Тайна Крикли-холла - Джеймс Герберт

Серафина тоже завизжала, увидев темный силуэт у подножия лестницы.

Почти в панике девочка с грохотом толкнула дверь подвала, та распахнулась во всю ширь, стукнув ручкой о стену. Однако, несмотря на охвативший ее ужас, Серафина резко остановилась на пороге, от чего Квентин, удиравший из подвала следом за ней, налетел на сестру и задохнулся, глянув через ее плечо.

Огромный холл был сплошь залит водой, как будто маленькие лужицы расползлись, превратившись в большое озеро. Вода стояла неглубоко, но полностью покрывала плитки. Правда, куда большее потрясение вызвала у ребят та самая фигура, стоявшая на площадке лестницы: слепящий солнечный свет бил в окно, в спину человека, так что лицо оставалось скрыто от взоров. Однако даже в темноте дети поняли — это голый мужчина. Тип на лестнице выглядел, что называется, кожа да кости, а солнечные лучи, пронизывая седые волосы, создавали видимость нимба вокруг его головы. Самое ужасное, что человек был какой-то ненастоящий, то он представлялся вполне осязаемым, то становился тенью, и брат с сестрой видели сквозь нее ступени и круглый торшер на площадке. Мужчина что-то держал в руке… палку, что-то вроде длинной палки… и пока бедолаги в ужасе таращили глаза, пришелец поднял свое орудие высоко над головой, а потом стремительно опустил вниз. Палка ударилась о его собственное бедро, ее конец как будто влип в тело… «Ш-ш-ш-шлеп!»

И снова два звука почти слились воедино.

И тут Серафина и Квентин сдались и громко, визгливо закричали от ужаса.

Они бросились бежать, схватившись за руки, разбрызгивая воду, их вопль наполнил огромный холл и эхом отскочил от толстых стен дома.

37

Призрак

Предполагалось, что родители сначала отвезут Лорен к врачу, чтобы тот на всякий случай ее осмотрел, хотя Лорен чудесно выглядела в это утро, разве что казалась немного усталой, — но ведь они снова спали вчетвером в одной кровати, так что никто толком не выспался. Если ночная боль не окажется симптомом какой-то серьезной болезни, они доставят ее в школу как раз к началу уроков. Потом Гэйб отвезет домой Эву с Келли, а сам отправится в Илфракомб и приступит к работе, за которую ему платили. Так предполагалось. Но в итоге вышло совсем по-другому.

В медицинском центре, несмотря на раннее прибытие семьи Калег, все три врача оказались заняты — у каждого был назначен прием на восемь часов. И до середины дня ни у кого не нашлось окна в расписании. Поскольку Лорен выглядела прекрасно и неотложная помощь явно не требовалась, регистраторша центра сказала, что попросит кого-нибудь из врачей осмотреть девочку в промежутке между приемом других больных.

Им повезло, что пациент, который должен был прийти в половине одиннадцатого, не явился, и Эву с Лорен проводили к свободному доктору, а Гэйб остался с Келли в комнате ожидания.

Согласно тому, что позже рассказала Эва, доктор выглядел вполне компетентным — это был человек средних лет, интересной внешности, с короткой бородкой, обращался он с Лорен с добродушной уважительностью. Он внимательно выслушал Эву и Лорен, пощупал живот девочки и мышцы — осторожно, но с силой, особое внимание уделив мышцам ног, потому что Лорен сказала ему, что именно в ногах она почувствовала ночью сильную боль. Послушал сердце и легкие, задал множество вопросов о состоянии здоровья в целом. Врач также поинтересовался, не случалось ли у девочки упадков духа или, наоборот, повышенной активности. Случаются ли у нее перепады настроения, как это часто бывает у подростков, и начались ли у нее менструации? Когда вопросы иссякли, врач заявил, что не находит у Лорен никаких расстройств, хотя, судя по темным кругам под глазами, она, похоже, не слишком хорошо спала этой ночью. Но если Эва пожелает, он может дать им направление в стационар, для более глубокого и детального обследования. Эва, взглянув на дочь и заметив выражение ее лица, поспешила вежливо отказаться.

Далее доктор объяснил (в противоположность тому, что утверждал ночью Гэйб), что иногда, если человек спит не очень хорошо, случаются настолько живые сны о каких-то муках, что люди чувствуют самую настоящую боль. Но ведь на ногах Лорен нет никаких рубцов или синяков, нет даже легкого покраснения, так что все это, безусловно, было пережито лишь во сне, правда в очень страшном. Если подобные сны будут повторяться, он мог бы порекомендовать отличного детского психоаналитика.

Эва пообещала принять это к сведению, на случай если сон действительно повторится.

Они уехали из медицинского центра около одиннадцати утра, и Гэйб позвонил в офис компании в Илфракомбе по сотовому (в Меррибридже мобильники прекрасно работали), предупреждая, что появится чуть позже. Лорен осталась в школе, после того как Эва переговорила с директором, мистером Хоркинсом. А сами они отправились в Крикли-холл.

Но, добравшись до дома, они увидели, что на парковочной площадке у моста стоит патрульная полицейская машина.

Полицейский в форме ждал у крыльца, входная дверь за его спиной была широко открыта.

— Мистер и миссис Калег? — спросил офицер, когда Гэйб и Эва подошли ближе.

— Что тут происходит? — спросил Гэйб, встревоженно нахмурившись.

— Вы мистер Калег?

Гэйб кивнул:

— Да, а это моя жена, Эва.

Полицейский достал из нагрудного кармана маленькую записную книжку и открыл ее.

— Ваше полное имя, сэр?

— Габриэль Калег.

— Габриэль?

— Габриэль.

Полицейский что-то нацарапал в своей книжке.

— Не будете ли вы так любезны объяснить, что вы тут делаете? — спросил Гэйб.

— Тут до меня много наших было, — сообщил полицейский, делая шаг в сторону. — Я констебль Кенрик. Меня оставили, чтобы я дождался вас, сэр. Можете ли вы сказать, во сколько вы сегодня уехали из дому?

— Да в чем дело?

Эва посмотрела на Гэйба, и в ее глазах вспыхнуло беспокойство.

— Вы не могли бы просто ответить на вопрос? — Полицейский смотрел на Гэйба в упор.

— Примерно в семь тридцать, может, чуть позже, — быстро сказала Эва. — Мы повезли нашу дочь в медицинский центр в Меррибридже.

— Вот эту малышку? — Констебль Кенрик показал на Келли, прятавшуюся за мать. Та в ответ уставилась на полицейского.

— Нет, нашу старшую дочь, Лорен, — уточнила Эва. — А потом, на обратном пути, завезли ее в школу.

— И вы только теперь вернулись? — Вопрос снова был обращен к Гэйбу.

— Ух! Мы уехали от врача около одиннадцати. Отвезли Лорен в среднюю школу Меррибриджа, вы знаете, где это? А потом — сразу сюда.

— Кто еще живет в доме, кроме вашей семьи?