Пещера Чёрного Льда (Меч Теней - 1) - Джулия Джонс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- С чего ты взял, что сможешь вылечить камень? Голос порвал заветную нить. Боль и тянущее ощущение прекратились. Тишина лопнула, сменившись мельканием света и тьмы, которые рисовали какие-то картины, уходя обратно в камень. Райф увидел высокий лес с колеблющейся голубовато-серебристой, как море, листвой; замерзшее кровавое озеро, твердое, как кованый металл, где под толщей льда виднелись какие-то уродливые фигуры; другие образы мелькали так быстро, что он не успевал уловить их и осмыслить: город без имени и без людей, испуганные серые глаза и ворон, летящий на север зимой, когда все другие птицы летят на юг.
Не успел Райф уложить все это в памяти, как кто-то взялся за его запястья, отрывая его руки от камня. Руки отрывались медленно, с сосущим звуком. Боли он не испытывал - только смутное чувство потери. Оглянувшись, Райф увидел перед собой черные глаза Инигара Сутулого.
- Ты не должен был трогать камень, Райф Севранс. Разве ты не видишь, что он разбит?
Сердце Райфа еще колотилось от тех картин, которые показал ему камень, и слова Инигара не сразу дошли до него.
- Разбит? Как это? Я не понимаю...
Ведун протянул ему темную, искривленную возрастом руку.
- Сейчас я тебе покажу.
Райф не думал, что ему понадобится помощь Инигара, чтобы встать, но ноги его подкосились, и он привалился к камню. Инигар с неожиданной силой поставил его прямо и держал, пока Райф не пришел в себя. Глядя на маленького ведуна с впалой грудью, побелевшими волосами и темной истончившейся кожей, Райф подивился этому.
Инигар улыбнулся, но это была не добрая улыбка.
- Ступай за мной. - Он исчез в дыму, и Райфу осталось только повиноваться.
Обойдя камень наполовину, Инигар кивком указал вверх.
- Потому я и жгу здесь дымник. Смотри.
Райф проследил за его взглядом. Глубокая трещина бежала от макушки камня до середины, обнажая мокрое блестящее нутро гранита. В ней стоял мрак, словно в глубоком ущелье. Графитовое масло сочилось наружу, как кровь.
- Это случилось пять дней назад. - Инигар пристально посмотрел на Райфа. - На рассвете.
Чувствуя в словах ведуна вопрос, но не желая на него отвечать, Райф сказал:
- Засада удалась. Все остальные вернутся через день-другой.
Инигар, будто не слыша, провел рукой по трещине.
- Каменные Боги хранят все кланы. Что бы там ни говорили вожди после Великого Раздела, у богов нет любимцев. Черный Град, Джун, Скарп, Ганмиддиш - все они равны для тех, кто живет в камне. Если Скарп одерживает победу над Гнашем, они не выражают недовольства. Если Ганмиддиш захватывает круглый дом Крозера, они не видят в этом причины для гнева. Каменные Боги сами создали кланы, сами вложили в нас жажду земель и битвы, поэтому они не печалятся, когда кланы воюют и чьим-то жизням настает конец. Это у них в природе, как и у нас. Но если случится что-то, идущее вразрез с тем, чему они нас учили, и угрожающее самому существованию кланов, тогда боги гневаются. - Инигар стукнул кулаком по треснувшему камню. - И вот так они проявляют свой гнев. Райф попятился.
- Да, Райф Севранс. Лучше тебе отойти от него ради нашего общего блага.
Райф, вспыхнув, затряс головой. Ему невыносимо было смотреть на эту трещину.
- Я... я...
- Молчи! Я не хочу слышать о том, что случилось, от тебя. Есть новости, которые приходят, когда человек еще не готов или не способен переварить их. - Инигар смотрел Райфу прямо в глаза. - И с клятвами тоже так бывает.
Райф поморщился. Боль снова вступила в плечо, мягкая и тошнотворная, словно от надорванного мускула.
- Мы трое знаем, что произошло одиннадцать дней назад во дворе, не так ли? Ты, я и ворон. - Ведун рванул тулуп Райфа на груди, обнажив вороний амулет, дернул за шнурок и сорвал клюв с шеи. Зажав амулет в кулаке, он сказал: - Не я дал его тебе, и не на мне лежит этот позор. Быть может, старый ведун виноват в этом не меньше, чем ты. Но как бы там ни было, Райф Севранс, для этого клана ты не подходишь. Ты ворон, рожденный, чтобы быть свидетелем смерти. И я боюсь, что если ты останешься с нами, то станешь свидетелем смерти нас всех еще до того, как насытишь свой взор. Ты уже видел смерть своего отца, десяти лучших наших воинов и нашего вождя. Но этого оказалось мало, не так ли? Ты должен был видеть еще и смерть Шора Гормалина. Шора, лучшего из людей в этом клане. Орла. Скажи, разве имеет ворон право присутствовать при смерти орла?
Райф молчал, потупив глаза, но Инигар еще не закончил.
- А твой брат, Дрей Севранс, который поручился за твою клятву и взял на сохранение твой клятвенный камень? Какой еще новый срам ты навлек на него? Будь у меня такой брат, который любил бы меня со всей силой своего медвежьего сердца, ручался за меня, когда все другие молчали, и готов был, не колеблясь, связать свою судьбу с моей, я почитал бы себя благословленным. Я боготворил бы его, покорялся ему и всю свою жизнь посвятил бы тому, чтобы оправдать его доверие. Я не посрамил бы его ни словом, ни делом.
Райф закрыл лицо руками. Ведь пять последних дней он отгонял от себя мысли о Дрее. Теперь ведун вернул их обратно, и Райф знал, что это правда.
Инигар, разжав кулак, уронил вороний амулет на пол.
- Ты пришел сюда искать помощи Каменных Богов. Посмотри же на священный камень и подумай, нет ли здесь ответа, который ты искал. - Инигар посмотрел на трещину достаточно долгим взглядом, чтобы Райф его понял, а после повернулся и скрылся в дыму. - Когда закончишь, выйди к тем, кто вышел встречать тебя во дворе. Тебя ожидает гость.
Райф закрыл глаза и застыл на месте, боясь дотронуться до камня еще раз. Лишь долгое время спустя он подобрал свой амулет и вышел.
- А ну-ка оставьте его в покое! - Анвин Птаха пробилась сквозь толпу, действуя нагруженным подносом, как тараном. - Этому новику надо поесть и попить, прежде чем вы начнете приставать к нему с вопросами. - Анвин улыбнулась Райфу так ласково и гордо, что ему стало стыдно. - Это, паренек, мое лучшее темное пиво. Отведай.
Райф принял от нее рог, благодарный за то, что может чем-то занять себя. Солнце, отражаясь от снега, слепило глаза после сумрака молельни, и все вокруг говорили и задавали вопросы разом, вселяя в него желание убежать. Но он устоял. Эти люди были его кланом, и они имели право узнать о судьбе своих родных. Он поднес рог к губам, вдохнув густой лесной запах темного пива, выдержанного в дубовой бочке, а потом медленно - три дня прогревавшегося над очагом. Анвин сказала правду: это было лучшее ее пиво, и поэтому Райф не стал его пить.
Держа рог у груди, он поискал в толпе лица Рейны и Эффи, но не нашел. Кучка людей стояла в темноте за дверью - возможно, они тоже были там.
- Мы должны знать, что случилось, парень, - сказал Орвин Шенк с озабоченным красным лицом. - Не спеши и рассказывай, как сам считаешь нужным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});