали медные холмы, бывшие некогда ключом величия и военной мощи Дхуна. Добываемая там медь обогатила Дхун - благодаря ей этот клан поставил себе самый большой круглый дом во всех клановых землях, запрудил реки, повернул вспять ручьи и засыпал северное болото целыми горами земли, превратив прежде бесплодную почву в отменное пастбище.
Вайло Бладд выехал на завоеванные им земли Дхуна, но не смотрел ни на тучные пастбища, ни на богатые форелью озера, ни на стада лосей, кочующие на юго-восток через боры чернокаменных сосен и хорошо отъевшиеся на Пустых Землях. Его занимало только одно: Дорога Бладдов.
Его внуки запаздывали уже на четыре дня. Поезд должен был выехать из Дома Бладда тридцать дней назад и прибыть в Дхун к этому времени. Сухая Кость полагал, что их застигла в холмах непогода и они пережидали ее, разбив лагерь. Это звучало разумно, да и Сухая Кость для порубежника был здравомыслящим человеком, но Вайло никак не мог избавиться от беспокойства. Его собаки были возбуждены и кусались почем зря, а запах Сарги Вейса висел вокруг Седалища Дхунов, как торфяной дым.
Он испытал своего рода облегчение, выехав из круглого дома. Этот клан не был ему родным. Возможно, со временем это изменится, когда его невестки и внуки поселятся здесь, но пока что дом Дхунов оставался вместилищем незнакомого эха, чужих теней и огромных пустых комнат, которые никакое количество березовых дров не могло осветить и согреть. Это место вызывало у Вайло зубную боль. В довершение всех бед четверо его сыновей тоже обосновались здесь. Они грызлись, как лисы в норе, из-за границ и земель, напивались мертвецки каждую ночь, и каждый из них метил на место Собачьего Вождя!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});