Талисман отчаянных - Жюльетта Бенцони

– И власти терпят подобные попустительства?

– Власти здесь мы, – отозвался Вердо, не без величественности поведя плечами.

– И все-таки я позвоню завтра с утра пораньше в Париж, – пробурчал Адальбер. – Мне кажется, здесь в первую очередь занимаются покойным Мишелем Легро, а о поисках пока еще живой План-Крепен и не думают! А как долго она останется в живых, никому не известно.

– Не подумайте, что я забыл о мадемуазель, – произнес капитан, помрачнев. – Уверен, что со дня на день вы получите письмо с предложением выкупа.

– Да, одно мы уже получили и собирались отдать часть сокровищ из нашей часовни, но преступники не явились на встречу. И понятно, почему: им нечего нам было возвращать, с одной стороны, а с другой, им нужно было вернуть себе свою заложницу.

– А зачем вы вообще пошли на эту встречу?

– Хотели довести дело до конца. Посмотреть, что они будут делать.

Увидев мужа с двумя гостями, Югетт Вердо сердито посмотрела на супруга.

– И где наш князь? – спросила она. – Уж не думаете ли вы, что мы будем ужинать без него?

– Но он… Он под арестом, дорогая!

– Что за глупости! Мы все знаем, что князь никого не убивал! Значит, так: или вы приводите князя сюда, или отправляетесь и ужинаете вместе с ним и Машю там, но без меня. Но если я не ошибаюсь, князь ужинал вместе с нами вчера вечером?

– Да, конечно, – кивнул капитан, – но сегодня приехал этот судейский следователь Гондри, он ведет следствие, и его подследственный – князь Морозини и…

– Мало ли что придет в голову желторотику из Безансона? Мне до него нет никакого дела. Князь – наш друг, эти господа – члены его семьи, и я не вижу причины, почему мы должны ужинать на разных этажах. Я свое слово сказала, – заявила Югетт и скрестила руки на груди.

– Югетт, – вздохнул Вердо. – Завтра или послезавтра из-за тебя с меня снимут погоны.

– Я бы очень этому удивилась! Наш Понтарлье – незавидное местечко, и наверху все знают, что ты у нас самый лучший. Кстати! Ты мне не сказал, что твой следователь ужинает в супрефектуре.

– Да ужинает. И живет тоже там. Так положено для судейского чиновника, находящегося в командировке.

– Хотела бы я постоять за шторой у них в столовой! Супрефектша все уши следователю прожужжит о «дорогом князе». Она его обожает!

– Еще одна дама, которой наплевать на карьеру мужа, – вздохнул Вердо. – Неси нам аперитив, а я пойду за Его Высочеством.

– Не называйте его так, – предупредил Адальбер. – Его следует называть только «Его светлость». И вообще, за редчайшими исключениями, ему не нравится, когда упоминают его титул.

– Почему? Титул – это же замечательно!

– Да не очень. Дамы обычно приходят в бешеный восторг, зато мужчины мгновенно проникаются неприязнью. То и другое для Альдо тягостно.

– Ну и ну! Ладно, пойду за князем! А ты, жена, имей в виду: если, когда мы придем, на столе не будет закуски, я с тобой разведусь!

Глава 11

Профессия? Куроцап

– Следственный эксперимент? Какой еще может быть следственный эксперимент? – возмущалась маркиза де Соммьер. – Ведь, когда вы пришли на место встречи, там никого не было!

– Не совсем так, – возразил Лотарь, стараясь быть предельно дипломатичным. Он знал, как глубоко волнует маркизу все, что связано с этим преступлением. – Вы же знаете, что мы нашли там тело несчастного Легро, который вообще-то не должен был там появляться. Мы с Видалем-Пеликорном нашли его на земле неподалеку от источника. Мы как раз наклонились над ним, когда появился Жильбер Дофен с двумя жандармами, он обвинил нас в опоздании. «Если бы вы пришли вовремя, несчастья можно было бы избежать!» – заявил он и тут же во всем обвинил Морозини, сказав, что видел, как было совершено убийство.

– Он обвинил Альдо?

– Безоговорочно. Мерзавец поклялся, что видел, как тот стоял, наклонившись над трупом, описал его одежду. Потом заявил, что на его глазах Морозини побежал к автомобилю, который тотчас же скрылся из виду. По этому поводу нас и вызывали, а завтра возле источника собираются провести следственный эксперимент…

– А я, хоть убей, не понимаю, – задумчиво проговорила Клотильда, – почему власти занимаются только убийством, не обращая внимания на события в нашем доме? Их не интересует похищение Мари-Анжелин, нападение на двух женщин и, в конце концов, еще одна смерть? Я уверена, я попала в этого человека, но сообщники унесли его с собой, почему до сих пор неизвестно, кто это такой? Однако его отсутствие не может пройти незамеченным! Кто-то же должен его хватиться!

– Насколько я знаю, пока никто не заявил о пропаже человека. Посмотрим, что будет завтра. А сейчас, признаюсь вам откровенно, мне бы очень хотелось поспать. Утро вечера мудренее, после сна голова работает лучше, – со вздохом сказала маркиза.

– Так ложитесь поскорее, – посоветовал Лотарь и склонился к старой даме, подавая ей руку.

Маркиза улыбкой поблагодарила его.

– Не может быть совета лучше, но, боюсь, мне помешает спать мысль о моем несчастном племяннике, который в который раз обречен находиться в сырой тюремной камере…

– Сырая камера? – переспросил Адальбер. – Если бы вас только слышала госпожа Вердо! Да она отдала Альдо комнату сына, который сейчас получил место в Биаррице! Я же говорил вам, что мы только что ужинали все вместе!

– Чудесная женщина! Истинный дар небес! Но после следственного эксперимента Альдо могут отправить в Безансон, а там уже не будет Вердо, ни жены, ни мужа!

– Пока все на месте, и лучше бы вам отогнать все черные мысли, они портят кровь, – заявил Адальбер. – Меня удивляет другое: почему Ланглуа по-прежнему не принимает участия в нашем деле?

– Ты прекрасно знаешь, Ланглуа сейчас разбирается с террористами!

– Однако, если дело повернется в дурную сторону, я не сомневаюсь, что он займется и нами. При необходимости я поеду к нему лично. Он же наш друг, черт побери!

– Но в первую очередь он…

– Великий сыщик! Король полицейских и так далее. Все это я знаю не хуже вас. И все-таки я позвоню ему завтра с утра пораньше, и думаю, что вас, тетушка Амели, это успокоит.

Но вряд ли им удастся дозвониться «с утра пораньше», как пообещал Адальбер. По утрам линия обычно перегружена, так что приходится ждать и час, и два, и три…

Но сейчас ничего не оставалось, как поскорее улечься в постель. Все устали, а маркиза де Соммьер в особенности, и все-таки уснуть она не смогла. Ей не давал покоя завтрашний следственный эксперимент: зачем, спрашивается, следователь разыгрывает эту комедию, которая легко может обернуться трагедией? Трагедией для Альдо, потому что следователь хочет сделать из него преступника.