Второй - Ята Петри

— Ну, а в этом что плохо? Я же стараюсь!

— Вот именно. Через чур стараешься, иногда на пределе возможностей, загоняя себя да и других. Силы надо беречь и правильно распределять. Хорошо быть героем, но живым. А с таким подходом как у тебя, большая вероятность стать им посмертно. И тогда ты точно никому не поможешь. Пока ты не поймешь, что не обязательно каждый день выкладываться как, на марафонской дистанции — толка не будет. Когда придет настоящее дело- у тебя может просто не хватить сил и ты не сможешь помочь не то что другим, а даже самому себе. Надо уметь распределять усилия и оставлять запас для самой главной цели. По- этому- ты или меняешься и мы нормально работаем или…Я сознательно тебя отстраню от всех операций и будешь чахнуть на бумажной работе.

Серега скептически хмыкнул. Но поверил. Отчим слов на ветер не бросал.

А второе чем пришлось жертвовать- была пресловутая личная жизнь.

Свадьбу, даже после того как Максимов помирился с Машкой, сначала просто отложили, потом перенесли еще на год, а дальше…Машка перестала напоминать Сереге о том, что давным- давно пора узаконить их слишком не простые отношения. Может сама привыкла может все было намного сложнее. Максимов иногда замечал, как она на него смотрит. Какими глазами. Особенно- после слишком тяжелых операций, после бесконечных дежурств, после работы по 20 часов в сутки. Во взгляде Машки сквозило сочувствие и…жалость. Не любовь, а обычная жалость. И Максимова до чертиков бесил такой взгляд. Он сильный, взрослый мужчина. В чем он не нуждается- так это в жалости. Не его жалеть надо.

По нормальному поговорить не получалось. Все разговоры заканчивались слезами и фразой Машки о том, что он ее не любит. Если бы любил, все сам бы понял и не задавал вопросов. А Максимов не знал, что он должен понять- для него любовь была не теоремой, которую надо сначала понять, а потом доказать; а аксиомой, не нуждающейся в доказательствах и принимаемой только на веру. Машку он любил сильно, до боли. Но по особенному. По своему. И он понять не мог, как это до нее не доходит.

После того что он видел каждый день, после того с чем приходилось сталкиваться- понятие «дом» для него стало значить слишком много. Прежде всего — спокойствие, тихий уголок, в котором все должно было быть хорошо, и Машка. Без Машки он себя уже просто не представлял. Для него было важным, чтоб с ней ничего не случилось. Ни банальной простуды, ни любого несчастного случая, ни… Прилипал. Пожалуй Прилипал он боялся больше всего. Гадость в ауру можно было заработать где угодно. На улице, в гостях, в кинотеатре. Даже просто во время похода по магазинам. Серега каждый день сталкивался с такими вот случаями и с ума сходил, если Машка без него куда- либо ездила или просто гуляла. Ему казалось, что только он ее защитить сможет. Что сама она слишком доверчивая, слишком верящая людям, слишком наивная. Он был спокоен только когда она была дома и ждала его. А ждать Машке приходилось слишком долго.

Странная у них была личная жизнь. Ничего из того, о чем думалось раньше. Ни пикников, ни гостей, ни поездок на отдых. Из общих мероприятий- корпоративы в Клинике и редкие дни рождения почти без гостей. Серега был категорически против чужого народа в доме. Кто мог дать гарантию, что вместе с гостями в квартиру не попадет черный пух или не дай бог зайдет Прилипала. Если бы у меня был Дар- думал Серега- все могло бы быть проще. Я бы сразу увидел. Я бы сразу помог. Но… Машка жила в маленьком, слишком закрытом от внешнего мира пространстве. Максимов, понимая как это трудно- всячески старался баловать ее, но придумать как развлечь человека почти все время сидящего в одиночку — было сложно. Даже собаку он не разрешал заводить- просто потому что с собакой надо было гулять- по улице и долго.

Дом, дом, дом…и очень редко, когда совсем становилось не в терпеж и Машка просто с ума сходила от постоянного ничего не делания и сидения в четырех стенах, путешествие за город в маленький домик на берегу полузаросшего пруда, вдалеке от людей, цивилизации, на окраине леса.

Машке очень нравились такие дни. Дни и вечера, когда они сидели вдвоем на веранде, смотрели на водную поверхность в зеленых зарослях камыша и кувшинок, когда они разжигали старенькую печку, когда можно было прижавшись друг к другу лежать в темноте, видеть сквозь ветки деревьев далекие звезды и ни о чем не думать. Когда Серега честно выключал телефон на все выходные, когда он пытался готовить на мангале хлебные лепешки из ржаной муки и шашлыки, когда они ходили купаться ночью голышом, когда расстелив толстый плед занимались любовью под луной на сером почти серебристом в лунном свете песке, когда им казалось, что больше кроме этого мира нет ничего, но им вдвоем маленького мирка вполне хватает.

Машка возвращалась в город посвежевшей, успокоившейся, какой-то умиротворенной. Она словно жила от одной поездки к другой. А для Сереги жизнь разделилась на две слишком разные половины. В одной была работа- с большой буквы, занимавшая 90 процентов его времени, а в другой была любовь. И Серега не знал как объединить все вместе. Он себе места не находил ни там, ни там. Стоило только уехать за город, как в голове уже начинали прокручиваться картинки несовершенных рейдов или несделанных дел, стоило прийти в Клинику, как перед глазами, как фантом, постоянно вставало Машкино счастливое лицо, когда она смеется, когда ей хорошо.

В начале Серега злился на себя за такое раздвоение, но сделать ничего не мог. Нельзя было соединить не соединяемое.

До определенного момента.

У Машки был красивый ярко- бирюзовый шарф и нарядная шапочка с таким же бирюзовым помпоном. И новенькая светленькая курточка, отороченная пушистым мехом. Шарф и шапочку Машка связала сама, осваивая рукоделие на спицах (перевязывая по 10 раз, запутываясь в рисунке и узорах, но таки успела довязать к Рождеству). Сереге в качестве подарка был преподнесен шарф и рукавички(Серега не носил ни того, ни другого, но подарок принял, сделал вид что очень обрадовался и занес на работу, так ни разу и не одев обновку). Курточку долго и придирчиво выбирали в «мире мехов и кожи» — чтоб было нарядно и модно (Машкино пожелание) и не очень практично(тайное Серегино-а не чего по холодине по улице бегать) Но для семейной прогулки по магазинам — самый интересный вариант получился. Больше, в принципе, Машка сама никуда и не ходила. Но сегодня неожиданно сутра позвонила бывшая одногруппница и предложила встретиться. Одногруппница — Рита Щеголева- сразу после второго курса вышла замуж и уехала сначала в Россию, а после с мужем в Германию. В родной город практически не приезжала, но активно переписывалась с бывшими подружками по интернету, была в курсе всех последних событий и до сих пор не понимала, как Машка могла поменять всех своих поклонников (а были — ой, какие поклонники) на внешне угрюмого и не сильно общительного Серегу.