Виа Долороза - Сергей Парфёнов

Выйдя из дома, Кожухов прошёл по дорожке мимо покрытых утренней росой кустов и подошёл к высокой калитке. Густые кусты около забора нервно подрагивали на сыром промозглом ветерке. Кожухов открыл упругую воротину и принялся вглядываться на окраину поселка – из-за поворота, от охраняемого поста в их сторону двигались две черные "Волги".

"Свои? Чужие?" – кольнула у Кожухова в груди тревожная мысль. Он оглянулся на окна президентского коттеджа. Понял – бежать поздно… Да и куда? Осторожно прикрыв калитку, он сунул руку за пазуху, нащупал рукоять пистолета и опустил пальцем рычажок предохранителя. В образовавшуюся щель стал наблюдать за приближающимися машинами.

"Свои!"– вздохнул облегченно, когда разглядел на бамперах знакомые номера.

Машины, шелестя шинами, подкатили к забору и из них начали вылезать сотрудники службы охраны российского президента. Кожухов вышел из своего укрытия.

– Все здесь? – оглядел приехавших.

– Еще двое проверяют дорогу от шоссе к Архангельскому, остальные в Белом доме, как приказали… – ответили ему от машины.

– Тогда так! Двое – обеспечить наблюдение за подъездами к поселку. Будете докладывать мне обо всех лицах и транспорте, направляющимся в нашу в сторону. Контрольная связь через каждые десять минут. А остальным на усиление охраны объекта. Всё! По местам…

Люди, без лишних слов привыкшие выполнять приказания, направились занимать диспозицию. Кожухов вернулся в дом. Пройдя в комнаты, он увидел, что Бельцин продолжает разговаривать с кем-то по телефону, а Инна Иосифовна нервно громыхает чем-то на кухне. Он остановился перед телевизором, по которому продолжали крутить "Лебединое озеро" и неуютно поежился. Классическая музыка раздражала. Сейчас она больше ассоциировалась с назойливым звуком бормашинки. Кожухов сморщился, как от зубной боли, взяв рацию, и снова вышел на улицу. Пройдясь по участку проверил посты. По рации доложили:

– В сторону поселка направляется автомашина… Номерные знаки соответствуют служебной автомашине. В салоне двое… Водитель и пассажир…

– Пассажира видите? – спросил Кожухов.

– Да… Кажется, Чугай. Да, точно – Чугай…

Через пару минут Тимур Борисович Чугай уже шел по тропинке, ведущей к дому. По широкому, быстрому шагу его было заметно, что он возбужден.

– Привет, Александр Васильевич! – поздоровался он с ходу со стоящим на крыльце Кожуховым. – Еле добрался до вас… Всё шоссе запружено войсками… Как тут у вас? Шеф где?

– Шеф дома, а здесь пока спокойно… Но сейчас народ соберется, надо что-то решать…

– А Бельцин что по этому поводу думает? Ты с ним разговаривал?

Кожухов пожал плечами.

– Ладно… Пойду, пообщаюсь… – обогнув Кожухова, Чугай нырнул в дверь коттеджа.

Следом за Чугаем к даче подъехала бронированная "Чайка" – личный автомобиль президента России, потом, стали подъезжать те, кого Бельцин успел обзвонить… Первым на новом представительском "Мерседесе" подкатил мэр Москвы Харитонов. Деловито тряхнув перед Кожуховым густым серым чубом, так что под пиджаком заколыхался объемистый живот, он прошел в дом. Потом потянулись российские министры, лидеры вновь образованных демократических партий и общественных движений… Они здоровались, проходили в дом, и по нетерпеливому приглашению хозяина рассаживались за столом. В небольшой гостиной уже полным ходом шло обсуждение. Обсуждали бурно… Бельцин сидел во главе стола, изредка подавая короткие реплики, направляя обсуждение в нужном направлении. На его лице не осталось и следа от вчерашней пирушки, в жестах и движениях были только уверенность и деловитость. Решено было писать обращение к российскому народу. Настроение у всех было приподнятое, словно все участвовали в каком-то увлекательном шоу – об опасности, похоже, в тот момент никто не думал. Только Кожухов, продолжая стоять на крыльце, сохранял на лице выражение угрюмой сосредоточенности. Что-то подсказывало ему, что расслабляться рано. Когда к даче подкатили "Жигули", которые остались проверять подъезды к Архангельскому, он сам вышел им навстречу. Обошел служебные автомобили, запрудившие пространство перед дачей, и нетерпеливо обратился к старшему:

– Ну, что?

– Докладываю… Просмотрели дорогу от поселка до шоссе на Москву. Между вторым и третьим километром от поворота с шоссе, в придорожном лесу по обеим сторонам дороги сидит спецназ…

– Уверены? – уголки рта Кожухова прорезали две озабоченные бороздки.

– Уверены! Зря, что ли почти два километра машину толкали… Две свечи специально вывернули, думал совсем движок угробим. Толкаем, – вроде, пробуем завести, – сами по сторонам зыркаем… А эти, за кустами, за деревьями, почти не прячутся, словно издеваются… Все в камуфляже, с оптикой… По виду – наше ГэБэшное спецподразделение…

Кожухов нахмурился.

– Не понятно! – рассеянно произнес он. – Ладно! Давайте пока к остальным – будете контролировать северное и западное направление дачи…

Обдумывая что-то на ходу, он вернулся в дом. За бурным обсуждением на его появление никто не обратил внимание – там уже вовсю шло написание "Обращения российского руководства к гражданам России". Бельцин стоял у стола и громко, слегка в нос, диктовал:

– Так! В соответствии со статьей Конституции… Статью потом вставите… В соответствии со статьей Конституции СССР, чрезвычайное положение может быть введено только Верховным Советом СССР или Президентом СССР с согласия республик. Поскольку ничего подобного сделано не было – был нарушен основной закон CCCР! На основании изложенного, действия так называемого Комитета по чрезвычайной ситуации являются незаконными и преступными…

Кожухов осторожно подошел к Бельцину и зашептал ему на ухо:

– Владимир Николаевич, есть срочная информация…

Бельцин недовольно скривился, рассерженный тем, что его прерывают, и сказал каркающим голосом:

– Да что вы там мямлите, Александр Васильевич? Говорите громко!

Кожухов замялся.

– Владимир Николаевич, при всех не хотелось бы… – выдавил едва слышно.

– Я же сказал – говорите громко! Тут все свои… – лицо у Бельцина передернулось от раздражения. Тогда Кожухов, как можно более внятно, произнес:

– Владимир Николаевич, у дороги, которая ведет от шоссе к поселку, обнаружено спецподразделение… Похоже на группу захвата…

Разговоры и шептание в гостиной сразу стихли и просторную гостиную наполнила пустая, звенящая тишина – было слышно, как льется вода из крана на кухне.

– Что они там делают? – спросил Бельцин, неудобно ежа брови.

– Ждут! Нас, я так понимаю, – ответил Кожухов. – Дальше, думаю, надо ждать их уже сюда… А тут о какой-то обороне даже думать смешно… Более-менее защищенное место – Белый дом… Но туда ещё добраться надо…

Бельцин сердито пожевал губами.

– Дорогу, значит, отрезали… – произнес он задумчиво.

Кожухов чиркнул взглядом по присутствующим. Все сидели настороженные, притихшие, как встревоженные птицы. На лицах у большинства было недоумение и растерянность. Мэр Москвы Харитонов сразу как-то сник, словно из него выпустили воздух и даже его объемистый живот стал напоминать спущенный футбольный мяч. Только Чугай не растерялся.

– Подождите! – встрепенулся он. – А ведь перед мостом, кажется, есть поворот на бетонку… По ней можно добраться до старой дороги. Там-то уж выберемся как-нибудь…

Бельцин, засопел приободрившись, оглянулся на Кожухова, сказал с напористостью:

– Значит так, Александр Васильевич! Высиживать тут нечего… Давай, организовывай колонну!

И забегало, закрутилось…

Суетливые сборы были недолгими…

– Первыми пойдут "Жигули", – громко говорил Кожухов, стоя во дворе перед урчащими машинами. – Удаление от основной колонны – сто пятьдесят-двести метров… Докладывать обо всем, что заметите необычного или подозрительного… Затем пойдет первая "Волга" с сотрудниками службы охраны… Потом ты, Тимур Борисович, и вы, Павел Гаврилович, – Кожухов посмотрел на Чугая и Харитонова. – За вами президентская "Чайка" и машина с семьей президента. Потом – вторая "Волга" с моими сотрудниками, следом все остальные… Убедительная и категоричная просьба! – Кожухов повысил голос, чтобы услышали все водители, настороженно замершие у открытых окон автомобилей. – Порядок в колонне не нарушать! Если возникнет нештатная ситуация – останавливаться только в случае, если остановилась машина президента… Во всех остальных случаях проскакивать, не останавливаясь!

Автомобили начали суетливо хлопать дверьми, забирая в свои салоны пассажиров, – пространство перед дачей стало стремительно пустеть. Мэр Москвы Павел Харитонов, перед тем как сесть в машину, подбежал к Бельцину и сказал беспокойно: