Серебряный ангел - Джоанна Линдсей

Шантель с легким стоном метнулась к двери. Но прежде чем подойти к ней, она должна была обойти кровать и пройти перед Джамилем, который сидел все так же неподвижно.

— Шахар! — услышала она его оклик.

Девушка остановилась, проклиная в душе все и вся. Это она могла на время забыть о нем. Он, как видно, думал о ней и тогда, когда казалось, что мысли его были поглощены совсем другим.

— Ты кое-что забыла.

Голос его звучал не так резко, но в нем была какая-то сила, заставившая растерянную Шантель повернуться к нему. Ей отчего-то даже хотелось еще раз взглянуть на этого полуобнаженного мужчину, сидящего на кровати. Беспокойство рассеялось, вытесненное его обаянием.

До сих пор она старалась поменьше смотреть на него, поэтому сейчас увидела его как бы другими глазами. Перед ней был очень сильный мужчина. Тренированные мышцы рельефно выделялись на его обнаженном торсе, украшенном черными вьющимися волосами. Джамиль сидел, опираясь руками о кровать. Он слегка согнулся, но и при этом не было видно ни единой складки на коже его мускулистого живота. Поза особо подчеркивала ширину его плеч. Четко обозначенные жилы на скрытых, как обычно, под туникой руках свидетельствовали об их огромной силе.

Раньше, когда упоминали о силе Джамиля, Шантель думала лишь о власти, которой он обладает. Теперь она осознала это слово в его первоначальном смысле. Ей стало понятно, почему при своем высоком росте он кажется таким гибким и грациозным. В общем, она видела в данный момент не столько всесильного властелина, сколько мужчину, и не могла не отдать должное его обаянию. Девушка вновь ощутила чувство, уже испытанное ею во время их самой первой встречи. Но память о ней, пожалуй, и была тем единственным, что еще позволяло ей сдерживать свои эмоции. Она знала, что именно этот неотразимо обаятельный человек может быть и совсем иным, и не переставала напоминать себе об этом. Ведь поняла она теперь и другое: этот мужчина располагает более сильными средствами подчинить ее своей воле, чем его неограниченная здесь власть.

Она уже сердилась. Зачем позволила увлечь себя той странной игрой в созерцание его тела? Как могла она вновь поддаться его обаянию? Шантель решительно подняла голову и посмотрела прямо в глаза дею, стараясь выглядеть раздраженной и смелой. Но губы ее предательски задрожали, и пришлось прикусить нижнюю, чтобы произнести свой вопрос ровным, бесстрастным тоном.

— Что я забыла… ваше высочество?

Дерек нахмурился, окончательно поняв, что Шахар отнюдь не случайно пользуется этим его официальным титулом. Девушка, однако, внимания на его реакцию не обратила. Единственное, что, как она думала, она могла забыть, — это поклониться перед уходом. Неужели он собирается в очередной раз продемонстрировать свою власть, вернув ее и заставив сделать это, будто девочку?

Сделай он это и вправду, Шантель бы, наверное, окончательно взорвалась. Но Дерек просто негромко сказал:

— Подойди, Шахар.

— Я должна?..

— Подойди, — повторил он, не повышая голоса. Было очевидно, что Джамиль не собирается реагировать на ее очередную дерзость. Девушка медленно сделала несколько шагов и замерла в нескольких футах от него.

— Вон там, — услышала она.

Посмотрев вниз, куда указывала его рука, Шантель увидела нечто, что она поначалу приняла за какой-то предмет одежды дея, брошенный им, когда он ложился в кровать. Но уже в следующий момент убедилась, что это кусок шелковой ткани, на котором аккуратно уложены пирамидкой несколько великолепных сапфиров. Среди драгоценностей, которые давала ей мать дея, этих камней не было. Неужто Джамиль решил расплатиться ими за проведенную с ним ночь, хотя она и не принесла ему ожидаемого удовольствия?

Оскорбленная девушка гордо выпрямила спину и застыла. Ее глаза светились гневом.

— Я не возьму их!

Бровь Дерека удивленно поползла вверх.

— Интересно, — произнес он. — Но бессмысленно, — добавил после довольно продолжительной паузы.

Наклонившись, дей поднял драгоценности и начал перебирать их пальцами. Оказалось, что сапфиры были оправлены серебром в три связки, в каждую из которых вошли камни особых размеров и огранки. Все вместе это представляло собой великолепное ожерелье, непременно бы вызвавшее восхищение Шантель при других обстоятельствах. Но сейчас ей было не до любования прекрасным творением природы и человеческих рук. Девушка буквально пылала, уверенная, что ее соблазняют или пытаются расплатиться, как с какой-то публичной девкой. Красная от стыда и гнева, она повторила:

— Я не возьму это!

К ее удивлению, Джамиль в ответ улыбнулся, причем вполне искренне, будто она сделала что-то смешное. Его и в самом деле развеселила реакция Шахар, потому что он понял наконец ее причину.

— Такое ожерелье мужчина здесь может подарить женщине, родившей ему ребенка. Для того, о чем ты думаешь, оно слишком ценно. Так уж получилось, что ты пришла ко мне в нем, а значит, в нем и должна уйти. Потом передашь его законной владелице.

— Вашей матери, — догадалась Шантель, еще сильнее покраснев, так как поняла свою ошибку. — Она одолжила мне в прошлый раз жемчуг, конечно, у нее должны быть и… Но вы можете вернуть их с таким же успехом, как и я, — вдруг неожиданно закончила она, так и не сделав ни единого движения, приближающего ее к ожерелью.

Что ж, Дерек решил действовать по-другому. Он резко наклонился, схватил упрямицу за руку и, притянув к себе, сжал ее ноги своими коленями. Последовавшая попытка вырваться, естественно, ни к чему не привела.

— Так ты, видно, просто боишься меня? Вопрос был явно провокационный, но понять это ей помешала гордость.

— Нет! — выпалила она мгновенно, не задумываясь над тем, стоит ли сейчас говорить не правду.

— Тогда успокойся, — приказал дей. — Я просто собираюсь надеть тебе ожерелье, раз уж так получилось, что именно я его снял. Ты должна уйти отсюда в том же наряде, что и пришла, Шахар.

При этих словах Шантель почувствовала, что ее уже не держат и при желании вполне можно отбежать в сторону. Но она не сделала этого. Девушка мысленно представила себя, лежащую то ли во сне, то ли в беспамятстве, затем его, бережно снимающего с нее сапфиры, его пальцы, нежно касающиеся кожи… Приятная горячая волна прошла по ее телу, дыхание участилось. Знакомое уже ощущение удивило и испугало ее. Неужели это произошло сейчас с ней? Неужели это у нее не действия даже, а лишь представление о них вызывает проявление страсти?

— Я жду.

Поглощенная своими чувствами, девушка не сразу сообразила, чего он ждет, однако и когда поняла, осталась на месте. Джамиль продолжает сидеть на кровати и не собирается встать, чтобы водрузить ожерелье на место. Означать это может только то, что он хочет, чтобы она сама облегчила задачу, опустившись перед ним на колени. Заставить себя сделать это она не могла и не хотела. Уж слишком унизительным проявлением раболепия казался ей в данный момент этот жест.