Богатая и сильная - Вера Кауи

Босая Элизабет вытирала полотенцем голову. Халат пришелся ей впору, пояс дважды охватывал ее талию.

Ее напрягшиеся от холода соски торчали под тонким шелком. Касс позвала ее поближе к огню:

— Иди-ка сюда и погрейся. — Ей не хотелось, чтобы Дэв, когда придет, увидел их. Взяв из корзины несколько поленьев, она подбросила их и в без того яркое пламя. Затем потянула носом:

— Кофе! — Она бросилась на кухню, и вскоре до Элизабет и Ньевес донеслось позвякивание посуды. Дверь настежь распахнулась, и в комнату вслед за Дейвидом ворвался шквал ветра и дождя.

— Черт побери, ну и ветер! — Дейвид принюхался. — Кажется, пахнет кофе? — С его одежды стекала вода. — А поесть что-нибудь найдется?

— Сначала переоденься, — приказала Касс. — Что бы тебе дать надеть… Где Дэв?

— Сейчас придет… Он хочет убедиться, что яхта надежно привязана.

Взяв полотенце, Дейвид скрылся в ванной. Касс вышла из кухни с подносом, на котором стояли кружки с кофе и коробка песочного печенья. Они сидели с набитыми ртами, когда появился Дэв. Его волосы намокли, рубашка прилипла к телу, джинсы облепили длинные ноги. Ньевес торопливо вскочила.

— Ты насквозь промок… Вот полотенце.

Он удалился в ванную не раньше, чем бросил взгляд на Элизабет, сидевшую в его халате.

— Мы совершили набег на твой гардероб, — крикнула ему вслед Касс.

— На здоровье, — он захлопнул дверь.

Вернулся он в свежей рубашке и джинсах, неся в руке кимоно, которое протянул Касс.

— Не твой размер, но все-таки лучше этой тоги.

Когда Касс снова вышла на кухню, Дейвид ухмыльнулся:

— Мадам Баттерфляй!

Халат должен был доходить до колен, но на коротышке Касс свисал почти до пола.

— Положение обязывает, — с достоинством ответила Касс и принялась собирать кружки.

— Я позвоню Хелен, — сказал Дэв.

Хелен была благодарна за звонок, она ужасно беспокоилась с тех пор, как начался шторм.

— Мы высадились прямо в бухте, — продолжал Дэв. — У нас есть сухая одежда, и Ньевес припасла на кухне все необходимое. — Ньевес расцвела от удовольствия. — Если понадобится, мы проведем здесь ночь.

— Бифштексы подойдут? — спросила Касс, выглядывая из кухни.

— Зажарь их побыстрей! — обрадовался Дейвид.

— Нет, «Пинта» не пострадала, одна небольшая вмятина… Хорошо. Если шторм не стихнет, увидимся завтра утром.

Дэв положил трубку, и Касс принесла кофе для него и Дейвида.

— Найдется у вас капелька спиртного? — с надеждой спросил Дейвид.

— В шкафу на кухне, — спокойно ответила Ньевес, но таким тоном, что Дейвид вздрогнул.

— Неужели нам придется провести здесь всю ночь? — с сомнением в голосе заметила Касс.

— Буря не стихает, — ответил Дэв, протягивая кружку, чтобы Дейвид плеснул туда виски.

— Тогда подбрось в огонь дров, — обратилась Касс к Элизабет. Она пощупала разложенную на камине одежду. — Еще не высохла… как и твои волосы, — прибавила она с материнской заботой и протянула руку, чтобы до них дотронуться, но Элизабет отдернула голову. — Они такие густые, — продолжала Касс словно ни в чем не бывало, однако ее рука, которую она засунула себе в карман, сжалась в кулак.

Опустившись на ковер перед камином, Дейвид с удовольствием потягивал свой очень сладкий кофе.

— Лучшая часть дня, — заверил он.

— День был прекрасный, пока не начался шторм, — возмутилась Ньевес.

Касс передернула плечами.

— Лучше не вспоминать!

— Я же сказал, что тебя укачает, — пренебрежительно бросил Дейвид.

— В открытом море любого может укачать!

— А вот Элизабет не укачало, — лениво отозвался Дэв.

— О, Элизабет никогда не опустится до того, чтобы проявлять на людях слабость, — язвительно заметил Дейвид, бросив на нее обиженный взгляд.

«И ты тоже?» — подумала Касс. С самого начала она почувствовала странное напряжение, почти противоборство между Дэвом и Элизабет. Даже Ньевес почувствовала их вражду, не понимая ее причины: ведь ее платоническая любовь к Дэву была совершенно невинной.

Но Касс понимала. И Дейвид тоже. Того, что происходило между Дэвом и Элизабет, нельзя было не заметить. То была яростная, отчаянная борьба полов. Касс пришла в ужас. Дэв заполучил Элизабет. Каким-то образом он смог изменить ее заряд на противоположный: пустой отрицательный стал грозным положительным.

Но как? — мучительно пыталась понять Касс. Как? Ей было известно об особом магнетизме Дэва, она видела, как женщины сходили по нему с ума, как Марджери бесилась от желания, когда поблизости появлялся Дэв.

Но Касс никогда не думала, что Элизабет тоже не устоит. Но это случилось. И она не справлялась с новой ситуацией. Она была резка, почти груба. Даже не слишком проницательный Дейвид пробормотал: «Они не выносят друг друга».

Глупец, с горечью подумала Касс, они влюбились друг в друга! Касс понимала, что Элизабет нервничает потому, что не может справиться со своим новым состоянием. То была ярость женщины, столкнувшейся с тем, против чего она бессильна. Элизабет сопротивлялась изо всех сил. Господи, как она сопротивлялась! Для Касс это было единственным утешением в той ситуации, в которой и ей самой становилось все трудней.

Она оплакивала утрату Элизабет, которую — она могла бы поклясться на любой Библии — не волновали мужчины. Не волновал секс. Она демонстративно не замечала собачьей преданности Дейвида, его поклонения.

Но с Дэвом все обернулось иначе. Работая бок о бок с Элизабет целый месяц, Касс все лучше узнавала ее. За неприступной внешностью скрывалась ранимая душа.

Этим она напоминала Ричарда Темпеста. Общаясь с Элизабет, приглядываясь и прислушиваясь, Касс вроде бы многое поняла. Но как выяснилось, не поняла ничего. Элизабет Шеридан, подумала с горечью Касс, совсем не то, чем она казалась. Но как этот сукин сын — она метнула на Дэва испепеляющий взгляд — учуял это? И тотчас принялся добиваться своего. Касс чувствовала его молчаливый напор. Дейвид тоже. Но если Дейвид смущался и недоумевал, то Касс разозлилась.

Как он посмел втянуть Элизабет в эту борьбу полов?

Хуже того, показать ей, что эта борьба существует. Вот почему Касс весь день не спускала с них глаз. Ее внутренняя антенна была настроена на их частоту. Она засекала каждый взгляд, взвешивала каждое слово. И не могла предложить свою помощь, потому что понимала: тогда конец. Элизабет никогда не простит ей того, что она за ней подглядывала. Касс похолодела. Нет, даже виду нельзя подавать. Дэв Локлин и здесь ее обскакал.

Касс бросила на него еще один злобный взгляд. Эта чертова штука у него в штанах и не подозревает о том впечатлении, которое производит на женщин. Ублюдок!