Романовы - И. Василевский

В этой обстановке бесшабашного пьянства и разврата, абсолютного ничегонеделания и диких кутежей прошла вся юность Николая. Суровый Александр III считал полезной такую «школу жизни» для будущего царя: в молодости перебесится — потом спокойным будет.

В этой же атмосфере зародилась и протекала первая любовь наследника, общеизвестный его роман с балериной Кшесинской.

Балерина не скрывала своих отношений с наследником, как не скрывала своей близости и с другими великими князьями, ближайшими родственниками Николая. Ни ноты поэзии, ни оттенка тех переживаний, которые освещают любовь незабываемым светом, так и не досталось на долю будущего царя. Таковы были нравы, такова была среда, и меньше всего мог что-то изменить в ней этот безвольный и бесхарактерный юноша.

Надо отметить своебразное благородное отношение Николая II к женщинам. И к балерине Кшесинской, и к другим подругам своей юности он оставался неизменно благосклонным. Через пятнадцать лет после того, как он расстался с Кшесинской и давным-давно гордился своей ролью добродетельного семьянина по отношению к своей немке Алисе Гессенской, которая покорила его волю, в беседе с директором государственных театров князем Волконским он говорит о возможности предоставления наиболее выгодных ролей престарелой Кшесинской…

Когда дело касалось погромов и казней, Николай II не делал разницы между женщинами и мужчинами. Между тем, еще во время пребывания в полку, он обратил на себя внимание тем, что всячески поощрял браки офицеров с женщинами, ранее скомпрометированными. Он брал на себя заботы о судьбах этих женщин и их мужей, об их карьере, тем более что полковое общество после такой свадьбы немедленно исключало таких офицеров из своей среды. И если большую карьеру во время царствования Николая делали его товарищи по полку, то еще более удачными оказывались дела именно у таких, совершивших подобные браки офицеров. Таким, например, оказался знаменитый Нейгард. Этот человек всю жизнь пользовался покровительством Николая II. Устроитель еврейских погромов в Одессе, уличенный ревизией сенатора Кузьминского в целом ряде преступлений, он не только был освобожден Николаем от какой бы то ни было ответственности, но еще и, получив назначение в сенат, сам был послан ревизором в Польшу.

Целый ряд источников говорит о пылкой любви Николая в эти годы к какой-то молодой еврейке, которую он встретил случайно в саду во время прогулки. Она якобы не знала, что перед ней наследник престола, и нежные отношения зашли так далеко, что о них узнал суровый Александр III. Эти источники подробно описывают, как градоначальнику фон Валю было предписано выслать из Петербурга еврейку со всеми ее родственниками. Описывают бурную сцену, которая разыгралась, когда явившийся во всеоружии со своими подручными фон Валь застал в квартире еврейки молодого наследника. Николай вел себя по-рыцарски.

— Только перешагнув через мой труп сможете вы прикоснуться к ней! Она моя невеста! — заявил он оторопевшему градоначальнику.

Переступать через труп не пришлось. Достаточно было сурового окрика папаши, и юный наследник в сопровождении свиты уже едет в кругосветное путешествие.

Поездка наследника престола была обставлена со всей пышностью, которая полагалась в таких случаях. В предписаниях, посланных из Петербурга в места следования (губернаторам в России и русским посланникам за границей), указывали заранее перечень всего, что надо и чего не надо показывать наследнику. Посылались даже проекты речей, с которыми надлежало обращаться к именитому гостю во время приемов.

Живая жизнь только случайно пробивалась на этом фоне «потемкинских деревень». Так, когда великого князя Владимира Александровича во время его поездки чествовали в Самаре, ему в качестве местной достопримечательности показывали столетнюю бабу. Старуха вела себя чинно, стоя на коленях, поцеловала край великокняжеской одежды и с чувством перекрестилась.

— Ты что крестишься, бабушка? — спросил великий князь.

— Как же мне, отец, не креститься, ежели вот привел Бог вторую царственную особу видеть!

— А кого же ты еще видела — царя, что ли?

— Вестимо, родной, что царя. Самого нашего батюшку Емельяна Ивановича Пугачева, — неожиданно заявила самарская древность к ужасу окружающих.

Но такие срывы случались чрезвычайно редко, хотя, конечно, всего не предусмотришь. Как ни бдительна была охрана, расставленная по пути следования царского поезда, как ни сурово исполнялось правило стрелять во всякого, кто приблизится к путям, как ни велико было число застреленных «по недоразумению» стрелочников во время следования поезда, так и не удалось избежать, например, крушения этого поезда в Борках, вызванного покушением на жизнь царя. Спасение царской особы было объявлено чудом.

Все путешествия Николая, уже и в дни его царствования, неизменно вели за собой целый ряд затруднений. В Италии в свое время много шума наделало требование созвать для охраны дороги во время проезда Николая до трехсот воинских частей, хотя итальянцы привыкли видеть своего монарха свободно появляющимся в толпе. В Германии вызвала сенсацию телеграмма о заготовке ко времени прибытия царского поезда брюссельской капусты «для осла его величества». Недоразумение выяснилось, когда оказалось, что осел везется в подарок и что он кушает только изысканную пищу. Но приезд «осла его величества» надолго оставался темой для юмористических журналов.

Путешествие престолонаследника сопровождалось подробными реляциями в «Правительственном Вестнике». В них рассказывалось, как пышно чествовали русского царя, какие богатые празднества устраивали в его честь, какие чудеса ему показывали, какие речи он выслушивал. О том, что говорил сам Николай, не печаталось ни слова…

Кругосветное путешествие не произвело как будто никакого впечатления на Николая. Не он ездил, а его возили. Он исполнил волю отца и со скучающим видом терпеливо переносил весь церемониал празднеств и приветствий.

Спутники наследника по путешествию рассказывают только о большом пьянстве на корабле «Память Азова», на котором следовал Николай со своим братом Георгием. По их показания, пьянство заходило так далеко, что нередко приводило к остервенелым дракам. Во время одной из таких драк случилось несчастье: отличавшийся и до того слабым здоровьем Георгий Александрович упал с лестницы и расшиб себе грудь. Процесс в легких обострился настолько, что его пришлось из ближайшего порта срочно отправлять в Россию. Вскоре после этого он умер от чахотки на кавказском курорте Аббас-Тумане.

Для самого Николая эта поездка тоже закончилась трагически. Во время путешествия по Японии он оказался жертвой покушения. Японец, накинувшийся на него, успел нанести ему сильный удар саблей по голове. Второй удар успел отразить товарищ Николая по путешествию греческий королевич Георгий.

Официально причиной покушения, этого первого удара, нанесенного России Японией, был объявлен фанатизм неведомого злоумышленника. Неофициальные свидетельства расходятся с официальной версией. Одни говорят о недопустимом поведении Николая и его свиты в японском храме. Другие указывают на чрезмерную предприимчивость, проявленную будто бы наследником русского престола по отношению к жене некоего самурая.

Так или иначе рана оказалась серьезной. Путешествие пришлось прервать: В черепной кости, треснувшей от удара, после заживления началось разращение костного сустава, повлекшее за собой давление в левой половине мозга, вызывающее не только частые боли, но и отражающееся на психических функциях.

С расшибленной головой наследник срочно возвращается в Россию. Уже было сильно расшатано здоровье Александра III, уже близко было восшествие на престол, уже зрели надежды, «бессмысленные мечтания» в среде верноподданных.

Последние дни и часы Александра III были очень мучительны. Иоанн Кронштадский и придворный духовник Янышев чуть не до драки дошли, отбивая друг у друга честь напутствия отходящего в иной мир царя.

В способности Николая, в то, что наследник справится с делом, умирающий царь не верил. Но когда напуганный Николай попытался заявить о своем отказе от престола, Александр рассвирепел. Он не допустит никакого отклонения от закона престолонаследия! Он заставить исполнять свою волю! И в срочном порядке выписывает принцессу Гессенскую. В свое время она уже приезжала ко двору в качестве кандидатки в невесты для наследника. Тогда она показалась неподходящей и, обиженная, уехала. Но теперь, в трагическую минуту, и она сгодится.

Принцессу заставляют срочно принять православие, чтобы выдать ее за Николая, а самого Николая заставляют подписать манифест о восшествии на престол, составленный самим Александром.

«Волею всевышнего тяжкое горе обрушилось на всех нас. Безвременно скончался дорогой родитель наш, император Александр».